Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Бабков Василий Васильевич

Таким образом, и из 43 академиков отделения PC 24, что составляет около 56 %, имели выдающихся родственников. Из всех же подлежащих нашему рассмотрению 150 членов Академии наук у 77, т. е. у 51,3 %, нам удалось установить наличие выдающихся родственников по восходящей и боковым линиям, что нужно особенно подчеркнуть, так как нисходящее потомство их, т. е. дети и внуки, не принимались пока нами совсем во внимание. При этом мы обращали внимание на лиц, выдававшихся в области или науки или искусства, оставляя в стороне выдающихся администраторов, военных и т. п., что опять-таки суживало полученные нами данные.

Последние, как нам кажется, с полной несомненностью говорят за то, что более высокая одаренность большинства наших академиков есть, несомненно, их наследственное свойство, разделяемое ими и со многими из их родственников. Тот же вывод, как мы увидим дальше, полностью подтверждается и путем изучения характера потомства наших академиков, что придает этому заключению

особую доказательность.

Однако среди приведенных выше родственников наших академиков фигурируют лица, одаренные частью научно-исследовательским, а частью различными художественными талантами: не говорит ли это за то, что передается по наследству только одаренность, а не ее особый характер.

Последнее заключение было бы справедливо в том случае, если бы у наших академиков не было бы других специальных способностей кроме научно-исследовательского таланта. Между тем на самом деле мы видим как раз обратное.

Разумеется, собрать сведения о специальных способностях наших академиков помимо их научно-исследовательского таланта – задача еще более трудная, чем выяснение их выдающихся родственников. Однако мы все же попытались ее выполнить, причем получили данные, приведенные в следующей таблице, где дана сводка по отношению лишь к академикам нашего периода II и III, изученным в этом отношении лучше, чем академики периода I.

Данные эти едва ли могут претендовать на какую-либо исчерпывающую полноту, тем более что наличие этих способностей отмечено в наших анкетах только у 55 из 100, и очень вероятно, что у многих из остальных 45 академиков тоже имелись некоторые специальные способности того же рода. Однако и приведенных данных достаточно, чтобы признать наших академиков весьма высокоодаренной группой, притом в самых разнообразных направлениях, что объясняет нам появление среди их ближайших родственников лиц, заметно выдававшихся не только в научной, но и в других областях.

Таблица XVI. Специальные способности

10. Семейное состояние

Прежде чем переходить к разбору данных о потомстве наших академиков, мы должны остановиться на их семейном состоянии, т. е. выяснить, сколько было среди них холостых и женатых, бездетных и детных, а также число детей у последних. Данные о брачном состоянии и о детности или бездетности сведены в таблице XVII.

Следует отметить, что данные о семейном состоянии академиков нашего периода I, т. е. избранных до 1883 года, не отличаются особенной полнотой, почему при подведении общего итога мы предпочли ограничиться данными о двух последних периодах, причем эти суммарные данные и сравниваются с такими же данными для обследованных нами раньше ленинградских ученых и представителей искусства.

Впрочем, в данном случае это сравнение едва ли имеет особое значение – по двум причинам. Во-первых, среди ленинградских ученых и художников имеется довольно заметный процент женщин (13 % и 19 %), семейное состояние которых носит уже несколько иной характер, а во-вторых, в этих двух группах было довольно много и сравнительно молодых элементов, размножение которых еще не закончилось, чего отнюдь нельзя сказать про наших академиков.

Таблица XVII. Семейное состояние

Специально относительно последних приходится отметить довольно большое число лиц (38 из 100, относящихся к двум последним периодам, и 44 из всех 150 – при 11 неввмененных), которые оказываются холостыми или, состоя в браке, не оставили потомства. Приведем здесь и имена этих лиц.

Таким образом, добрая треть наших академиков не озаботилась о передаче своих ценных наследственных зачатков потомству. Но как обстоит дело с размножением двух других третей их? На это отвечает следующая таблица, в которую включены и бездетные, но женатые академики.

Таблица XVIII. Детность

Прежде всего и здесь нужно отметить, что данные о детях академиков периода I, вероятно, не отличаются исчерпывающей полнотой, почему общий итог подводится и здесь лишь для академиков периода II и III.

