Запятая Судьбы
Шрифт:
— Вы хотите сказать, что мы готовы к объединению с людьми? — Виталий недоверчиво покачал головой.
— Не только. Потомки Корвинуса также готовы вступить в этот союз.
— А Охотники? — Михаил выглядел так, будто на него рухнуло нечто тяжёлое. Он ожидал чего угодно, только не подобного развития событий. — Орден готов перестать убивать нас?
— Не только, — повторил Андрэ и улыбнулся. — Орден Ока Недремлющего, преобразованный из Ордена Охотников, готов взять на себя тяжкий труд по исполнению третейского судейства в случае нарушения договора.
— А посредником в заключении
— Вы верно ухватили суть, госпожа Шварц.
— Шесть семей не пойдут на это. — На скулах Михаила играли желваки. — Никто из нас…
— Говорите за себя, герцог. — Изумлённые взгляды собравшихся обратились к Фёдору. Анна чуть усмехнулась. С лица Пахаря, как его за глаза называли члены совета, пропала маска недалёкого мужика. Серые глаза смотрели на герцога Розы прямо и твёрдо. — Предлагаю голосование совета. С учётом пожелания Древних кланов. Согласно старой традиции, начнём с младшего по статусу, то есть, с меня. Семья Нетопыря принимает решение Малого совета Древних.
— Благодарю вас, господин Кузнецов. — На лице Бэрринга застыла маска вежливого интереса к происходящему.
— Сэмья Ворона согласна, да? — Анвар не смог от волнения «удержать лицо».
— Клан Маски не будет противоречить воле Малого совета. — Евгений нервно крутил на пальце кольцо с опалом — знак его власти. — Не думаю, что мне стоит противиться воле сира моего сира.
— Кинжал останется в ножнах. — Виталий пожал плечами. — В данном случае лично я поддержу решение большинства, раз уж мой наставник не счёл возможным высказаться по этому поводу.
— Зеркало отражает истину. — В глазах Анны плясал насмешливый огонёк. — И я говорю — «да».
Михаил встал из-за стола, демонстративно снимая с пальца кольцо.
— Роза напоена кровью. Моё слово — нет! И я скажу больше. С этого момента…
Он не успел договорить. Свет электрических ламп замерцал, подобно огню свечи. Андрэ не сделал ни единого жеста, не шевельнул даже бровью, но на какое-то мгновение совету показалось, что он облачён не в строгий костюм духовника, а в полный доспех цвета запёкшейся крови, известный каждому потомку Каина. Видение длилось не более нескольких долей секунды, а потом всё кончилось. Осталась лишь горстка праха на дорогом ковре и массивный золотой перстень с рубином, звякнувший о столешницу.
— Я не дал ему совершить огромную ошибку, — сказал Бэрринг ровным тоном, будто продолжая светскую беседу. — Жаль, что столь опытный и умудрённый годами сородич покинул нас. Что скажет духовник клана Розы, облечённый правом говорить за своего сира… с этого момента?
У духовника хватило сил только на краткий кивок.
— Прекрасно. Что ж, господа, леди. В таком случае, жду вас сегодня, ближе к полуночи в резиденции Агентства, для заключения трёхстороннего договора о нейтральной территории.
С этими словами Андрэ встал, коротко поклонился и вышел из зала совета. Некоторое время главы семейств провели в несколько шокированном молчании. Духовник Михаила осторожно взял перстень, надел его на палец и, обмахнув от праха стул, занял своё место.
— Это было… — начал Евгений.
—
Андрэ вышел из бизнес-центра и набрал на мобильном номер Жрицы:
— Вы смогли уговорить кланы нашего народа?
— Естественно, господин Бэрринг. Не стоит сомневаться в наших способностях к дипломатии. Позвольте спросить, мои поделки произвели впечатление?
— Да, госпожа Жрица. Сопротивляться решил только один, но я смог его… успокоить.
— Превосходно. Базовые шаблоны договора готовы. Я жду вас, чтобы внести необходимые изменения и утвердить окончательный вариант.
Духовный лидер Детей Каина посмотрел на часы.
— Буду у вас через сорок минут.
Глава шестнадцатая
2012 год. Июль. Санкт-Петербург. Петроградская сторона. Штаб-квартира Сумеречного Братства.
На кухне было накурено. Нет, в воздухе не плавали клубы дыма, в которых можно было бы повесить стандартный рабочий инструмент лесоруба. Просто любой, вошедший сюда, сразу ощутил бы, что в этом помещении долго и со вкусом курили табак различных сортов и вкусов. Мощная вытяжка над плитой и ещё одна у распахнутого настежь окна не оставляли сомнений в том, что кем-то эта комната приспособлена не только для приготовления пищи, но и для регулярного употребления заморского зелья.
Сама же кухня внешним видом своим заставляла задуматься о том, какое пространство в этой квартире отведено под иные помещения. На кафельном с подогревом полу вполне могли бы станцевать вальс как минимум две пары, не мешая друг другу и не задевая предметов обстановки. Разве что краешком платья.
Стоявший у окна стол вполне мог бы называться «обеденным», но хозяин квартиры предпочитал наименование «промежуточный». Ибо обедали за этим столом крайне редко. Изредка завтракали, ещё реже ужинали, так как напряжённый график обитателей позволял им обедать исключительно вне дома. Как правило же, здесь употреблялись на скорую руку сооружённые бутерброды или прочая «промежуточная еда».
Ещё тут часто выпивали по вечерам. И курили.
Четвёрка, сидевшая у окна, в данный момент как раз предавалась этим порокам.
— Совсем тут у вас обалдели, — протянул невысокий толстячок в тёмно-сером костюме-двойке, разглядывая пачку трубочного табака с красноречивой надписью «Страдание» и яркой картинкой. — Они прокуренные лёгкие ещё не начали в довесок к этому делу выдавать?
— Политика, дружище. — Вит, сидевший у самого окна, пустил колечко и хитро посмотрел через него на своего визави. — Оздоровление нации.