Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Шрифт:
Поэтому я вернулся в заведение с французским названием и потихоньку навел справки, где может находиться Эдди Пэкмен. Оказалось, что он ушел минут двадцать назад с какой-то красоткой и сейчас, должно быть, развлекается где-нибудь в городе. Никто не знал, куда именно они направились.
Я послал к черту дальнейшие поиски и заказал выпить. Отвратительное пиво плюхнулось в желудок и забурлило, потому что мне пришлось сегодня слишком много пить и слишком мало есть. Теперь, когда у меня было свободное время, я, по крайней мере,
Венди только что появилась на сцене со своим номером, и публика приветствовала ее восторженным ревом. Я тоже заорал, глядя, как она подходит к микрофону. На Венди было белое платье, которое просвечивалось насквозь маленьким прожектором, установленным у нее за спиной. Она сегодня прекрасно выглядела. Устроившись за столиком, я заказал «кровавый стейк» и закурил, наблюдая, как Венди делает движения, от которых спазмы перехватывали горло, потому что казалось, что платье вот-вот соскользнет с ее плеч и, как преданный пес, уляжется у ее ног…
Я поглядел на всех этих ублюдков, увидел их напряженные лица, горящие похотью глаза и вдруг взбесился. Из-за Венди. Мне не понравилось, что женщина показывает толпе бродяг то, что она показывала мне наедине.
Потом я сам почувствовал себя одним из этих уродов и отбросил возникшую было ревность. Кто она такая? Красивая маленькая сучка, пусть даже и получше многих других. Что ж, раз она любит такие игры, кто, черт возьми, я такой, чтобы упрекать ее в этом? Официант принес мой стейк. Я не торопясь съел его, заплатил по счету, потом поймал взгляд Луи, кивнул, и он помахал мне в ответ.
У парня была железная память. Когда я подошел к нему, он тряхнул мою руку как завсегдатаю и хорошему приятелю. Я спросил его, удобно ли будет зайти к Венди в гримерную. Он сказал, что да, конечно, и показал вход за кулисы. Я нашел дверь с буквами «ВМ» и распахнул ее.
Мне следовало сначала постучать.
Глава 8
Она только что выскользнула из платья, — загорелая, бархатная, трепетная, чуть прикрытая просвечивающей тканью белья. Свет лампы на гримерном столике только подчеркивал молодость и жизненную силу, которая бурлила в этом теле. Вот так ей и нужно заканчивать свой номер, подумал я.
Ансамбль на дансинге грянул новую мелодию, и она поняла, что дверь открыта. Когда она увидела меня, она испугалась, как нимфа, застигнутая врасплох и готовая умчаться, превратив меня в оленя. Потом прижала к себе платье и отступила в глубь комнаты, продолжая глядеть на меня широко открытыми глазами.
Я улыбнулся, потому что она беспокоилась о том, чтобы не показать мне то, что я знал по прошлой ночи.
— Ты должна помнить меня, не так ли?
Она облизнула
— Все в порядке, детка, не падай в обморок, хорошо? Я уже видел тебя такой накануне, только при лунном свете ты выглядела лучше.
— Ты… напугал меня, Джони. Ты должен был постучать.
— Это пришло мне в голову слишком поздно.
— Ну ладно. Изобрази из себя на секундочку джентльмена и отвернись. Лунный свет и яркие лампы — разные вещи.
Она смешно улыбнулась, только она одна так улыбалась, и я отвернулся. Черт их поймет, этих женщин.
— У тебя есть планы на остаток ночи? — спросил я.
Она, наверное, неправильно меня поняла, потому что ее «нет» прозвучало так, будто я ударил ее в челюсть.
— Я не об этом, Венди. Не собиралась ли ты куда-нибудь поехать после выступления?
— Нет. Я хотела отправиться домой и лечь спать. Я очень устала.
— Не желаешь помотаться немного по городу?
Она ничего не сказала. Я повернулся. Она наклонилась к зеркалу и рассматривала себя, держа в руке губную помаду. Яркий свет ламп падал на ее волосы. Оказалось, что они крашеные, но не достаточно глубоко. У самых корней они были немного темнее.
— Нет… не сегодня, Джони. Я слишком устала.
— Это очень важно.
Губная помада застыла в дюйме от ее губ.
— Что случилось? — спросила она.
— Последний из тех трех гадов, которые пытались убить меня в карьере, попал в аварию и расплющен в лепешку.
Я увидел, что она опять испугалась, однако справилась с собой и заговорила.
— Твоя работа?..
— Была бы моя, если б я добрался до него. Он не удержал машину на повороте и перевернулся.
— И из-за этого мы должны мотаться по городу?
Я опустился в плетеное кресло и закурил.
— У него в кармане я нашел тысячу баксов, новенькими хрустящими бумажками. Плата за работу. Он получил эти деньги от человека по имени Эдди Пэкмен. Я хочу найти этого типа. Сегодня ночью.
— И ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
— Да.
— Нет.
Она опять повернулась к зеркалу и медленно провела помадой по губам. Наши глаза встретились в зеркале.
— Джони… видишь ли, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь и все такое… но я хочу жить. Ты в опасности, в смертельной опасности. Ты не пробыл здесь еще и недели, а уже три человека мертвы.
— Это только начало, детка.
— Я… знаю. — Она опустила голову и быстро отвернулась. — Ты не очень обиделся?
Я беззаботно пожал плечами.
— Нет, не очень, моя сладкая. Но человек может сделать больше, если он не один. Поэтому мне нужна помощь. Черт возьми, в половину из этих шикарных кабаков меня даже не пустят, если у меня на руке не будет висеть какая-нибудь девчонка.
Она убрала губную помаду, медленно подняла голову и посмотрела на меня. Ее глаза пристально всматривались в мое лицо.