"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19

Шустерман Нил

— Обойдемся без пышных речей, ребята. Ночью мы узнали, что Легион уже на подходе. Завтра мы выйдем на позиции, чтобы встретить врага. Они приближаются со стороны нижней восточной долины, которая, как я слышал, зовется у вас Улыбкой Демона.

У них почти двенадцать сотен бойцов, хорошо вооруженных и на хороших конях. Двести лучников, остальные — копейщики и сабельщики. — Ананаис дал людям время усвоить его слова и с удовлетворением отметил отсутствие страха на их лицах. — Я никогда не лгал своим солдатам и сейчас говорю вам: наши виды

на победу невелики. Очень невелики! И я хочу, чтобы вы это поняли.

Меня вы знаете понаслышке. Но я прошу вас слушать меня так, будто ваши родные отцы шепчут вам это на ухо. Исход битвы зачастую зависит от одного-единственного человека. И каждый из вас способен склонить весы в сторону победы или поражения.

Таким человеком был Друсс-Легенда. Он обратил битву при Скельнском перевале в одну из величайших побед за всю историю дренаев. А был он простой человек, выходец из Скодии.

В урочный день один из вас, или десяток, или сотня, тоже изменит ход битвы. Довольно одного мгновения паники — или одного героического мига. — Ананаис снова сделал паузу и поднял к небу палец. — Одного-единственного!

И вот сейчас я прошу вас показать первый пример мужества. Если есть среди вас люди, которые опасаются подвести своих друзей в завтрашней битве, — пусть они покинут лагерь до конца этого дня.

Клянусь всем, что мне дорого, — я не посмотрю свысока ни на кого из тех, кто так поступит. Ибо завтра будет жизненно важно, чтобы те, кто решился взглянуть в глаза смерти, не дрогнули.

Чуть позже к нам прибудет воин, которому нет равных на этом свете, — самый искусный военачальник из всех, кого я знаю, и самый непобедимый боец. С ним будут рыцари, обладающие особым даром, — их распределят среди вас, и их приказам следует повиноваться безоговорочно. Зарубите это себе на носу!

И напоследок я попрошу вас еще кое о чем — для себя. Я был ганом крыла в лучшем на свете полку — в «Драконе». Мои однополчане были моей семьей, моими друзьями, моими братьями. Их предали — они погибли и потеряны для этой страны. Но «Дракон» — не просто полк, это идеал. Мечта, если хотите. Это была армия, призванная сражаться против Тьмы, и каждый из ее бойцов смело отправился бы в ад с ведром воды, веря, что сумеет загасить адское пламя.

Вам не нужны ни блистающие доспехи, ни знамя, чтобы стать «Драконом». Стоит только этого захотеть.

Силы Тьмы идут на нас — мы словно светильник, горящий на буйном ветру. Они думают, мы спрячемся в горах, как овцы. Я же хочу, чтобы они ощутили дыхание «Дракона» на своих шеях и зубы «Дракона» в своих внутренностях! Я хочу, чтобы эти сукины дети в черных латах, гарцующие на красивых конях, сгорели в огне «Дракона»! — Ананаис уже кричал, молотя по воздуху кулаками. Он глубоко вздохнул и сделал широкий взмах рукой, словно обнимая всех собравшихся. — Я хочу, чтобы вы стали «Драконом». Хочу, чтобы вы думали, как «Дракон». И когда враг нападет — я хочу, чтобы вы бились, как «Дракон»!

Способны

вы на это? Вот ты — способен? — проревел он, указав на человека в переднем ряду.

— Еще как!

— А ты? — спросил Ананаис воина на несколько рядов позади.

Тот кивнул.

— Вслух! — гаркнул командир.

— Способен! — отозвался боец.

— А знаешь ли ты, как ревет «Дракон»? — Тот покачав головой. — «Дракон» ревет: смерть. Смерть! СМЕРТЬ! А ну-ка, послушаем тебя — тебя одного!

Воин прокашлялся и закричал, покраснев до ушей.

— Поддержите его! — И Ананаис присоединился к общему хору.

— Смерть, смерть, СМЕРТЬ! — прокатилось по лугу до самых гор в белых венцах. С каждым мигом звук набирал силу и уверенность, сплачивая людей.

Ананаис сошел с повозки и подозвал к себе Лейка.

— Теперь полезай туда ты, парень, — и скажи им свою речь на предмет защиты родной земли. Они для нее созрели клянусь громом!

— Обойдемся без пышных речей, — ухмыльнулся Лейк.

— Полезай, Лейк, и разожги их как следует!

10

Басурман отвел Паризу в гостиницу на южном конце города и дал хозяину три золотых. Тот выпучил глаза при виде богатства, сверкающего в его ладони.

— Я хочу, чтобы эта женщина и ее ребенок имели все самое лучшее, — ласково сказал Басурман. — Я оставлю v друзей еще золота, если этого окажется недостаточно.

— Я буду заботиться о ней, как о родной сестре, — заверил хозяин.

— Вот и хорошо, — с широкой улыбкой нагнулся к нему Басурман. — Позаботься... а иначе я съем твое сердце!

— Незачем угрожать мне, чернокожий. — Крепкий лысеющий трактирщик расправил плечи и выставил вперед здоровенные кулаки. — Я и без чужой указки знаю, как обращаться с женщиной.

— Такое уж теперь время — доверять никому не приходится.

— И то верно. Хочешь выпить со мной?

Они посидели за пивом, пока Париза кормила ребенка в отведенной ей комнате. Хозяина звали Илтер, и он переехал в этот город двадцать три года назад, когда засуха сгубила весь его урожай.

— Ты ведь знаешь, что дал мне куда больше, чем следует? — спросил он.

— Знаю.

Илтер кивнул и допил свое пиво.

— Никогда прежде не видел черных.

— А в моей стране, за темными джунглями и Лунными горами, люди никогда не видели белых, хотя о них ходят легенды.

— Да, в странном мире мы живем.

Басурман уставился в золотистую глубину своего стакана, ощутив вдруг острую тоску по холмистой саванне, алым закатам и кашляющему реву вышедшего на охоту льва.

Ему вспомнилось утро Дня Смерти. Сможет ли он когда-нибудь забыть об этом? Корабли с черными парусами причалили в заливе Белого Золота, и захватчики быстро нашли дорогу в глубину суши, к деревне его отца. Старик кликнул своих воинов, но их было мало, и последних убили перед краалем старого короля.