"Зарубежная фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Итак, конец недели… — продолжила прерванный разговор Сьюзан, садясь на диван.
Ричард провел вспотевшей от волнения ладонью по лбу.
— Сьюзан… я…
— Боюсь, что я буду занята. Никола заболела, и мне придется подменить ее на концерте в пятницу. Что-то из Моцарта и Вивальди, что я не очень хорошо знаю, поэтому, боюсь, мне придется много работать. Мне очень жаль…
— Дело в том, что у меня тоже много работы, — поспешил сказать Ричард и сел рядом.
— Я знаю. Гордон требует от меня, чтобы я все время напоминала тебе о работе. Мне это совсем не нравится. Это не мое дело и это ставит меня в двусмысленное,
Он сжал ее в объятиях, чувствуя себя незаслуженно счастливым. Час спустя он ушел, но пиццерия была уже закрыта.
А тем временем Майкл Вентон-Уикс добирался к себе в Челси. Невидящим взором глядел он в окно такси, и его пальцы отбивали по стеклу медленный ритм.
Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук.
Он относился к тому опасному типу людей, которые мягки, податливы и добродушны, как жующие коровы, если у них есть все, что им хочется. А поскольку он всегда имел то, что ему хочется, и был вполне доволен этим, то все считали, что он такой, каким кажется, — мягкий, податливый и добродушный. Но тот, кто захотел бы прощупать эту мягкость и податливость, был бы немало удивлен, наткнувшись на нечто твердое и не поддающееся никакому нажиму. Мягкость и податливость существовали в нем лишь для того, чтобы охранять это твердое и неуступчивое нечто.
Майкл Вентон-Уикс был младшим сыном лорда Магна, издателя, газетного магната и заботливого отца, под чьим крылом Майклу удалось издавать свой журнал с поистине фантастическими затратами и провалами. Лорд Магна правил медленно разоряющейся, но все еще респектабельной семейной издательской империей, созданной еще его отцом, первым лордом Магна.
Майкл костяшками пальцев продолжал отбивать дробь по стеклу.
Тук-тук, тук-тук.
Он вспомнил ужасный, поистине страшный день, когда отец, заменяя перегоревшую лампочку в настольной лампе, был убит электрическим током, и делами издательства стала заниматься мать. Не просто заниматься, а вести их с необыкновенной решительностью и энтузиазмом. Она провела полную проверку дел, и от ее острого глаза не ускользнула ни одна деталь. В конце концов она добралась и до журнала своего сына.
Тук-тук-тук.
Майкл достаточно понимал, как должны выглядеть финансовые отчеты, свидетельствующие об успехе журнала, и убедил отца, что все обстоит именно так.
— Я не хочу, чтобы это было просто синекурой для тебя, старина. Ты должен трудом зарабатывать свой хлеб, иначе как это будет выглядеть? — поучал сына лорд Магна, и Майкл с самым серьезным видом утвердительно кивал, в уме прикидывая, какие цифры он должен представить отцу в следующем месяце, если удастся выпустить очередной номер журнала.
Его мать не была столь снисходительной к своему великовозрастному дитяти и не собиралась потакать его капризам.
Майкл, говоря о матери, обычно сравнивал ее с боевым оружием, например с прекрасно изготовленной алебардой с инкрустацией и гравировкой на древке и везде, где только возможно, кроме, конечно, блестящего, наводящего ужас лезвия топорика. Один взмах — и ты даже не почувствуешь удара, а посмотрев на часы, вдруг обнаружишь, что руки, на которой они находились, как не бывало.
Она терпеливо ждала, во всяком
В том числе и Майкл.
Глубоким убеждением его матери, которая в душе боготворила сына, было, что он окончательно и бесповоротно избалован в самом худшем смысле этого слова. И, пока еще не поздно, она вознамерилась его перевоспитать.
Ей понадобилось буквально не более нескольких минут, чтобы раскрыть тайну мифических цифр прибыли, якобы приносимой журналом, и сообразить, насколько он обескровливает бюджет фирмы, а также и то, что деньги уходят в основном на дорогие завтраки, такси и жалованье персоналу. Счета Майкла незаметно растворялись в огромных и без того расходах издательства Магна.
Она наконец вызвала Майкла к себе.
Тук-тук-та-та-та-а-а.
— Как ты предпочитаешь, чтобы я говорила с тобой — как с сыном или как с редактором одного из моих журналов? Мне все равно, выбирай.
— Твоих журналов? Да, я твой сын, но я не понимаю…
— Сейчас поймешь, Майкл. Я хочу, чтобы ты посмотрел эти цифры, — резко сказала леди Магна, передавая ему распечатку. — Цифры слева показывают фактические приходы и расходы по журналу «Постижение», те же, что справа, — это твои цифры. Тебе ничего не кажется странным?
— Мама, я могу объяснить…
— Хорошо, — ласково сказала леди Магна. — Я буду рада, если ты это сделаешь.
Она забрала у него распечатку.
— А теперь у тебя есть какие-либо планы относительно журнала? Каким ты его видишь в будущем?
— Да, бесспорно. И очень большие планы. Я…
— Хорошо, — сказала леди Магна и мило улыбнулась. — Тогда все в порядке, я удовлетворена.
— А разве ты не хочешь узнать о них?
— Нет, дорогой. Я рада, что у тебя есть что сказать по поводу журнала и многое прояснить. Я думаю, новый его владелец будет рад выслушать твои соображения.
— Что? — остолбенело спросил Майкл. — Ты собираешься продать журнал «Постижение»?
— Нет, не собираюсь. Я уже продала его. Правда, боюсь, что за сущую безделицу. Всего за фунт при условии, что ты останешься редактором еще трех выпусков, а потом — все на усмотрение нового издателя.
Майкл обалдело молчал. Глаза у бедняги едва не вылезли из орбит.
— Да ну же, пойми, — вполне разумно увещевала его мать, — мы не можем более так работать. Ведь ты всегда соглашался с отцом, что твоя работа не должна быть синекурой. И хотя мне трудно проверить или опровергнуть твои аргументы, я решила предоставить решать эту проблему кому-то другому, с кем тебе будет легче найти общий язык. У меня назначена деловая встреча, Майкл.
— Да, но… Кому же ты продала журнал? — захлебываясь от возбуждения, пролепетал Майкл.
— Гордону Уэю.
— Гордону Уэю? Ради Бога, мама, но он же…
— Он жаждет стать меценатом. И мне кажется, он действительно хочет этим заняться. Я уверена, что вы отлично поймете друг друга, дорогой. А теперь извини меня…
Но Майкл не собирался сдаваться.
— Никогда не слышал ничего более чудовищного!
— Ты не представляешь, что сказал мистер Уэй, когда я показала ему эти цифры, а затем потребовала, чтобы он оставил тебя редактором еще трех выпусков журнала.