Запутанная планета
Шрифт:
— И где твои пятнадцать минут, красавчик? Время тоже сжимается, не учёл?
— Девчонка, ещё раз назовёшь красавчиком — вернусь прямо сейчас. И не проси о пощаде.
Джон скрипнул зубами: бесстыжие. Флиртуют в открытую. Чтоб его там плезиозавр за нужное место тяпнул!
Набрав охапку камней, Рассилон кинул один на полтора метра от берега, чуть погодя на таком же расстоянии от первого хлопнулся второй…
Дальше всё произошло слишком быстро. Следующий вид был с противоположной стороны озера, причём отсюда оно казалось не шире футбольного поля. Плезиозавры
Пришлось пересматривать «кино» на двенадцатикратном замедлении: пасть выныривает из воды, захлопывается. На неё вскакивает нога в туфле с загнутым мыском, отталкивается. Следующий камешек стукается о поверхность, и погнавшаяся за лакомством голова тоже прижата каблуком.
— Ты по ним пропрыгал, как по островкам! Даё-ёшь, — восхищённо протянула Ривер.
Рассилон самодовольно усмехнулся.
Конечно, со способностями Повелителей Времени легко поражать девушек. Реакция в десять раз быстрее, что случится через пару секунд — как на ладони. А тот, кто работает день и ночь, неинтересен: подумаешь, копается в железяках, пока другие отдыхают. Колючка убил Ронни? Какие пустяки. Главное, он крут.
За озером прямо на стене, изображающей горизонт, обнаружился люк. Пройдя в него, Рассилон очутился в просторной пещере. Уступы громоздились один над другим, уходили ввысь; с далёкого потолка свешивались, мерцая, сталактиты. Скорее всего, это искусственные светильники — слишком уж одинаковые.
В глубине пролегала пропасть, а над ней парили, опускаясь и поднимаясь, разноцветные каскады пластин: белая фаянсовая, красно-медная, блестящая алюминиевая, древнее серебро.
Что за тень на одной из боковых пластин? Светлая накидка-сюрко с равносторонним чёрным крестом, ножны у пояса, каштановые волосы забраны в сетку. Она, лазутчица!
Рассилон вскинул перчатку, выстрелил. Заряд пролетел над серебряной пластиной — и исчез. Грейн перепрыгнула на красную — и тоже исчезла.
Через три секунды появилась на алюминиевой в дальней части зала, исчезла вновь и через минуту оказалась далеко внизу на кальциевой.
— Это клетки, как на шахматной доске, — понял Джон. — И они телепортируют, но не только в пространстве, а ещё и во времени.
— Ты, наконец, сообразил? — хмыкнул Рассилон. — Долго же до тебя доходит. Кальциевые пластины тайм-статичны, медные перебрасывают на две секунды вперёд, алюминиевые — на три минуты восемьдесят две миллисекунды назад. А период перемещения серебряных и золотых сейчас выясню.
— Ну и как ты собираешься высчитать путь? — вздохнул Джон. — Данных же не хватает, и Кибера у нас теперь нет. На каких-то квадратах наверняка установлены ловушки. Возвращайся!
— Без расчётов обойдусь, — фраза дышала надменностью. — Кибер мне всегда только мешал. Смотри и учись.
Рассилон неспешно встал на блестящую пластину, идущую вниз, исчез — и возник на верхней, медной. Ему требовалось всего лишь оказаться рядом с лазутчицей, или чтобы между ними была кальциевая пластина, тогда можно стрелять. Он шагнул вправо, на серебряную, потом оказался на железной.
— Как тебе, Упрямчик? Вот я и знаю периоды всех пластин. Золотые в пространстве не перемещают, зато дают самый длинный временной прыжок. Теперь проще простого, в следующий миг я её настигну.
Шагнув на серебряную, Рассилон появился в нижнем углу зала, потом — через пластину от лазутчицы, с поднятой перчаткой, собираясь выстрелить… На мгновение мир вспыхнул.
— А-аа!..
Вопль был жалкий, тонкий. Он перешёл в отрывистые стоны.
— Что с тобой, что случилось?! — закричал Джон.
Изображение на мониторе судорожно подпрыгивало, выхватывая то кровавое месиво ниже колена, то белый обломок кости на месте левой руки.
— Попал… — прохрипел Рассилон. — Под свой же первый выстрел попал… А-аргх. Подловила стерва, прыгнула на золотой… Джон… Джон, ты придёшь за мной? Не бросай меня. — Дыхание билось часто, с хрипами. — Я всё что угодно… Помогать буду, вытащи. Вытащи меня, прошу!
— Иду! — крикнул Джон не раздумывая. — Сейчас, держись.
Бросился к лифту, но Ривер ухватила за пиджак, дёрнула обратно:
— Смотри.
Над поверженным встал рыцарь в разношенных кожаных сапогах и кольчужных штанах. Вверху, на груди, чернел крест. Грейн воздела меч и выдохнула гортанно:
— Гнад дир Готт!
Рассилон заорал; меч опустился, разрубая камеру вместе с головой. Удар и бульканье.
Джон отвернулся, зажав рот. Его тошнило. Рядом ругалась Ривер на языке джудунов, сплёвывая через слово. Она стянула с ноги сапожок и запустила в монитор. Объяснила с досадой:
— Тварь. Скакнула. Вперёд, на полчаса, на золотой пластине. Перенастроила систему, изменила периоды телепортации. Колючку испарил его же первый выстрел, перенесённый во времени, понимаешь?
Джон сжал джойстик, помотал головой, глядя в пол. Пусть Рассилон был склочным типом, но пользу иногда приносил. Кто теперь линии будущего прочтёт? И это месиво вместо ноги… Удар… Как можно так жестоко? Ну попадись, тевтонка. Процедил:
— Понимаю я только одно, Ривер: мы остались здесь вдвоём, а Клару надо выручать. Тебя я точно никуда не…
Подняв взгляд, он увидел: рубка управления пуста.
На мониторе вспыхнула картинка из обруча Ривер: уже мчалась над пирамидами, оседлав жнеца. Она прокричала, задыхаясь от встречного ветра:
— Не знаю, где, не знаю, как, но я найду эту гадину. Колючку должна была прихлопнуть я! Подстроила же всё, зараза. Как просекла, что он её преследует? Следила за нами?
— Следила?!
Джон медленно повернулся к стеллажу с неразобранными воспоминаниями.
Бирюзовый шарик лежал на месте. На том же самом месте, что и утром — хотя давно должен перекатиться вниз по желобку, а то и вовсе свалиться на пол. Слишком уж идеальная форма, и слишком чистый цвет. Джон крадучись подошёл к нему: в глубине Доктор на балу танцует с Кларой, она в длинном белом платье, строит глазки.