Запуск разрешаю! (Сборник)
Шрифт:
«Банка нет, а голос остался», — успел подумать я.
— Предупреждал же — будут звонить, требовать денег, — продолжал недовольно Вася. — Третий день какой-то чукча донимает. Замучил всех домашних.
— Чукча? В каком смысле?
— В прямом. То ли с Нарьян-Мара, то ли с Койды. В командировку приехал. Каждый час звонит из гостиницы: «Банка? — спрашивает. — Кредит дай, однако. Деньги очень-на нужны. Новая лодка покупать нада».
— Так вроде уже нет банка, — говорю.
— Давно закрылись. А реклама только
— Ничего не понимаю. Какая реклама?
— Он номер моего телефона увидел в тундре. На какой-то лодке. А лодка сделана из обшивки ракеты.
— Неужели…
— Ну да, той самой. Вот и звонит.
Мир устроен разумно и правильно. Что бы ты ни делал, чем бы ни занимался, поступки выстраиваются в длинную, непрерывную цепь событий. Связанные тайными нитями, они непрестанно перекликаются, вытекают одно из другого. Жизнь — не дискретные, хаотичные, разрозненные движения (хотя иногда кажутся таковыми), а сплошная, непрерывная линия. Все сделанное когда-то имеет свое продолжение.
Конец двадцатого века. Время рождения массового предпринимательства. На каждом углу броские вывески: кооперативы, банки, фонды, торговые дома. Ваучерами торгуют на улицах и рынках. Везде. В мясных, овощных и даже рыбных отделах. Головы вчерашних советских людей посещают безумные коммерческие идеи. Цель одна — заработать быстро, много и без напряжения. За активными штатскими в бизнес потянулись энергичные военные. Звонит как-то ракетчик Ваничкин, тот самый, с которым я познакомился на космодроме «Песецк», и говорит…
Впрочем, здесь надо сделать небольшое отступление и рассказать о первом знакомстве с Космическими войсками.
Как-то прибыли мы с оператором и звукорежиссером в расположение воинской части для съемок материала о запуске очередного спутника.
— Кто из вас старший? — недовольно спросил начальник космодрома Овечкин. Плотный, рыжеватый, с легкой преждевременной одышкой. Он подошел к нашей съемочной группе внезапно. Застукал на съемках общих планов стартовой площадки. Глебыч, наш оператор, кивнул на меня:
— Вот, редактор.
— Отставить самодеятельность! — приказал Овечкин. — Без разрешения не снимать. Без сопровождающих не передвигаться. Задача такая, — объяснил полковник (в то время космодромом могли командовать полковники)… — Повторяю задачу, — громче сказал полковник, заметив, что я отвлекся, — никаких подходов к ракете. Никаких крупных планов. Никаких интервью. Снимать будете под нашим присмотром. И с наблюдательного пункта.
— Товарищ полковник, — сразу запротестовал я, — оттуда не получится. Это же во-он где. Больше километра.
— Все снимают, и ничего. Вы чем лучше?
Вопрос был правильный. Действительно, телекомпания наша областная маленькая. Не Центральное телевидение. Допустили на режимный объект по звонку председателя
— Товарищ полковник, вы же знаете, Виктор Сергеевич требовал снять все подробно. — Я нарочно упомянул председателя облисполкома по имени-отчеству, чтобы подчеркнуть дружественные отношения с руководством области. Это не произвело должного эффекта.
— Знаю, — перебил начальник космодрома. — Поэтому вы здесь. Будете препираться — выгоним. Повторяю, все съемки — с наблюдательного пункта. Майор Ваничкин, — обратился полковник к кому-то.
Из свиты, сопровождавшей начальника космодрома, вынырнул офицер среднего роста, коренастый, с мощным торсом. Лицо скуластое, глаза большие и веселые.
— Я! — бодро щелкнул каблуками майор.
— Возьмите на себя телевизионщиков.
— Есть!
— И чтоб близко к ракете не подходили. Глаз с них не спускайте. Задача ясна?
— Так точно, товарищ полковник.
— Выполняйте.
— Есть! — майор повернулся к нам, коротко скомандовал: «За мной!»
Мы собрали вещички и не спеша поплелись за Ваничкиным. Надо же, впервые на космодроме, и такое невезение — «снимайте, как все…» Черт дернул попасться на глаза командиру.
Как только свернули за угол какого-то барака, майор внезапно предложил:
— Хотите снять ракету поближе?
— Как сказать, — начал я, опасаясь подвоха.
— Да или нет?
— Естественно! — разом выдохнула вся телевизионная группа.
— Тогда быстро за мной. — Майор взглянул на часы. — Товарищи корреспонденты, обращаю внимание — часы «Ракета». Могу достать всем по сходной цене.
— Сейчас или все же отложим до вечера?
— Замечание принимается. До старта — один час сорок семь минут. Должны успеть. Движемся быстро, скрытно, короткими перебежками, — скомандовал майор. — Не дай бог, охрана заметит.
— Извиняюсь, а они могут стрельнуть? — поинтересовался звукорежиссер. Он недавно пришел на студию из музыкального училища. Ко всему относился всерьез и с опаской.
— Вообще? — переспросил Ваничкин.
— Почему «вообще»? По нам.
— Могут, — легко согласился майор, — на то и поставлены. Но я же сказал — скрытно. За мной!
Согнувшись, майор побежал в лес. Мы за ним. Что удивило — действительно в направлении стартовой площадки.
Мне и раньше армейские порядки казались странными. Вспомнился майор, в принципе — неплохой человек. С ним я встречался в камере предварительного заключения. За десять кубов леса (для своей дачи) он подарил на месяц директору леспромхоза целый взвод бойцов. На суде доказывал, что это солдаты его батальона, и искренне не понимал, за что страдает.