Зарубежный экран. Интервью
Шрифт:
«Комедианты»
Мы стали с ним большими друзьями, много лет переписывались, — потом эти письма я подарила Музею МХАТ. Теперь я уже видела много советских картин — от «Броненосца «Потемкин» до «Отца солдата» Тогда же я знала только русский театр — играла Катерину в «Преступлении и наказании», Елену Андреевну в «Дяде Ване», Нину Заречную в «Чайке». И, конечно, мечтала о том, чтобы приехать в Москву. Еще в самом начале 20-х годов Гриффит
...Хрупкая, бледная, с неправильными чертами лица, большими, необычайно выразительными глазами, Лилиан Гиш едва ли не самая обаятельная актриса немого кино Как в основе лучших ролей Мэри Пикфорд лежит образ Золушки, так Лилиан Гиш вырьирует образ Маргариты из гётевского «Фауста». Недаром, как она рассказывает, Мурнау хотел пригласить ее на эту роль в своем фильме. Советский критик С. С. Мокульский, писавший о Лилиан Гиш еще в 20-е годы, очень точно заметил, что ее сентиментальные героини — обольщенные, покинутые и брошенные девушки. Ведь и сама Лилиан Гиш по происхождению француженка. Созданные ею на экране образы продолжают Манон Леско или Маргариту Готье — всю длинную вереницу «погибших, но милых созданий». которых так любят французская литература и театр. Среди ее героинь Генриэтта в «Двух сиротках» — французская девушка-простушка, бессознательно кокетливая и жеманная. В «Богеме» она создает один из своих самых совершенных образов — Мими, дитя Парижа, дочь Латинского квартала. В ее игре — чисто французские жеманство и грациозность.
Все это относится к периоду немого кино. С приходом в кино звука Лилиан Гиш стала реже появляться на экране, но много играла на сцене, исполняя роли шекспировского и русского репертуара в театрах НьюЙорка, Берлина, Стратфорда-на-Эйвоне.
— Я продолжала сниматься в кино, но реже. Слово убивает действие. Фильмы перестали держать зрителей в напряжении. А в скучных фильмах скучно сниматься. Теперь я много езжу по свету. Маршрут составлен на год вперед: Москва—Эдинбург — Лондон — Токио— Южная Америка. Везде я встречалась с кинематографистами...
1969 г.
Кинг Видор
Кинг Видор — один из старейших в мире деятелей кино, его живая история. Он начал работать в кинематографе в 1913 году, был проявщиком пленки, статистом, оператором, сценаристом, режиссером-монтажером. С 1918 по 1961 год Кинг Видор снял множество фильмов, многие из которых стали ныне классикой. В его картинах снимались известнейшие актеры: Джон Гилберт и Лилиан Гиш, Гэри Купер и Рекс Харрисон, Спенсер Трэси и Бетт Дэвис, Одри Хепбёрн и Генри Фонда, Юл Бриннер и Джина Лоллобриджида. Произведения Кинга Видора изучаются во всех киноинститутах мира, а он думает о постановке нового большого фильма и делает экспериментальные короткометражки на шестнадцатимиллиметровой пленке.
— Сегодня, — говорит он, — передний край американского кинематографа — в университетах и институтах, там, где есть мыслящая молодежь. Кинематографисты-любители, которые там работают, не в состоянии делать широкоформатные стереофонические суперколоссы, они ищут не зрелищность, а смысл явлений и ставят в своих лентах самые острые жизненные вопросы. В их фильмах молодой задор, свежесть взглядов, а это подчас ценнее мастерства. И это подтверждает мое мнение о том, что кино никогда не будет старым, что в нем неизменны только изменения, оно молодо и вечно, как любовь. И, знаете, хорошо, что у молодых нет денег: это заставляет их быть экономными в художественных средствах, отбирать только самое существенное и важное.
— Кого из молодых вы могли
— Я говорю о тех, чьи имена еще никому не известны, о начинающих людях. Будущее покажет, кого из них нужно назвать. Не так давно начинающими были и Роберт Маллиган («Вверх по лестнице, ведущей вниз»), и Норман Джюисон («В разгаре ночи»), и некоторые участники движения «подпольного кино».
— Как сегодня вы оцениваете свои ранние работы в кино?
— Лучшие из них — «Большой парад» (1925), «Толпа» (1928) и «Аллилуйя» (1929). Тогда кино только рождалось как искусство, искало себя, и главное было в том, чтобы оно находило героев в жизни, а не брало готовые персонажи из театра. Тогда не требовались, как ныне, знаменитые сценаристы и кинозвезды; лицо фильма определял режиссер.
Общим для моих ранних фильмов было то, что их главные герои размышляли о жизни, скорее регистрируя события, чем участвуя в них. В тех лентах я нахожу отголосок моего теперешнего мироощущения. Это то, что свойственно характеру Пьера Безухова, столь близкому и мировоззрению самого Толстого — неучастие в мерзостях жизни, непротивление злу насилием. Пьер поехал на битву не для того, чтобы сражаться, а для того, чтобы посмотреть, как ведут себя другие. Мои герои тоже были наблюдателями, и я старался передать их субъективное восприятие мира.
— Есть ли главная тема в вашем творчестве?
— Антивоенная. «Большой парад» . рассказывает о судьбе трех американских солдат, сражавшихся в Европе. Они не хотят воевать. Нет фильмов, в которых я восхвалял бы войну, но во многих из них я показываю ее жестокость и бессмысленность. Вплоть до фильма «Война и мир», поставленного в 1956 году.
— Чем, по вашему мнению, объясняется возросший интерес к кино 20-х годов?
— Не было лучшего периода в истории кино.
Кинг Видор
Все только рождалось, каждый художник творил новое. Собственно говоря, основополагающие художественные открытия и были сделаны тогда. Я не отрицаю новинок последних лет — «синема-верите», свободную камеру, новый монтаж. Но теперь открытия, как правило, дело рук технических специалистов, а раньше их делал режиссер, потому что и техническая сторона находилась в его ведении.
Фильмы 20-х годов привлекают выразительностью своей пластики. Это высокое искусство теперь в значительной мере утрачено. Герои нынешних фильмов без конца разговаривают, и потому, наверное, фильмы эти столь скучны. Ленты 20-х годов нужно было смотреть не отрываясь, требовалось живое участие зрителя. Теперь посреди сеанса можно сходить поесть и выпить, а вернувшись, спросить у соседа, о чем говорили герои, и спокойно продолжать смотреть.
«Война и мир»
— Вы отрицаете роль звука в кино?
— Первая моя звуковая картина, «Аллилуйя», была сделана в 1929 году. Она использовала художественные возможности слова, музыки и звука. Да и раньше кино не было полностью немым — сеансы сопровождались музыкой. Я говорю о том, что немое кино носило более отвлеченный характер, что слово вытеснило зрительный образ и обеднило выразительные средства кино. Но теперь появилась тенденция возврата к чистым и ясным формам немого кинематографа, использование звука становится более оправданным, слово не превалирует, музыка способствует раскрытию действия.