Запретный трофей
Шрифт:
– Что ты делаешь? Выйди, – шепчу онемевшими губами. Надо бы для наглядности его стукнуть чем-нибудь, но не могу же я убрать руки от груди. Может закричать? Точно, надо закричать. Однако из горла вырывается лишь сдавленный хрип. Да что такое с моим голосом сегодня? Второй раз он меня подводит и из-за этого я попадаю в ужасные ситуации.
– То есть, следующая стадия плана – это строить из себя саму невинность? – интересуется он, лениво скользя взглядом по моему телу. Чернильные глаза проходятся по моим ногам, загораются секундной вспышкой, когда касаются кружева трусиков
– Кажется, ты перепутала стадии в своей красивой маленькой головке, вот это, – он кивает на мои тщетные попытки прикрыться, – надо было делать до того что произошло в спальне. Сейчас смущение вряд ли прокатит.
Мои глаза расширяются от ужаса и непонимания, когда он делает шаг навстречу и теперь стоит практически вплотную ко мне. Внутренности сжимаются с каким-то животным страхом и я в отчаянии понимаю, что если он сейчас коснется меня, то я этого просто не переживу. Ни одно мыло мира не отмоет меня от его прикосновения. Ни одна мочалка не сотрет этот позор с моей кожи. Пожалуйста, не надо. Не трогай меня. Только не трогай.
Я будто со стороны вижу нас. Словно происходящее беспощадно выбило из меня дух и сейчас он взмывается над нами к запотевшему от пара потолку. Его надменное лицо с нахальной улыбкой, самоуверенная расслабленная поза, точно весь мир лежит у него ног. И я, вся сжавшаяся от страха, полуголая… с блестящей от масла кожей словно звезда малобюджетного порнофильма. Мне не нравится как он на меня смотрит. Не как на девушку своего лучшего друга.
Не то чтобы он раньше испытывал ко мне симпатию, но я вдруг понимаю, что готова отдать все что угодно лишь бы вернуть его привычную неприязнь. Все что угодно, лишь бы не эта открытая нескрываемая похоть.
– Пожалуйста, не надо, – молю я одними губами. – Выйди, Вадим.
– Зачем? – зло усмехается он. – Разве не этого ты хотела? Не этого добивалась? Будем считать, что ваш гениальный план сработал на отлично.
– Ннет, – заикаясь выдаю и несмотря на то, что я понятия не имею что он имеет в виду, оправдываюсь: – Я не хотела. Пожалуйста.
Глаза щиплет от брызнувших слез, но я не решаюсь убрать руку с груди, чтобы утереть их. Он переводит взгляд на мое лицо и глядя на дорожки слез, бегущих по моим щекам, застывает в недоумении.
– Ты переигрываешь, девочка, – щурится он.
– Я не… прости, – всхлипываю теряясь, – Я не знаю чего ты хочешь от меня, но пожалуйста, выйди. Умоляю тебя. Оставь меня в покое.
Вадим бросает на меня очередной оценивающий взгляд и к подозрительности добавляется какая-то новая эмоция… Недоумение? Будто он сам не понимает зачем ворвался в мою ванную. Будто он удивлен моей реакцией и слезами. Чего он, интересно, ожидал? Что я, словно Марина, брошусь ему на шею или сразу послушно встану на колени? Эти мысли придают мне уверенности, или скорее даже злости, но я и этому рада, и уже громче повторяю:
– Убирайся отсюда,
Голос все еще дрожит, и я понимаю, что у меня не выходит вложить в него все бушующие во мне эмоции, все-таки я слишком перепугана происходящим, но тем не менее, Истомин делает шаг назад.
Он молчит и в этой тишине я слышу лишь наше дыхание, свое собственное сердце отчаянно бьющееся о грудную клетку и заглушающее все посторонние звуки. Затем, Вадим резко разворачивается и выходит из комнаты. Громкий стук захлопнувшейся двери моментально выводит меня из оцепенения и я бегу к тумбе, на которой оставила свою футболку. Только надев ее, я чувствую хоть какое-то облегчение и, кажется, делаю первый нормальные вдох за последние несколько минут.
Глава 7
Следующие пару часов я провожу сидя на кровати закутавшись в теплый пушистый плед. В комнате и так жарко и кожа горит огнем, но сейчас мне просто необходим какой-то барьер от внешнего мира. Знаю, что это глупо, плед – довольно посредственная броня, но за неимением ничего лучшего, сгодится и он.
Выбежав из ванной моим первым порывом было найти Ника и рассказать ему о том, что произошло. Но услышав гул веселых голов внизу, я тут же растерялась. Вадим наверняка сейчас рядом с ним, а встречу с ним я не переживу. Я вообще с трудом представляю как мне теперь смотреть ему в глаза…
Вдруг, он уже успел что-то наплести моему парню? Как никак они лучшие друзья. Что, если он скажет, что я сама его пригласила? Или еще хуже – вломилась полуголая в его ванную?
Вадим настолько привык к тому, что девушки на него вешаются, что и глазом не моргнет когда соврет. Наверняка и фантазию особо не придется использовать. Зачем, если можно вспомнить один из реальных эпизодов?
Нет, разумеется, Ник в такое не поверит. Он знает, что я бы так никогда не поступила.
Но Вадима он ведь тоже знает… Они дружат гораздо дольше, чем мы встречаемся. Милана не раз в шутку говорила, что они втроем еще на горшках рядом сидели…
Они больше чем просто друзья, они семья.
Нет! Хватит себя накручивать. Во-первых, Ник не поверит, что я сама бы вешалась на Вадима. Во-вторых, зачем Вадиму об этом врать? “Чтобы избавиться от тебя, дурочка”, – тут же подсказывает внутренний голос. Он никогда не скрывал своего отношения ко мне и почему бы сейчас не воспользоваться шансом?
Господи, ну почему я не остановила Ника там, в комнате? Как я, вообще, могла возбудиться при посторонних? Неудивительно, что после этого Вадим посчитал меня последней шлюхой…
Я никогда не была одной из тех, кто винит жертву сексуального насилия в том, что у нее была слишком короткая юбка или в том, что она поздно возвращалась домой, но сейчас я навязчиво и беспощадно загоняю себя в эти рамки. Умом понимаю, что не сделала ничего предосудительного. Я была со своим парнем. Точка.
Но где-то внутри меня сидит дамочка со строгими моральными принципами и противно брюзжит: сама виновата. Надо было раньше думать, перед тем как раздвигать ноги…
И даже тот факт, что ноги я, в принципе, раздвигала исключительно перед своим парнем, а не перед его лучшим другом, мне сейчас никак не помогает. Я безвозвратно проваливаюсь не только в страх, но и в стыд.