Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения

Новиков Владимир Иванович

Король разгневан, он клянется, что приказал бы повесить этих негодяев, но «пусть право, как укажет закон, падет на них всех». Страх подслушал этот разговор и предупредил Ложь, и тот бежал к странст­вующим монахам. Коварству дали убежище купцы, а Лжец нашел пристанище у торговцев индульгенциями. А дева Мид была приведе­на к королю. Король приказал предоставить ей всякие удобства, при­совокупив, что сам будет разбирать ее дело. «И если она поступит согласно моему приговору, <…> я прощу ей эту вину».

К ней на поклон пришли все, кто жил в Вестминстере: шуты, ме­нестрели,

клерки и исповедник, одетый нищенствующим монахом. Все обещали ей способствовать вее деле — выйти замуж за того, за кого она хочет, вопреки «уловкам Совести». И всех Мид богато ода­рила.

Король объявил, что прощает Мид, и предложил вместо Лжи дру­гого жениха — Совесть. Но Совесть отказывается от такой невесты, перечисляя ее грехи: распутство, ложь, вероломство… Мид начала плакать и просила короля дать ей слово для оправдания. Она горячо защищалась, доказывая, что нужна всем. Король благосклонно выслу­шал лукавую обманщицу. Но Совесть не обманута сладкими речами. Он объясняет разницу между вознаграждением за честный труд и взяткой, стяжательством, приводит библейскую историю про Сеула, который позарился на взятку, за что на него и его потомков пал гнев Божий.

Король просит Совесть привести Разум, чтобы он правил царст­вом. Совесть отправляется в путь. Разум, узнав о приглашении, стал быстро собираться в дорогу. Он позвал Катона, своего слугу, и Тома и велел им:

«Положи мое седло на Терпи, пока не придет мое время, И подтяни его хорошенько подпругами из умных слов, И надень на него тяжелую узду, чтобы он низко держал свою голову, Ибо он дважды заржет, прежде чем будет там».

Разум с Совестью отправились к королю. Он встретил их ласково, посадил между собою и своим сыном, и они долго вели мудрые речи.

Пришел Мир и принес билль о насилии, разврате и разбое Не­правды. Неправда убоялся обвинений и стал просить Мудрость за большие деньги устроить ему мир с Миром. Но король клянется Христом и своей короной, что Неправда тяжко поплатится за свои деяния. Неправду заковывают в железо, чтоб он семь лет не видел своих ног.

Однако Мудрость и умный просят короля простить Неправду: «Лучше, чтоб возмещение уничтожило ущерб…» Король непреклонен, пока Разум не сжалится над Неправдой, а Покорность не поручится за него, Неправда будет сидеть в колодках. Все приветствовали это решение, признали Мид великой грешницей, а Кротость — имеющей право на господство. Король же твердо решил:

«Пока продолжится наша жизнь, будем жить вместе» с Разумом и Совестью.

Автор тем временем проснулся, тихонько уселся на землю и стал читать молитвы. И снова мирно заснул под свое бормотание. И снова он увидел сон. Разум говорит проповедь перед всем королевством. Он объясняет, что

«моровые язвы были посланы исключительно за грехи, А

юго-западный ветер, видимо, за Гордость». 

И смертный грех в день суда погубит всех.

Горячими искренними словами он увлекал своих слушателей. Он призвал людей честно и добросовестно делать свое дело и искать Свя­тую Правду. И Гордость обещала предаться смирению. Невоздержан­ность поклялась «пить только с уткой воду, а обедать только один раз», Гнев чистосердечно рассказал, что из злых слов приготовлял пищу. И Покаяние сказало ему: а теперь покайся. Жадность, Ле­ность, Объедало — все покаялись в великих грехах своих и обещали встать на путь исправления. Сила речи Разума была так велика, что тысячи людей пожелали искать Правду. «Они взывали ко Христу и его Пречистой Матери, чтобы получить милость идти с ними искать Правду».

Но среди них не было человека, который бы знал дорогу к Прав­де. И они блуждали, как дикие звери. И встретили они пилигрима, что шел из Синая от Гроба Господня. И во многих местах он побы­вал в Вифлееме и Вавилоне.

И спросили его люди: «А знаешь ли ты святого мужа, которого люди называют Правдой?» И ответил пилигрим: «Нет, да поможет мне Бог!»

И тут выступил Петр Пахарь и сказал: «Я знаю его так же близ­ко, как ученый знает свои книги. Совесть и Здравый смысл проводи­ли меня к его жилищу».

И все стали просить Петра быть их проводником.

Пахарь согласился, но сначала, сказал он, мне нужно вспахать и засеять пол-акра земли у большой дороги.

«А что же мы будем делать все это время?» — спросила леди под вуалью. И Петр Пахарь всем нашел дело. Леди — зашивать мешок, женам и вдовам прясть шерсть и лен и учить этому ремеслу своих дочерей, а всем остальным — заботиться о нуждающихся и нагих. «Помогайте деятельно в работе тому, кто добывает вам пропита­ние», — заключил Петр.

Рыцарь горячо сочувствовал словам Петра. Петр обещал всю жизнь трудиться, а Рыцарь охранять его и Святую Церковь от всяко­го рода злых людей. Многие помогали Петру Пахарю в работе, но были и бездельники, которые пили пиво и распевали песни. Петр Пахарь пожаловался Рыцарю. Но они не послушали предостережения Рыцаря и все не унимались. Тогда Петр призвал Голод. Через некото­рое время бездельники стали бросаться на работу «как ястребы». Но лишь только по просьбе Пахаря Голод ушел, и наступило изобилие. Бездельники и расточители вновь стали отлынивать от работы.

Правда поспешила на помощь Петру Пахарю, она купила для него и для всех, кто ему помогал пахать и сеять, индульгенцию на вечные времена. А в индульгенции было написано: «И те, кто творил добро, пойдут в жизнь вечную. А кто зло — в огонь вечный».

Священник, прочитав индульгенцию, не захотел ее признать. Свя­щенник и Петр стали ожесточенно спорить. И автор проснулся от их крика и стал размышлять над своим сном, и решил, что

«Делай добро превосходит индульгенцию И что Делай добро в день суда будет принято с почетом…».