Запуск разрешаю! (Сборник)
Шрифт:
В зоне я брал интервью у бывшего командира полка. Он застрелил свою жену после возвращения из командировки. Полковник приехал внезапно и, как часто бывает в жизни, не вовремя. Хотел сделать сюрприз. Открыл дверь своим ключом… В прихожей стояли армейские сапоги. «Не мои», — удивленно констатировал полковник. Вошел в спальню. На стуле валялись брюки и китель с майорскими погонами. В постели с женой странным образом оказался его замполит. Он быстро вскочил, начал одеваться. Полковник машинально засек время. Замполит надел кальсоны, рубашку, китель. Натянул сапоги. Щелкнул каблуками и спросил:
— Разрешите идти?
— Идите, —
Майор отдал честь и вышел.
Оделась жена. Попыталась наладить контакт.
— Ваня, — сказала она, — ты не думай. Я не такая. Ну ты понимаешь…
Полковник не реагировал.
— Я не со всеми, Вань. — Только с офицерами нашего полка. Отличниками боевой и политической… (сказалось длительное пребывание в гарнизонах и тесное общение с замполитом).
Полковник молчал.
— Если бы из другой части, — продолжала жена, — я бы ни за что. Только свои… лучшие.
А вот этого говорить не стоило. Не надо было уточнять, что поощряла своих. Иногда это работает против. Полковник отстранил супругу. Зашел в кабинет. Открыл сейф, достал оружие. Вернулся и выстрелил в жену шесть раз. Столько, как он прикинул, в полку было хороших, надежных офицеров…
— Армия — это сумасшедший дом особого назначения, — любил повторять знакомый десантник. Но тут же делал извинительную сноску: — В нашем ненормальном государстве.
Мы бежали за майором узкими лесными тропами. Обогнули стартовую площадку с юга. Преодолев заграждения из «колючки», снова очутились в районе пуска. Где-то рядом завыла сирена. Зеленые фигурки военнослужащих прыснули в разные стороны и незаметно исчезли в укрытиях. И только наша группа каким-то сложным, ломаным маршрутом продвигалась к назначенной цели. Наконец, ракета оказалась почти рядом. Отчетливо было видно, как клубы пара поднимались от ее основания. Быть может, такой эффект давал жидкий азот, входивший в компоненты топлива. Картина потрясающая. Исполинской величины ракета, огромная стартовая площадка — и ни единого человека, кроме четверых придурков со съемочным оборудованием. Вдруг что-то зашипело.
— Стой! — закричал Ваничкин. — Давай сюда!
Он полез по лестнице на крышу небольшой кочегарки. За ним оператор с камерой, я со штативом и звукорежиссер с магнитофоном. Забравшись наверх, майор опустился на колени и помог втащить наше «железо». Площадка оказалась маленькой, но для съемок достаточно удобной — плоская, ровная, высокая. Окутанная белыми клубами ракета виднелась как на ладони.
— Вот это удача! — закричал я.
— А-а? — переспросил Ваничкин. Шипение ракеты заглушало наши возбужденные голоса.
— Удача, говорю.
— Это ВКС!
— Что?
— Военно-космические силы!
Быстро установили штатив, закрепили камеру.
— Как панорама? — закричал майор оператору в ухо. Глебыч показал большой палец.
— С Ваничкиным не пропадете! В титрах укажете: консультант — майор Ваничкин, — крикнул он мне.
— Заметано! — громко сказал я, но голоса не услышал.
Включилось зажигание. Языки пламени вырвались из-под двигателей. В уши ударила ревущая волна. Грохот
— Ни хрена себе, — очнулся первым Глебыч, когда гул удаляющейся ракеты стих за облаками. Он рукавом вытер кровь под рассеченной бровью и осмотрел камеру. Линза «Бетакама» дала трещину. — Хана, — сказал Глебыч. — Отснимались.
Он поочередно показал трещину мне, звукорежиссеру и майору.
— А вы как думали, — сказал Ваничкин, отряхиваясь, — Космические войска — это… Это такая мощь…
— Послушайте, ладно мы, штатские. Вы-то должны соображать, — дрожащими губами прошептал бледный звукорежиссер. — Чуть заживо не сгорели.
— Честно сказать, я на запусках бывал редко, — признался майор, разглаживая фуражку, — все больше на сборке.
Наблюдал пару стартов из бункера. Но там все по-другому. А тут… Какая мощь! — возбужденный майор хлопнул меня по плечу. — Мощь?!
— Можете доложить командиру, — говорю, — что мы ничего не сняли. Он будет доволен.
— Это само собой, — как ни в чем не бывало согласился майор, — доложим, без лишних подробностей. Мол, приказ выполнен. Ничего лишнего не снято.
Так мы познакомились с Ваничкиным.
Через два года он разыскал меня в областном центре. Увидел по телевизору. Я был ведущим передачи. Ваничкин позвонил в редакцию общественно-политических программ. Встретились. Первым делом спросил, не заметил ли я чего новенького. Я поздравил. На его погонах вместо одной майорской красовались две звезды подполковника. За это и выпили через несколько минут «под танком». Так неофициально именовали кафе, расположенное рядом с английским танком. Он был отбит у белогвардейцев в Гражданскую войну и поставлен в центре города как памятник-трофей. Такие монстры встречались на кадрах военной кинохроники времен Первой мировой. Огромный танк с большими гусеницами в форме параллелограмма и непропорционально маленькой пушкой. Еще из танка высовывались стволы пулеметов. Они торчали из небольших углублений в толстой броне.
— Знаешь, как называются эти выемки? — как-то спросил режиссер Марлен Хуциев, когда я показывал ему достопримечательности города. Он долго ходил вокруг танка с какой-то брошюрой и с удивлением осматривал чудо английской техники.
— Понятия не имею.
— Спонсоры. Так здесь написано. — Хуциев улыбнулся. — Если будут просить в долг, можешь отвечать — денег нет, но имеется неподалеку пара английских спонсоров.
— Денег нет, но есть потрясающая идея, — задолго до этого сказал мне подполковник Ваничкин в кафе «под танком».