Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Шрифт:
— Да. Так где бы такая, как Вера, закончила, так сказать, свою карьеру?
Он неуверенно пожал плечами.
— Да, наверное, как и всякая другая. Она проститутка. Серво она отдавала свое тело, после Серво она будет продавать его.
— Серво имеет отношение к домам, где это делается?
— Нет. Это Линкастл, а не Нью-Йорк. Они сами по себе, платят регулярно копам, и те смотрят на них сквозь пальцы. Только кто будет крутить любовь в этих клоповниках, когда в городе столько дамочек, приехавших поразвлечься? А в заведениях одни отбросы.
— Мне нужна рекомендация,
Джек усмехнулся, допил кофе и поставил чашку.
— Иди в сто седьмой дом по Элм-стрит. Скажи бабенке, которая там живет, что ты от меня. Тебя впустят, — он опять улыбнулся. — Или давайте я вас представлю.
— Как-нибудь справлюсь, — сказал я.
— Уверен, у тебя отлично получится.
Я выудил доллар из кармана и встал. Джек забрал банкноты со стола. Я показал на них пальцем.
— Когда расплатишься в отеле, возьми себе, что останется.
— Хорошо, спасибо. Если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. Может, что и разнюхаю для вас.
— Отлично.
Джек ушел, а я на несколько минут задержался, покупая сигареты, потом вернулся в машину.
Сегодня я собирался познакомиться со своей биографией, или, точнее, с биографией Джони.
Это не отняло много времени. Я начал с архива городского совета и выяснил, что я родился девятого декабря 1917 года, потерял родителей, когда учился в средней школе, и был законно усыновлен дядей-холостяком, который умер, пока я воевал за океаном. Я проверил регистрационные карточки моей семьи и выяснил, где мы жили. Потом поехал в библиотеку, порылся в газетах и узнал, что вместе с несколькими сотнями других я записался в армию после нападения на Пирл-Харбор, прошел подготовку в тренировочном лагере на Юге, был приписан к OCS и отправлен за океан.
Я заучил все детали, и если кто-нибудь вдруг попросил бы меня рассказать биографию, я бы не хлопал беспомощно глазами.
На этот раз мне не пришло в голову покурить на ступеньках лестницы. Я воспользовался запасным выходом, прошел по аллее за библиотекой, юркнул в машину и вырулил на главную улицу.
Наскоро перекусив, в пятнадцать минут третьего я позвонил Логану. В его голосе, как мне показалось, звенела какая-то подозрительная веселость. Он хотел встретиться со мной на стоянке около кегельбана в западной части города.
Я легко нашел условленное место, подъехал к ограде и заглушил двигатель. Прошло две минуты, его машина вывернула из-за поворота. Через несколько секунд он сидел рядом со мной.
— Есть новости? — спросил я.
— Куча. — Он как-то странно посмотрел на меня.
— Ты выяснил, кто были те, из карьера?
— Нет… Зато я выяснил, кто ты.
Он сунул руку в боковой карман и достал конверт. Я ждал, пока он вытаскивал из него несколько газетных вырезок и сложенную афишку.
— Взгляни, — сказал он.
Я развернул афишку. На ней я увидел свою фотографию, под которой было написано, что меня зовут Джордж Вильсон, что я разыскиваюсь за вооруженное ограбление и убийство. Примеры в полицейской ориентировке совпадали с моими вплоть до количества зубов и тембра голоса.
Глава 7
— Где
— Наша захолустная газетенка имеет большой архив. Читай до конца.
Я дочитал. Я держал в руках список преступлений, в которых подозревался, причем с указанием числа, когда они были совершены. Последнее датировалось примерно тремя неделями раньше того дня, в который я потерял память. Я сунул бумаги в конверт и протянул его Логану. Я чувствовал себя как существо, которому следовало ползать, а оно вбило себе в голову, что имеет право ходить.
— Что ты собираешься делать с этим?
Он смотрел в окно.
— Не знаю. Честно, не знаю. Ты сам понимаешь: тебя разыскивают.
— Я могу отмазаться от этого.
— Да, твои отпечатки. Ты можешь отмазаться, так как никому не удастся идентифицировать их. Ты избежишь ответственности, если свалишь все на настоящего Джони Макбрайда. Он мертв. Ему все равно.
— Пошел к черту!
— Я просто рассуждаю вслух.
— Рассуждай о чем-нибудь другом.
— Хорошо, я скажу тебе кое-что. Я не только раскопал твою фотографию, но и проверил твой рассказ. Все, что ты сказал мне, подтверждается компанией, на которую ты работал. Может, ты был черт знает каким ублюдком до несчастного случая. Но тот человек умер — вместе с умершей памятью. Вполне возможно, что теперь ты совершенно другая личность, и нет необходимости тащить тебя к ответу за то, что сделал тот, прежний Вильсон.
Я повернул к нему голову и улыбнулся. Наверное, со стороны моя улыбка казалась нарисованной.
— Спасибо, приятель. А что ты будешь делать, если ко мне вернется память?
— Давай подождем, пока это случится.
— Ты думаешь, я скажу тебе об этом?
— Нет.
— Не обманывайся на мой счет. Я не пойду делать публичное заявление в том, что виновен в убийстве.
— Ты дурак, Джони. У тебя уже сейчас есть такая возможность. — Логан насмешливо хмыкнул. — Хотя будет занятно, если тебя повесят за убийство Минноу, а не за те, которые совершил ты.
— О, все равно будет считаться, что справедливость восторжествовала. — Я похлопал его по оттопырившемуся карману. — Линдс знает обо всем этом?
Логан покачал головой.
— Он очень хочет, чтобы ты был Джони Макбрайдом. Ты окажешься в большей безопасности, если оставить его в неведении.
— Рано или поздно ты не выдержишь, Логан. Ты ведь все-таки репортер, а если ты настоящий репортер, ничего не удержит тебя от искушения взорвать маленькую бомбочку.
Он коротко кивнул.
— Ничего, кроме перспективы взорвать весь город. — Он медленно повернулся и пристально смотрел на меня. — Я уничтожу эти документы. Я буду ждать, Джони.
Я достаточно хороший репортер, чтобы учуять, что пахнет жареным, и я уже чую, что в городе запахло, сильно запахло жареным. Не дави на меня, понимаешь?
— Отлично понимаю. Как насчет Веры Вест?
— Никаких следов. Словно в воду канула. Я связывался в Вашингтоне с моим другом из Отдела общественной безопасности. Если она на службе, то ничего не было переведено на ее счет.