Запрос в друзья
Шрифт:
— Да? — осторожно произносит она, отпивая вина.
— Я получила довольно… странный запрос в друзья на «Фейсбуке». — Я собираюсь с силами, продлевая нормальную жизнь еще на несколько секунд. Как только я произнесу это вслух, как только посвящу в это кого-то еще… игра будет закончена. Мир изменится бесповоротно. — Он пришел от Марии Вестон.
Я уверена: мне не показалось, как Софи побледнела на мгновение и ее глаза на миллисекунду округлились. Но она тут же восстановила свою маску.
— Ага, значит, тебе тоже пришло? — смеется она. — От девочки,
Значит, я не одна такая — в этом есть некое утешение. Но даже Софи не может быть настолько бессердечной, чтобы смеяться над подобным. Она притворяется. Симулирует безразличие, какое испытываешь по отношению к человеку, с которым тебя абсолютно ничего не связывает, чья жизнь никогда не пересекалась с твоей.
— Да, конечно, та самая девочка, которая утонула. — Это прозвучало с большим нажимом, чем мне хотелось бы.
Софи смотрит на меня обескураженно, может быть, даже испуганно, но тут же берет себя в руки.
— Так ты из-за этого пришла? — Она опять смеется. — Очевидно, это чей-то розыгрыш. Наверное, кто-нибудь из приглашенных на встречу выпускников решил так пошутить. Готова поспорить: всё получили такой запрос.
— Допустим. — Я уже четыре дня цепляюсь за этот сценарий, как потерпевший крушение цепляется за обломок корабля. — Но кто на такое способен? И почему я? Я ведь даже не знала про встречу выпускников, когда мне пришел этот запрос. На мой взгляд, тут все совершенно очевидно.
— Почему очевидно? — спрашивает Софи, вставая с дивана и подливая себе еще вина из бутылки, стоящей на журнальном столике. Мне она вина не предлагает. Софи пересаживается в кресло по другую сторону от столика и продолжает потягивать вино с непроницаемым лицом.
— Ты понимаешь, о чем я! То, как я к ней относилась… и то, что мы сделали… — выпаливаю я. — Хотя вряд ли кто-нибудь об этом знал. Или знал?
— Луиза, я не понимаю, о чем ты говоришь. Я была едва знакома с ней. — Софи уверенно ставит бокал на столик.
Я с трудом верю своим ушам. Последние двадцать семь лет я жила под гнетом того, что мы сделали, того, что я сделала. Конечно, моя жизнь продолжалась — я училась, работала, делала покупки и готовила еду; у меня были друзья, родители, муж, ребенок. Но все это время в глубине души тот, не исчезающий из памяти поступок был со мной — задавленный, придушенный, запакованный. Неизменно присутствовал.
Чувство неловкости, которое я испытывала весь вечер, ослабевает и уступает место гневу. Я рассчитывала, что смогу обсудить это с Софи.
— Но ты ее знала! Ты знаешь, что мы сделали! Мы превратили ее жизнь в мучение. А как же тот вечер, выпускной бал?
— Я искренне не понимаю, о чем ты, — произносит она и, заканчивая разговор, поднимается и берет свой бокал. Наклонившись, она забирает и мой, хотя я еще не допила вино до конца, и направляется в кухню. — Послушай, я действительно была рада повидаться с тобой, но… пообщались — и хватит. Ой! — ее речь прерывает звонок в дверь. — Это, должно быть, Пит.
— Кто? — спрашиваю я, смешавшись.
— Пит. Я с ним встречаюсь, — объясняет она, видя выражение моего лица. — Прости, разве я не предупредила, что зову тебя ненадолго — пропустить по бокальчику? Я точно сказала, что не смогу провести с тобой весь вечер.
Она ставит бокалы, смотрится в зеркало в вычурной золоченой раме, что висит над диваном, распускает по плечам волосы и легкой походкой устремляется вниз по лестнице. Я остаюсь сидеть на диване с пылающими щеками. Как странно, что она все еще может меня вот так унизить?! Я должна возмутиться ее грубостью, а вместо этого чувствую себя неловко и глупо. Раздается мужской голос и смех Софи, потом две пары ног поднимаются ко мне.
— Это моя подруга Луиза.
— О! Простите, я не вовремя, — смутившись, извиняется мужчина.
Ему чуть за сорок, он среднего роста, седеющие волосы подстрижены коротко. Его не назовешь красавчиком, но он выглядит вполне привлекательно в своей одежде — из-под длинного темного пальто видны черные джинсы и вылинявшая джинсовая рубашка.
— Нет-нет, никаких проблем. Луиза уже уходит. Ведь так, Луиза?
Я поднимаюсь с дивана с красным лицом, излишне суетливо подбираю свою сумку.
— Да, не волнуйтесь, — обращаюсь я к нему. — Мы просто выпили по бокалу вина. Мне все равно пора идти. Рада познакомиться. — Я протягиваю руку, которую он жмет чуть дольше, чем положено.
— Я тебя провожу. — Софи деловито выталкивает меня из гостиной и ведет вниз по лестнице. В прихожей она вручает мне куртку и открывает дверь.
— Здорово пообщались! — жизнерадостно произносит она. — До встречи на школьном вечере!
Она говорит уверенно, бодрым тоном, но от меня не ускользает, что подруга не смотрит мне в глаза. Мы быстро прощаемся, и вот я уже одиноко стою на улице, более растерянная, чем когда сюда шла. Я пытаюсь примириться с тем, как Софи переиначила прошлое, хотя мне и не кажется это правильным. Впрочем, я сама делала то же самое все последние годы.
Я иду вперед и оглядываюсь. Сквозь витражи входной двери вижу, что Софи не сразу возвращается наверх: какое-то время она стоит, прислонившись к двери, как будто нуждаясь в поддержке. Она продолжает стоять неподвижно еще секунд тридцать, а потом, с вызовом тряхнув волосами, уходит.
Глава 6
1989
Софи не вспоминала про Марию несколько недель, я все поняла и тоже не говорила о ней. В школе мы с Марией встречались и иногда болтали, но у меня в ушах стоял голос Софи: «Я уже кое-что слышала о новенькой», — так что я особо не откровенничала с ней. Несколько раз я наблюдала, как она обедала вместе с Эстер Харкур и они громко смеялись, — я не видела Эстер такой счастливой со времен начальной школы.