Запутанная нить Ариадны
Шрифт:
Глава 2
Дмитрий вошел в нотариальную контору. Он остановился у нужной двери и постучал.
– Войдите! – послышался голос из кабинета.
Дмитрий вошел и остановился на пороге, глядя на пожилую женщину в строгом двубортном темно-синем пиджаке.
– Дмитрий Валерьевич Карасёв? – строго спросила дама, поднимая на него начальственные глаза, отрываясь от бумаг, лежащих на столе.
– Да, это я. Зачем вы меня пригласили?
– Присаживайтесь.
Дмитрий сел и вытянул поврежденную ногу.
– Меня зовут Елена Степановна, я юрист по вопросам наследства.
Сердце Дмитрия учащенно забилось.
– Да, конечно.
– Кем он вам доводится?
– А это что, допрос? Другом он мне доводится, самым настоящим другом, да и учились мы вместе, – ответил Карасёв.
– Другом… – протянула Елена Степановна и взяла в руки какую-то бумагу. – Вот и Евгений Викторович указал, что вы его друг…
– У нас что, вечер воспоминаний? – уточнил Дмитрий.
– Вы не в цирке, молодой человек, – нахмурилась дама.
– Извините…
– Господин Карцев составил завещание…
– Вот как? – удивился Дмитрий.
– Да. Как ни странно, но я его запомнила.
– И чем же он вам запомнился? – поинтересовался Дмитрий.
– Приятный молодой человек. Почти мальчик, а составил завещание. Такое не очень часто бывает.
– Порой жизнь заставляет думать о смерти.
Дама вздохнула.
– Согласна с вами. Я поинтересовалась, почему он задумался о своей последней воле, а господин Карцев ответил, что занимается опасным делом. Я, конечно, поинтересовалась, каким таким делом, а он ответил, что альпинизмом.
– Всё верно, – кивнул Дмитрий.
– Вы тоже альпинист? – спросила нотариус.
– Было дело, пока не случилось несчастье, – ответил Дмитрий и указал на больную ногу.
– Господин Карцев еще пояснил, что у него несколько дней нехорошие предчувствия, вот он и решил написать завещание. Вы знали об этом? – спросила Елена Степановна.
– Нет, – честно ответил Дмитрий. – Он ничего мне не рассказывал ни о предчувствиях, ни о завещании.
– Всё свое имущество, включающее квартиру, помещение под офис и приличную денежную сумму, Евгений Викторович завещал в равных долях вам и своей двоюродной сестре, госпоже Зайцевой Аделине Алексеевне. Вы с ней знакомы? – Нотариус оторвалась от бумаг и посмотрела на Дмитрия.
– Нет, впервые слышу, что у Евгения была сестра.
– Да, была и есть, – заметила Елена Степановна. – Вы с ней наследники в равных долях.
– Неожиданно.
Елена Степановна помолчала, а потом тихо произнесла:
– С завещанием господина Карцева произошла чудовищная ошибка. Через полгода после гибели господина Карцева к нам в контору пришли двое: молодая женщина, по документам Зайцева Аделина Алексеевна, и мужчина, представившийся Дмитрием Валерьевичем Карасёвым…
Дмитрий насторожился, ожидая продолжения рассказа.
– И не надо на меня так смотреть. Естественно, я не поверила им на слово. Они показали паспорта, а я умею разбираться в документах, уж поверьте мне, – заторопилась нотариус. – И даже сейчас могу поклясться, что документы были настоящие. Я не заподозрила подвоха. На мой взгляд, всё было чисто. Простите, а где были вы в то время? Не мог у вас кто-нибудь позаимствовать паспорт?
– Я полгода был в коме. Теоретически любой человек мог воспользоваться
– Вам что, всё равно? Сработали мошенники. То, что предназначалось вам, ушло грабителям! Недавно я узнала, что всем имуществом завладела эта самая Аделина Алексеевна, двоюродная сестра вашего друга. Мужчина, который назвался вашим именем, отказался от имущества в ее пользу. Наверное, Зайцева заплатила этому типу за поход к нотариусу. Очень, видать, наглая особа! И раз уж этот факт открылся, можно, конечно, заявить на нее в полицию. Но мой совет – сходите к ней и потребуйте свою долю, пригрозив тюрьмой. Ее контакты я вам дам, – и Елена Степановна зашуршала бумагами.
– Знаете, я не нуждаюсь… Я достаточно зарабатываю, – сказал Карасёв.
– Вот только не надо изображать благородного рыцаря! К тому же это не вам решать и не мне. Завещание – воля человека-заявителя. Если бы ваш друг захотел всё оставить своей родственнице, то и оставил бы. Но половину своего имущества он завещал вам, а значит, так оно и должно быть. И теперь только от вас зависит, накажут ли интриганку.
– Я понял вас и обязательно схожу к этой Аделине, – пообещал Дмитрий. – Самому интересно…
– А я должна покаяться перед вами, – вдруг выдала Елена Степановна.
– Я не священник, – попытался отшутиться Карасёв, но по серьезному взгляду нотариуса понял, что разговор еще не окончен.
– Я сыграла в этом деле малопочтенную роль, – вздохнула Елена Степановна. – Но есть и радостное известие. Конечно, я прошляпила подставу, виновата, но я еще и забыла вручить Карасёву Дмитрию Валерьевичу послание, которое Евгений Викторович Карцев написал в моем присутствии и запечатал в конверт. Слава богу, это послание не попало в руки негодяя. Как послание выпало из папки, ума не приложу. Конверт затерялся в бумагах, и я нашла его недавно, совершенно случайно, разбирая документы для отправки в архив. Я позвонила Зайцевой, чтобы разыскать Карасёва, так как его телефон не отвечал. Но когда я спросила, где могу его найти, Зайцева сначала не поняла, о ком идет речь, а потом попросила больше не беспокоить ее. Эта Аделина Зайцева явно испугалась. Я сразу заподозрила неладное. А теперь, разыскав вас, понимаю, что оказалась права. А искала я вас, чтобы вручить послание, и прошу прощения, – сказала Елена Степановна и протянула Дмитрию конверт. – Извините.
– Благодарю, – улыбнулся Дмитрий и положил конверт в портфель.
Глава 3
Дмитрий заглянул в кабинет директора салона красоты.
– Аделина Алексеевна? – спросил он.
– Я занята, – буркнула женщина, перекладывая на столе какие-то бумаги.
– Я все-таки войду.
Дмитрий прошел в кабинет и, не дожидаясь приглашения, присел на удобный, мягкий стул. С огромным интересом он молча принялся рассматривать Аделину.
Госпожа Зайцева была очень красива – лет тридцати пяти, глаза серо-голубые, светлые волосы подстрижены под каре, ухоженное лицо с безупречным макияжем. Оно и понятно: дама работала в салоне красоты. Об этом напоминал и идеальный маникюр на длинных ногтях. На директоре была светло-кремовая шелковая блузка с большим бантом на впечатляющей груди.