Их детность в общем нельзя не признать очень низкой, раз в среднем она равна 2 с небольшим ребенка для всех женатых и 3 с небольшим для детных (несколько больше для периода II и несколько меньше для периода III). С этими данными для академиков вполне сравнимы данные для ленинградских ученых и художников, приведенные также в таблице XVIII: правда, средние для них немного ниже средних для академиков, но не следует забывать, что все эти лица по большей части моложе последних

и среди них немало женщин. Между тем когда мы попытались определить детность только тех ленинградских ученых, которые старше 40 лет, то оказалось, что средняя величина ее равна для всех женатых 2,02 и для одних детных 2,62 ребенка (см. нашу статью в № 1 «Известий Бюро»).

Таким образом, в смысле своей детности наши академики не отличаются сколько-нибудь заметно от других групп нашей интеллигенции, и размножение их идет столь же ослабленным темпом, как и у всех вообще ленинградских ученых и у представителей искусства. При таком темпе размножения не может быть и речи о поддержании этой группы населения своими силами на той же высоте (для чего нужно в среднем свыше 3 детей на семью или даже свыше 4 детей, если много холостых), и данная группа может существовать лишь при поддержании ее притоком новых сил извне.

11. Детность отцов и братьев. Место в семье В наших работах о выдающихся ученых и о представителях искусства мы имели возможность сравнить их детность с детностью, с одной стороны, отцов, с другой, братьев и сестер, и убедились, что у их отцов она была выше 5 детей на семью (5,11 для отцов выдающихся ученых, 5,66 для отцов художников), тогда как у братьев, а отчасти и у сестер носила столь же пониженный характер, как и у обследованных нами лиц. Кроме того, для этих двух групп нашей интеллигенции нам удалось установить заметное преобладание первенцев над другими детьми. Ввиду интереса всех этих вопросов мы попытались выяснить их и для наших академиков.

Данные о детности отцов, а также и братьев академиков, относящихся к нашему периоду I, удалось установить с такими пробелами, что мы предпочли от них вообще отказаться и ограничиться лишь подобными данными для академиков наших периодов II и III. Детность их отцов представлена в следующей таблице.

Таблица XIX. Детность отцов

Таким образом, здесь наблюдается совершенно то же, что и у обследованных нами ленинградских выдающихся ученых и художников, а именно детность свыше 5 детей на семью, которую нельзя не признать вполне достаточной. Иначе обстоит дело у братьев академиков, из которых нам удалось собрать данные о 84 лицах.

Таблица XX. Детность братьев

Достаточно сравнить эти данные с такими же данными для самих академиков, приведенными в таблице XVIII, чтобы убедиться в их полной идентичности. Действительно, средние для академиков II и III периода – 2,28 (у всех женатых) и 3,15 (только у детных), а соответствующие средние для их братьев 2,38 и 3,05. Очевидно, размножение братьев академиков ничем не отличается от размножения их самих и идет столь же слабым темпом – примерно раза в два слабее, чем в предыдущем поколении. Причина этого совершенно ясна, раз мы знаем, что около 2/3 братьев академиков занято такими же высоко квалифицированными профессиями и тоже, значит, относится к интеллигенции.

Словом, при разборе детности отцов и братьев наших академиков мы нашли то же самое, с чем мы столкнулись уже при разборе этих вопросов сперва у ленинградских выдающихся ученых, а затем и у ленинградских представителей искусства. Очевидно, это черты, общие для различных групп нашей интеллигенции.

Остановимся в заключение на вопросе, каким ребенком по порядку рождения был каждый академик в семье своего отца, на что отвечает таблица XXI.

Главный интерес этой таблицы заключается не в ее абсолютных числах, а в сопоставлении наблюдаемых чисел с теми, которые можно ожидать на основании детности отцов. Последние выведены нами при этом следующим образом.

Детность отцов имеет согласно таблице XIX вид следующего ряда:

Разобьем этот ряд на 5 равных частей или «пентилей» по 17–18 вариант в каждом и тогда будем иметь такое распределение:

Таблица XXI. Каким по счету ребенком был каждый академик в семье отца

Очевидно, у каждого данного лица из этих семей быть первым или вторым ребенком в семье 5 шансов из 15, третьим – 4 шанса из 15, четвертым или пятым – 3 шанса из 15, шестым, седьмым или восьмым – 2 шанса и свыше чем восьмым – только 1 шанс из 15. Подобным же образом обращая внимание на соотношение отцов с 1 и с 2 детьми или с 4 и 5 детьми, можно сказать, что на долю первого или четвертого ребенка приходится 3 шанса против 2 шансов на долю второго и пятого. Отсюда не трудно определить ожидаемые числа для каждого места в семье и сравнить их с наблюдаемыми числами: