Запретный Талмуд

Ядан Ярон

Далее мудрецы спросили: почему запрещается передавать скотину женского пола нееврейке? Ведь нет опасения, что эти особи (женского пола) вступят в сексуальные отношения!

Оказывается, в данном случае закон опасается другого — именно, того, что к нееврейке придет любовник-нееврей, чтобы совокупиться с ней, но не застанет ее дома и совершит половой акт со скотиной; более того, отнюдь не исключено, что даже если нееврейка окажется дома, любовник предпочтет ей еврейскую скотину, ибо мудрецы уже установили, что «скотина еврея милее им собственных жен».

Затем мудрецы спросили: что говорит закон о

домашней птице? Существует ли у неевреев обычай совокупляться с ней? Ведь если он существует, следует запретить передавать на попечение неевреев Даже птицу!

Мудрецы ответили: да, нееврей имеют обычай совокупляться с птицей, что подтверждается таким примером: некий нееврей купил на рынке гуся, совокупился с ним, а затем задушил, изжарил и съел.

Еще одна история: однажды араб купил окорок, вырезал в нем Дырку, соответствующую размеру его полового органа, совокупился с окороком, а затем поджарил его и съел.

Вавилонский Талмуд, трактат Авода Зара 22б

117 ЕВРЕЙ, ПО ОШИБКЕ СОВОКУПИВШИЙСЯ С ЖИВОТНЫМ, И НЕЕВРЕЙ, СДЕЛАВШИЙ ЭТО СОЗНАТЕЛЬНО

Мужчина, совокупившийся с животным, равно как и женщина, заставившая животное совокупиться с ней, подлежат смертной казни (побиению камнями) — заодно с животным. Об этом в Торе сказано следующее: «Мужчина, который совершит соитие со скотиной, смерти да будет он предан, а скотину убейте. Женщина если подойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину, смерти да будут они преданы, кровь их на них» (Левит 20,15–16).

Писание обязывает убить животное, несмотря на то что оно не обладает разумом и не обязано «соблюдать заповеди». Поэтому возник естественный вопрос: на каком основании ни в чем не повинное животное приговорено Галахой к смерти?

Мудрецы указали на две причины: во-первых, животное стало причиной несчастья — из-за него умер человек; во-вторых, оно может стать причиной позора — ведь если оставить его в живых и оно будет гулять по городским улицам, многочисленные сплетники станут говорить: из-за этого животного побили камнями такого-то.

Мудрецы задались вопросом: являются ли оба указанные выше условия (гибель человека и реальность позора) необходимыми для того, чтобы казнить животное, или же достаточно выполнения хотя бы одного из них. Поэтому ученики спросили у рава Шешета: что если с животным совокупился нееврей — следует ли в таком случае убить животное? В этом случае выполняется первое условие (животное стало причиной казни человека, ибо неевреям также запрещается скотоложество), но не выполняется второе (нееврей открыто совокупляются с животными и не стыдятся этого).

Рав Шешет ответил: достаточно выполнения одного условия; поскольку животное стало причиной несчастья (гибели совокупившегося с ним нееврея), его следует казнить.

Ученики возразили: раз так (то есть если для того, чтобы приговорить животное к смерти, достаточно выполнения одного условия), почему человек, поклоняющийся животному и полагающий его богом, подлежит казни в одиночестве — животное оставляют в живых!

Один из мудрецов, Рава, ответил: животное, с которым совокупился человек, приговаривается к казни, ибо помимо того, что оно стало причиной

несчастья, оно еще и получило удовольствие от совокупления; животное, ставшее объектом поклонения, удовольствия не получает.

Другой мудрец, рав Гамнона, спросил: что произойдет, если еврей совокупится с животным по ошибке (например, в пьяном виде или в беспамятстве), — следует ли и в таком случае казнить животное? Ведь при таких обстоятельствах человек оказывается опозоренным, однако не подлежит смертной казни: Галаха не приговаривает к смертной казни за преступления, совершенные по ошибке; следовательно, животное не стало причиной несчастья.

На это мудрец по имени рав Йосеф ответил, что даже одного позора достаточно, чтобы казнить животное. Он привел в качестве аргумента закон, не вызывающий ни у кого сомнений: животное, совокупившееся с девочкой, достигшей возраста трех лет, подлежит казни, хотя девочка и не подлежит наказанию (ибо является несовершеннолетней, то есть не достигшей двенадцати лет). Следовательно, даже если животное не стало причиной несчастья (девочка остается в живых), но стало причиной позора, оно подлежит казни.

Ученики отвергли это аргумент, заявив, что в данном случае, по крайней мере теоретически, можно говорить и о выполнении первого условия, то есть о том, что животное стало причиной несчастья. Ведь девочка совокупилась в животным по доброй воле и потому заслуживала смертной казни — просто Всевышний сжалился над ней (как несовершеннолетней).

Другой мудрец, Рава, также полагал, что выполнения одного лишь условия (о позоре) достаточно для того, чтобы приговорить животное к казни. Он привел в качестве аргумента другой бесспорный закон, гласящий: если мальчик, достигший девяти лет, совокупился с животным, животное подлежит смерти. Поскольку в этом случае оно не стало причиной несчастья (мальчик не подлежит наказанию, ибо является несовершеннолетним, то есть не достигшим тринадцати лет), но стало причиной позора, выходит, что одного позора достаточно для того, чтобы казнить животное!

Этот аргумент также был отвернут учениками, считавшими, что и тут теоретически можно говорить о том, что животное стало причиной несчастья. Ведь мальчик согрешил сознательно и в принципе заслуживал смертной казни, однако Всевышний помиловал его (как несовершеннолетнего).

Талмуд оставил дискуссию незавершенной, а вопрос (о достаточности одного или необходимости двух условий) без ответа.

Вавилонский Талмуд, трактат Сангедрин 54-55б

118 ЖЕНЩИНА РОДИЛА ОВЦУ; ОТЕЦ ВЫДАЛ ОВЦУ ЗАМУЖ — МОЖЕТ ЛИ МУЖ ОВЦЫ ЖЕНИТЬСЯ НА ЕЕ СЕСТРЕ

Ребенок, родившийся у женщины, по мнению одного из мудрецов, считается человеком, даже если он имеет форму овцы или коровы.

Один из мудрецов, рабби Йирмия, спросил: допустим, отец такой «овцы» выдал ее замуж за X. Может ли сестра «овцы» также выйти замуж за X? Ведь Тора запрещено брать в жены двух сестер одновременно.

Ученики задали рабби Йирмии встречный вопрос: известно, что ребенок, имеющий форму животного, нежизнеспособен; стало быть, поднятый вопрос не имеет смысла — ведь после смерти «овцы» ее сестра, вне всякого сомнения, может выйти за потенциального жениха.