Запутанная планета
Шрифт:
Отец вскарабкался по борту лодки, вывалился наружу, как кусок желе из креманки, и, шатаясь во все стороны, направился к часовне. Ничего не понимая, Фелина-ма бросилась следом. В конце-то концов, добьётся она сегодня антипричастия?
Перед часовней расположились просторным кругом битые колокола высотой по два метра, у входа стояли не менее битые статуи. Рельеф на двери изображал перевёрнутого божка, Радарога; чтобы хорошо замаскироваться, пришлось изучить местный пантеон. На условный стук открыл тучный иллиноец с покрашенным
— Боголюбцы! Вы нарушили исконную тьму сего храма, загромоздив его стены грубыми панелями, сеющими мерзкий свет. И почему никто из вас при входе не надел попиратели?
Он указал на массивный мерцающий блок, перед которым валялась опрокинутая этажерка с бутсами: подошвы каждого ботинка напоминали гусеницы бульдозера.
Зеленолицый Мяулис кинулся к соучастнику, поцеловал тощую ручку и принялся уговаривать:
— Ну не сердитесь, ваша конструктивность, нам было слегка не до церемоний, зато, когда вы станете архипросветителем, мы каждого обуем в попиратели, и пусть хоть кто-то попробует снять!
Он повёл «Ныкатиса-шу» в противоположный от Клары угол, к горящему красным агрегату, и попросил:
— Отец, сделайте напыление у точек перехода, а то Кир убежал за птичкой Тины и неизвестно, где этого бездельника боги носят.
Тина — скорее всего, дама с римским носом, которая стоит за компьютером на хорах, и она же управляет системой охраны: из каждой светящейся плиты смотрит по десятку лазерных пушек. Заговорщики основательно подошли к задаче «схватить Клару».
Прямо смотреть на неё нельзя, а то выдашь себя, но краем глаза заметно: повреждений нет, разве что устала стоять и ресницы как-то слишком сильно отрасли.
— Некогда мне напыление делать! У меня для вас срочная новость, — старательно сердился Доктор.
— Почему же вы не написали, отец?
— Сию новость нельзя доверять наросети. Дело в том, что вы поймали не того Повелителя Времени, вообще не галлифрейца.
— Он врёт! — закричала Клара. — Я, я галлифрейка!
Испуганное лицо выражало решимость. «Клара, Клара, — подумал Доктор. — Готова умереть, но не выдать меня — зачем, спрашивается?!»
И тут в дверь ворвался ещё один, второй Ныкатис, встрёпанный и без распылителя, следом семенила долговязая иллинойка в пышных юбках.
— Вот — настоящий галлифреец! — закричал вошедший, указывая на первого Ныкатиса.
— О, посмотрите, он превратился в меня! — нашёлся Доктор. Подскочил к встрёпанному, схватил за щёки и потянул в разные стороны: — Гляньте, как похож! И нос украл, подлец. Но распылителя-то у тебя — фиу, нету, не смог подделать.
Мялиус, прищурившись, смотрел то на одного «отца», то на другого. Попросил вкрадчиво:
— Тина, детка, просканируй-ка обоих.
Со второго этажа протянулся голографический луч, упал на всклокоченную макушку служителя, прошёлся по сутане, заляпанной краской, до стоптанных туфель. Потом перескочил на Доктора, заскользил сверху вниз.
Вошедшая
— А что тут, собственно, происходит?
— Новый формат службы, — объяснил Доктор, — теперь — с жертвоприношением.
— О, как современно!
Тина отчиталась:
— Полное совпадение, различий не выявляется.
Мялиус надулся ещё больше, пыхтел раздражённо. Он прошипел:
— Я знаю, как различить, кто настоящий веятель. Ну-ка, ты, — он ткнул в Доктора, — покажи своё искусство!
Доктор встряхнул конус. Попытался нащупать верную ментальную команду. Лейка пшикнула, из неё повеяло свежестью.
— А почему я первый? — нашёлся он. — Тот, самозванец, пусть и пробует!
Ныкатис без чепца выхватил конус, присел на корточки. Аккуратная струя из прибора складывалась в картину: сначала показалась перевёрнутая корона, потом — перевёрнутое лицо, и, наконец, перевёрнутый кверху пупком торс обнажённой богини.
— Икона Поверженной Иштаиры, пожалуйте! — воскликнул Ныкатис — но вдруг вскинул распылитель, и Доктора окружило облаком. На его теле очутился плотный слой железа, словно чулок, сковал по рукам и ногам. Веятель закричал: — Хватайте галлифрейца, тащите в МРОМ!
— Эй, да я в двадцать раз лучше сделаю! — запротестовал связанный. — Она у вас как неживая, что за халтура, где экспрессия? Давайте сюда прибор.
— Действительно, пусть покажет мастерство, — вмешалась сверху Тина.
Мялиус глянул на одного «Ныкатиса», на другого — и приказал:
— Так и быть, передай ему распылитель; хотя лазер я лучше заблокирую.
Доктору освободили одну руку, испарив слой металла на кисти, и вложили в пальцы конус.
Джон топтался возле консоли, направляя ментальные щупы на иллинойский приборчик и пытаясь выяснить, создаёт ли он сам изображения. Воскликнул:
— А-аа, что за примитивный набор команд?! Как тут задавать алгоритмы — неужели они всё в уме держат? Ни одного шаблона!
На экране пальцы Доктора провели по матовой поверхности, конус выстрелил обрезком струи — и заглох. Скованная Клара простонала из своего угла «О нет!»
Джон на всякий случай отошёл от консоли. Умел бы он читать по лунам, попытался прорваться мимо лазеров на хоры, отбить компьютер. Был бы рядом Кибер — запустил на полную Цех Мышления и сгенерировал какую-нибудь идею. Ривер бы точно нашлась что предпринять…
— Погоди! — умоляюще воззвала Грейн. — Не отдавай никаких приказов, обоих нас погубишь!
Пленница стояла, вжавшись в угол, окружённая оскаленными пастями, и нянчила наспех перевязанную правую руку. Серые глаза смотрели настороженно, пытливо. Волосы слева как будто срезаны, опалены: бластер Ривер постарался, не иначе. На сюрко возле воротника красуется свежая заплата — видно, пальцы манекена именно там выдрали клок, да и вся накидка в штопках, как и перчатки. На скуле и шее видны розовые шрамы от зубов, семь собак в прошлый раз не просто так погибли под мечом. Спросила: