Зарубежный детектив 1979

Коллектив авторов

Самолет компании «Пан Америкен» прибыл в аэропорт Кеннеди ровно в 10.25 утра 8 октября. Полчаса спустя Рикардо уже взял такси и в 11.30 входил в вестибюль отеля, где забронировал комнату еще из Лос-Анджелеса.

Он очень устал. Принял теплый душ, спросил в номер бутылку выдержанного «Корвуазье» и жареное филе.

С аппетитом поел, немного вздремнул и в час дня спустился к холл. Там нашел телефон и набрал номер Роберто Сан Хиля. Трубку сняла женщина. Сан Хиля нет дома. Рикардо спросил,

будет ли он к пяти, но женщина не знала (или не хотела сказать) об этом.

— Это Леон Ортис, — сказал Рикардо по-испански.

— Ортис? — тоже по-испански переспросила женщина. — Минуточку, пожалуйста.

Рикардо улыбнулся. Сан Хиль был дома.

— Старик, — раздался в трубке хриплый голос.

— Это не Ортис, Сан Хиль. Меня зовут Рамон Сьерра. Мы лично не знакомы, но Ортис прислал меня в Нью-Йорк повидаться с вами.

Вкратце Рикардо объяснил, что Ортис просит оказать ему услугу. Нет, нет, дело не в деньгах. Просто маленькая любезность. Они могут встретиться сейчас же? Да, у него, у Района, есть адрес. Сан Хиль попросил приехать в пять.

Сан Хиль повесил трубку. Потом снова поднял ее.

— Хэлло! — ответили ему,

— Фико?

— Нет, Педритин.

— Это Роберто. Брат дома?

— Да. Подожди.

Постукивая указательным пальцем по трубке, Сан Хиль ждал.

— В чем дело? — ответили наконец на другом конце провода.

— Ортис хочет меня видеть, — ответил Сан Хиль.

— Он в Нью-Йорке?

— В том-то и дело, что нет. Мне позвонил некий... — Сан Хиль порылся в блокноте, лежащем на столике у телефона, — Рамон Сьерра. Ты его знаешь?

— Никогда о таком не слышал, — ответил Фико Таблада.

— Он говорит, что приехал от Ортиса. — Зачем?

— Не знаю. Но он сказал, что у него срочное дело. Что ты думаешь обо всем этом?

— Ничего в голову не приходит, — помолчав, ответил Таблада.

— Странно, что Ортис просит об услуге через кого-то.

— Да, — согласился Таблада, — странно.

— Я ему назначил на пять.

— Где?

— У себя дома.

Фико Таблада посмотрел на часы: час двадцать.

— Я позвоню тебе, когда он уйдет, — сказал Сан Хиль. — Жди.

До встречи с Сан Хилем оставалось четыре часа. Рикардо подумал, что неплохо бы посмотреть Нью-Йорк. Но единственное, что можно сделать за такой короткий срок — это подняться на Эмпайр стэйт билдинг и оттуда кинуть взгляд на общий вид.

У подъезда гостиницы он взял такси и назвал шоферу адрес.

Он не первый раз в Нью-Йорке. Но его всегда заставала немного врасплох огромная, кишащая на тротуарах толпа, людские реки, неустанно вливающиеся в станции метро, плотный ход машин, запрудивших улицы, оглушительный рев сирен и гудков.

Такси двигалось к перекрестку Пятой авеню и 34-й улицы, и ему казалось, что он въезжает в самое сердце хаоса. (Где-то Рикардо прочитал, что вокруг Эмпайр стэйт ежедневно циркулируют более 90 тысяч автомобилей и около 300 тысяч пешеходов.)

Его такси медленно прокладывало себе путь в океане машин. Наконец шофер сумел пристроиться к правой стороне тротуара перед главным

входом гигантской иглы в сто два этажа.

Пятнадцать минут спустя на одном из 74 лифтов Рикардо уже возносился к небесам.

Стоял безоблачный день. Заплатив пять положенных долла» ров, он не торопясь присоединился к группе туристов, наводнивших смотровую площадку.

Гид принялся рассказывать о здании центра мировой торговли, которое будет, когда закончат его строительство, выше Эмпайра, и о том, как стая перелетных птиц уже разбилась о его 90-й этаж.

Рикардо не стал слушать гида, ему хотелось с глазу на глаз остаться с городом. Отсюда, с высоты, Нью-Йорк казался почти гуманным. На расстоянии не ощущается людская боль, не видно пропасти между классами и расами, не видно и того, какую борьбу за существование ведут между собой особи кишащего по артериям Манхэттена муравейника. Лишь бесконечные железобетонные каркасы, прорезанные параллельными и перпендикулярными нитями улиц, ткут свою ткань, стелющуюся от Гудзона до Гарлема, от Бруклина до Куинз. Но Рикардо видел, знал на ощупь, какова эта пульсирующая внизу магма; он жил среди этих женщин и мужчин. Он многое увидел, многое пережил. Он поймал пульс этой больной от злобы, самодовольства и страха страны.

На Парк-авеню Рикардо прибыл приблизительно в 4,40. Расплатился с таксистом, подождал еще десять минут и без пяти пять поднялся на шестой этаж.

Дверь открыла жена Сан Хиля (судя по всему, она и отвечала на телефонный звонок). Вульгарное лицо, дряблые груди под домашним халатиком. Она пригласила войти, и горький запах подгоревшего маргарина ударил ему в нос.

Рикардо не успел даже присесть, как Сан Хиль вошел в зал, .Коренастый, напоминающий мясника мужчина с голосом сержанта ФБР. Впрочем, здесь он оставался верен себе. Сан Хиль действительно служил сержантом политической полиции и состоял в телохранителях у сенатора Алипио Кольясо. Он внимательно прочитал рекомендательное письмо Ортиса о Районе Сьерра (о Рикардо).

Разговор получился нелегким. Не доверяя этому Сьерре, о котором он никогда и ничего не слышал, Сан Хиль старательно взвешивал слова. Рикардо прямо перешел к теме беседы (Ортис хочет знать, правда ли, что всю эту историю с Бока де Пахаро затеяли люди Хайме Торреса из Майами). Но Сан Хиль не попался на удочку.

— А почему это Леону пришло в голову, что я могу что-то знать?

— Нет, — поспешно ответил Рикардо, — просто он попросил меня встретиться с вами. Мне нужно еще увидеться и с Минго-ло Артеагой.

— Да, конечно, — задумчиво обронил Сан Хиль.

— Еще одно, — заметил Рикардо. — В Майами думают, что операцию придумал и провел Торрес.

— Торрес? — с любопытством переспросил Сан Хиль.

— Именно так и думают, — категорически подтвердил Рикардо, — но Торрес отрицает.

— А что думает Леон?

— Ну что же... — казалось, Рикардо хотел избежать ответа на щекотливый вопрос, — в конечном счете...

— Что в конечном счете? — настаивал Сан Хиль.

— Сеньор Ортис думает, что все это устроили люди Артеаги.