Запятая Судьбы

Холод Корин

— Скажи мне, малыш, — женский голос в мобильном был убийственно серьёзен, — ты действительно считаешь, что твоих возможностей восемь лет назад хватило бы, чтоб как-то затуманить голову мне?

Вит хватал ртом воздух.

— Остальные… знают? — выдавил он. — Нет, не то… Кто же тогда…

— Знают, — жёстко сказал Нам. — Лис — потому, что от него ничего не утаить в этой квартире. Сова и Багира — потому, что я им сказал. А Кит — потому, что это была она. Её дар метаморфа и влюблённость в тебя сыграли

хорошую злую шутку. Которая обернулась твоим предательством. — Старший брат помолчал и криво усмехнулся. — А теперь, когда ты всё знаешь и понял, мне очень интересно посмотреть на твою реакцию.

Вит помолчал. Открыл рот, закрыл его, потом снова открыл и начал говорить. Он говорил долго, со вкусом, сопровождая слова бурной жестикуляцией. Нам слушал брата, задумчиво барабаня пальцами по трюмо. Наконец бывший командир выдохся.

— Ты успел поставить на запись? — в интонациях Син звучало неприкрытое восхищение.

— Да, — отозвался Нам. — Только первых трёх-четырёх слов не будет — не сразу среагировал. Но я запомнил.

— Время?

— Три минуты шестнадцать секунд. С первыми словами — три двадцать.

— Повторения?

— Насколько я заметил, ни одного.

— Прекрасно, теперь я должна Кит желание. Я считала, что три минуты — его предел.

Вит молчал, физически ощущая на своей голове ослиные уши невиданной длины.

— Теперь ты понимаешь, за что на самом деле ты должен расплачиваться? — Нам внимательно посмотрел на брата. Тот кивнул.

— Хорошо, последний вопрос: ты имеешь отношение к пропаже Лиса?

— Нет, — на лицо Вита возвращался румянец. — Ни малейшего. Восемь лет! Восемь грёбаных лет!!! Второго такого дебила…

— Свет белый не видывал, — Нам усмехнулся. — Вставай, брат. Будем работать. Считай, что ты прошёл реабилитацию. Теперь будешь рыть со всех конечностей.

— Буду, — сквозь зубы пообещал Вит. — Ещё как буду. Старшая…

— Не сейчас, малыш, — спокойно сказала Син. — У нас ещё найдётся время поговорить. Когда вы разберётесь с тем, что у вас там происходит. Удачи вам.

Она дала отбой. Вит медленно, будто во сне, выбрался из кресла и сомнамбулически пошёл к двери.

— Я полетел в город, — сказал ему в спину Нам. — Договариваться с барабашками и встречаться с Кит. А тебя ждёт твоя комната.

— В каком смысле? — бывший командир с трудом возвращался к реальности. Нам фыркнул.

— Там не убирались восемь лет. Как думаешь, «в каком»? Слепок фона можешь не сдавать, в этом кресле ты не смог бы соврать.

— А почему не проверить им остальных?

— Со здравым смыслом всё ещё проблемы, — Нам постучал согнутым пальцем по лбу брата. — Кресло настроено на тебя, кретин. Ну и на Кит, разумеется, но Син готовила его специально для тебя. Пропажу Лиса, конечно, никто предугадать не мог, тем не менее, жена была уверена, что ты рано или поздно объявишься. И оно тебя ждало. Теперь можно будет с чистым сердцем сжечь.

Вит оглянулся и

посмотрел на вещь, которая являлась источником стольких эмоций и воспоминаний.

— Нет, — твёрдо сказал он. — Ни за что. У себя в комнате поставлю. Когда приберусь.

* * *

— А теперь к международным новостям. «Цветущие ветви каштана», картина Винсента Ван-Гога похищена в Цюрихе из фонда Эмиля Бюрле. Этот музей…

— Тоска-а-а, — протянула Багира из гостиной, щелчком переключая на канал боевиков. С момента разговора в комнате с креслом её неприязнь к брату улеглась будто по волшебству. — Политика или ограбления да убийства. Хочу на Рубеж.

— С чего бы вдруг? — Вит протёр рукавом мутное стекло в своей комнате. Вид не улучшился. — Мы всегда ходили мимо этого мерзкого пространства. Как по мне — там основательно тоскливее, чем здесь. И какая-то дрянь гудит постоянно.

— Поверь, братишка, это «мерзкое пространство» гораздо интереснее, чем ты думаешь, — девушка мечтательно и хищно улыбнулась, — и там всегда есть, чем заняться. А здесь приходится сидеть и ждать.

— Ничего другого пока не остаётся. Нам и Кит заговаривают зубы мелкой нечисти по городу. Сова засела в лаборатории. А я думаю.

— О, ты умеешь?

— Будешь много разговаривать, и тебя научу. Слушай, что это за ужас смертный? — младший из братьев поковырял шпингалеты и распахнул окно, впуская в комнату свежий воздух.

— Какой ещё ужас? — Девушка лениво встала и прошла в комнату к Виту. Тот стоял, уставившись на кирпичное здание, возведённое прямо посреди некогда аккуратного бульвара, проходившего под окнами. Из здоровенного красно-бурого параллелепипеда вырастала толстая круглая башня, увенчанная подобием купола. С двух сторон к зданию примыкали небольшие полукруглые пристройки. Вся конструкция была обнесена высоким чёрным забором.

— Вот этот. Как-то я не обратил внимания, когда сюда шли. Спал на ходу. Пародия на церковь. Когда успели выстроить эту мерзость?

— Пять лет тому — мы как раз с ремонтом заканчивали. Забавно, что ты сказал про церковь. Это иеговисты устроили себе заповедник.

— И Нам стерпел? Его денег хватило бы, чтобы вышвырнуть их отсюда ко всем чертям, вместе с этим… с этой гадостью.

— А что тебя не устраивает? Забавная хибарка. Нам говорит, что фанатики его развлекают. Сова, по-моему, попросту их не замечает, а мне и Кит плевать.

— Ма-лад-цы, — с чувством резюмировал Вит. — Я так понимаю, на то, что эти уроды фонят на всю округу, вам тоже наплевать?

— Первое, что сделал Нам, — локализовал и стабилизировал их фон. Успокойся, братец, они сами съедут отсюда через полгодика, не больше. У них здесь в пастве сплошные убытки. Народ быстро начинает верить в Ктулху, древних богов, домовых, барабашек, Истинного Бога-Отца — и бежит. Только пятки сверкают.

— Развлекаетесь, значит, — пробурчал Вит с недовольной миной.