Запятнанный ангел

Пентикост Хью

— Так это вы! — выпалила она гневно.

— Прошу прощения? — озадаченно спросил я.

— Это вы взяли мою пластинку. Кто вы такой и зачем вам понадобилось рыться в моих вещах, когда меня не было дома?

— Давайте начнем сначала, — сказал я, тоже слегка раскипятившись. — Я не копался в ваших вещах, а если это пластинка ваша, у меня есть к вам несколько вопросов.

— Кто вы такой? — спросила она все еще сердито.

— Меня зовут Дэвид Геррик. Я зашел узнать, нельзя ли от вас позвонить. Кто-то разломал мою машину, пока

я был в театре на холме. Я хочу дозвониться в гараж и вызвать механика.

— Вы тот человек, которого вызвала Гарриет Брок?

— Вы это узнали из первых рук, от мисс Сотби, или до вас дошли слухи?

— А что случилось с вашей машиной? — осведомилась она.

— Кто-то разрезал шины и обивку. Я не предполагал, что в Нью-Маверике водятся несовершеннолетние преступники.

— Откуда у вас моя пластинка, если вы не взяли ее здесь?

До сих пор ни она, ни я не ответили ни на один вопрос. Я решил, что сделаю это первым.

— Кто-то поставил ее на проигрыватель в театре. Кто бы это ни был, он ушел, оставив ее там, и она крутилась и крутилась. Мне стало интересно, и я пошел посмотреть. Но сейчас единственное, что меня интересует, — спасти то, что осталось от моей машины.

Лицо девушки побледнело.

— Кто-то поставил «Аппассионату» в театре?

— Кто-то, не очень жаждавший, чтобы его увидели. А теперь можно мне позвонить?

— Насчет пластинки, — продолжала девушка, не обращая внимания на мою просьбу. — Мне очень интересно узнать, с какой стати кто-то взял ее, чтобы поставить в театре. Джон Уиллард играл «Аппассионату» в ту ночь, когда его убили. И мне это не безразлично, потому что я Пенни Уиллард.

Часть вторая

Глава 1

Рыжеволосая девушка была дочерью Джона Уилларда, которой едва исполнилось три месяца, когда кто-то прострелил ему голову, и всего годик, когда ее мать заснула, чтобы проснуться уже в мире ином. Теперь в ее худеньких сильных ручках — будущее Нью-Маверика. Она не боялась прошлого. Она наняла Эда Брока, чтобы он раскрыл правду. Она не была забитой маленькой сироткой. В ней чувствовались решимость и мужество.

— Вы приехали, чтобы узнать, что произошло с Эдом Броком, да, мистер Геррик? — спросила она. Ее голубые глаза внимательно разглядывали меня, и я ясно ощутил, что на меня смотрит далеко не ребенок.

— Я приехал, чтобы помочь Гарриет, насколько это в моих силах, — ответил я. — Она и Эд — мои старые друзья.

— Окружной прокурор в Нью-Йорке интересуется этим делом?

— Нет, мисс Уиллард. Просто так случилось, что я работаю у него. Я здесь по собственной инициативе и в свободное время.

— Чем вы можете помочь Гарриет, если не узнаете, кто напал на Эда?

— Послушайте, мисс Уиллард, мы с вами незнакомы, — сказал я. — Чем я собираюсь заниматься или не собираюсь, это дело мое — и Гарриет.

— Не будьте занудой, —

отозвалась она. — Если вы хоть что-то знаете о том, что здесь случилось, вам понятно, как я связана с этим делом. Несчастье с Эдом Броком произошло потому, что он работал на меня. Если вы найдете человека, напавшего на него, вы найдете и того, кто убил моего отца. Мне нужны ответы на оба эти вопроса. Я несу ответственность за Эда. Я не сую нос в то, что меня не касается.

Она говорила прямо и жестко: такая маленькая, такая сильная и одновременно такая очаровательно женственная.

— Я зануда, — согласился я. — Я знаю, насколько щедры и добры вы были к Гарриет.

— Добра! Я превратила ее жизнь в ад.

— Работа Эда заключалась в том, чтобы рисковать жизнью, — сказал я. — В этот раз у него не получилось. Печально, но это профессиональный риск. Вам не следует винить себя. Теперь отвечу на ваш первый вопрос: можно ли помочь Гарриет и хотя бы немного успокоить ее, не найдя того, кто убил вашего отца и пытался убить Эда. Разумеется, я приложу все усилия, чтобы найти убийцу. И между прочим, я хочу добраться до типа, который изуродовал мой автомобиль.

Она хитро улыбнулась:

— Вы любите свою машину, мистер Геррик?

— Страстно. И столь же страстно я не люблю людей, которые стараются меня запугать.

— Вы думаете, это оно и было — с пластинкой и машиной?

— Едва ли это можно счесть торжественной встречей, — съязвил я.

Пенни подошла к столику с красками около мольберта и взяла сигарету.

— Ответьте мне вот что. Если бы я заявила во всеуслышание, что я не намерена больше выяснять правду о моем отце, а вы увезли отсюда Броков, на этом все закончилось бы, мистер Геррик?

— Честный вопрос, и я дам на него честный ответ, — сказал я. — Возможно, да.

Она повернулась ко мне, щурясь от сигаретного дыма:

— Я готова поступить так, если вы мне скажете.

— Но вы не хотите этого делать?

— Я хочу узнать правду, — отрезала она. — Может быть, убийца точно знает, что Гарриет ничего не известно. Может быть, он даст им уехать. Но что бы я ни пообещала, здесь у него не будет твердой уверенности. Сдержу ли я свое обещание? Не пожелаю ли я снова вернуться к этому позже? Не лучше ли будет покончить со всеми сомнениями немедленно — насчет меня.

Я пристально посмотрел на нее. Она говорила о том, что не пришло в голову мне. Она была в опасности. Не меньше, чем Гарриет. Возможно, даже больше.

— Здесь происходят странные вещи, мистер Геррик. Вы слышали о Тэде Фэннинге?

— Кто такой Тэд Фэннинг? — спросил я. — И кстати, все в городе называют вас Пенни. Могу ли я тоже вас так называть, а вы звали бы меня Дэйв?

— Я не против, — ответила она. — Со мной происходят дурные вещи, Дэйв. — В ее голосе прозвучала внезапная горечь. — Я вдруг стала нечистой. Как прокаженная! Держитесь подальше от Пенни Уиллард!