"Зарубежная фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Когда Кейт завершила свой монолог описанием встречи с мистером Одвином и его омерзительным доверенным лицом, Дирк на некоторое время под впечатлением его погрузился в неодобрительно-хмурое молчание. Какая-то часть этого времени ушла на борьбу с самим собой — уступить или нет желанию закурить. Недавно он дал себе обет покончить с этой дурной привычкой, и после этого ему неизменно приходилось бороться с собой и неизменно проигрывать, порой он этого даже не замечал.
С победоносным чувством он решил, что не будет курить, но, несмотря на это, вытащил
— Служащая авиалиний за стойкой регистрации… — изрек он наконец.
— Она меня просто из себя выводила, — вырвалось у Кейт. — У нее были такие жесты и реакции, словно она не человеческое существо, а тупой, бездушный автомат. Казалось, она не хотела слушать, думать. Не представляю, где только отыскивают таких, как она.
— Какое-то время она была моей секретаршей, — сказал Дирк. — Судя по всему, сейчас тоже никто не представляет, где ее можно отыскать.
— О простите меня, — поспешила сказать Кейт, а затем на мгновение задумалась.
— Наверное, вы хотите сказать, что она совсем не такая в действительности, — продолжала она. — Что ж, вполне возможно. Думаю, ее поведение было просто защитной реакцией от нервных издержек ее работы, работа в аэропорту делает человека нечувствительным к тому, что происходит вокруг. Мне кажется, я бы даже посочувствовала ей, если бы у меня самой нервы не были уже на пределе. Извините, я не знала. Так, значит, вы пытаетесь выяснить, что с ней?
Дирк неопределенно кивнул.
— В том числе, — ответил он. — Я частный детектив.
— Да? — удивилась Кейт, вид у нее стал озадаченным.
— Вам это причиняет какое-то беспокойство?
— Да нет, просто у меня есть друг, который играет на контрабасе.
— Понятно, — сказал Дирк.
— Каждый раз, когда он знакомится с людьми и они видят, как он мается со своим инструментом, он слышит одну и ту же фразу, и это просто сводит его с ума. Вот что они говорят: «Бьюсь об заклад, вы бы предпочли играть на флейте-пикколо». Никому даже в голову не приходит, что то же самое ему говорят все. Я просто пыталась догадаться, что говорят детективу после того, как узнают, что он детектив, чтобы самой не сказать этого.
— Да ничего не говорят. В первый момент у всех на лице появляется обалделое выражение — что в точности случилось и с вами.
— Понятно, — сказала Кейт разочарованно. — Ну и как, у вас есть какие-нибудь версии, идеи по поводу случившегося с вашей секретаршей?
— Нет, — ответил Дирк, — ни единой. Просто какой-то расплывчатый образ, с которым я совершенно не знаю что делать. — Он в задумчивости повертел в руках сигарету, потом его взгляд, побродив по поверхности стола, остановился на книге.
Он взял ее в руки, пролистал, недоумевая, что за импульс заставил его тогда, в кафе, прихватить эту книгу.
— На самом деле я ничего не знаю о Говарде Белле, — сказал он.
Кейт
— Единственное, что мне известно, — продолжал Дирк, — это что его книги хорошо продаются и что все они выглядят примерно как эта. Больше ничего.
— Вообще о нем существует несколько очень странных историй.
— Например?
— Например то, что он живет в разных гостиницах по всей Америке в номерах люкс. Подробностей, конечно, никто не знает — они просто получают его счета и оплачивают их, так как не любят задавать вопросов. Им спокойнее, если они вообще ничего не будут знать. В особенности о цыплятах.
— О цыплятах? — переспросил Дирк. — О каких цыплятах?
— Дело в том, — понизив голос, сказала Кейт, наклонившись к нему, — что он всегда заказывает в номер живых цыплят.
Дирк нахмурил брови.
— Зачем они ему? — спросил он.
— Никто не знает. Никто не знает также, что он с ними делает. Никто никогда не видел их после этого. — Она еще больше придвинулась к нему, еще больше понизив голос: — Ни единого перышка.
Дирк спрашивал себя — может, он безнадежно наивен и глуп.
— И что же, по мнению этих людей, он с ними делает? — спросил он.
— Никто не имеет об этом ни малейшего представления, — сказала Кейт. — Более того, они не хотят иметь об этом какое-либо, хотя бы самое малейшее представление. Просто не знают.
Она пожала плечами и вновь взяла в руки книгу.
— Еще Дэвид — это мой брат — говорит, что у него идеальное для бестселлера имя.
— Правда? — удивился Дирк. — Как это понять?
— Дэвид говорит, что имя и фамилия — это первое, что интересует издателя, когда решается судьба нового автора. Он не спросит: «Хорошая книга?» — или: «Если убрать из нее все прилагательные, может, она будет ничего?» — зато обязательно спросит: «Как выглядят имя и фамилия автора — фамилия красивая и короткая, а имя несколько длиннее?» Теперь понятно? «Белл» большими серебряными буквами, а «Говард» буквами помельче прямо над фамилией через всю обложку. Получился торговый знак. Секрет издательского дела. Если у вас подобное имя, хороши ваши произведения или посредственны — дело десятое. Последнее оказалось очень кстати в нынешнем положении Говарда Белла. Но то же самое имя становится самым заурядным, если его написать как обычно — ну, скажем, как здесь, видите?
— Что? — вскричал Дирк.
— Да вот же, у вас на конверте.
— Где? Покажите!
— Вот здесь. Это же его фамилия, не так ли? Одна из тех, которые вычеркнуты.
— Господи, так и есть, — сказал Дирк, не отрывая взгляда от конверта. — Думаю, я не узнал его без свойственной ему формы торгового знака.
— Значит, то, что находится в этом конверте, имеет к нему какое-то отношение? — спросила Кейт, рассматривая конверт.
— Я точно не знаю, что в конверте, — ответил Дирк. — Что-то связанное с каким-то контрактом и, возможно, с пластинкой.