Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Бабков Василий Васильевич

Бюро по Генетике и Евгенике. – 3–4.

Ю. А. Филипченко. Изменчивость количественных признаков у мягких пшениц. – 5-58.

Т. К. Лепин. Изменчивость у хренового листоеда ( Phaedon cochleariae F.) – 59–96.

Д. М. Дьяконов. Диморфная изменчивость как результат сложной реакции нормы. – 97-104.

Г. М. Пхакадзе. Изменчивость в связи с половым и партеногенетическим размножением у Daphnia pulex.  – 105–111.

А. И. Зуйтин. Возрастная изменчивость при партеногенезе в чистой линии Dixippus morosus F. – 112–127.

№ 5 Известия Бюро по Генетике и Евгенике Комиссии по изучению естественных производительных сил Союза при Академии Наук СССР. № 5. Ленинград. 1927. 126 стр. 4 черт. 750 экз. Резюме на английском.

Ю. А. Филипченко . О поглощающем влиянии скрещивания. – 1–38.

Я. Я. Лус. Видовые гибриды яка (Poephagus grunniens) и крупного рогатого скота (Bos taurus).  – 39–78.

Ф. Г. Добржанский. К вопросу о наследовании мастей у киргизской лошади. – 79–108.

Т. К. Лепин. Географическая изменчивость персидских пшениц. – 109–125.

№ 6 Известия Бюро по Генетике Комиссии по изучению естественных производительных сил Союза при Академии Наук СССР. № 6. Ленинград. 1928. 164 стр. 1000 экз. Резюме на английском.

Ю.

А. Филипченко. О мнимых случаях простого расщепления. – 1–32.

Б. И. Васильев. Географическая изменчивость мягких пшениц. – 33–46.

Т. К. Лепин. Изменчивость количественных признаков у твердых пшениц. – 47–88.

Я. Я. Лус. О наследовании окраски и рисунка божьих коровок Adalia bupunctata L. и Adalia decempunctata L. – 89–163.

№ 7 Академия Наук СССР. Комиссия по изучению естественных производительных сил Союза. Известия Бюро по Генетике. № 7. Ленинград. 1929. 107 стр. 900 экз. Резюме на английском.

Ю. А. Филипченко. Гены и развитие формы колоса у пшеницы. – 1–30.

Б. И. Васильев . К цитологии спельтоидов. – 31–40.

Т. К. Лепин. Наследование количественных признаков у твердых пшениц. I. – 41–68.

Я. Я. Лус. К генетике яка и его гибридов с крупным рогатым скотом. – 69–96.

А. И. Зуйтин. Об особенностях сперматогенеза у Drosophila melanogaster.  – 97-107.

№ 8 Академия Наук СССР. Комиссия по изучению естественных производительных сил Союза. Известия Бюро по Генетике. № 8. Ленинград. 1930. 158 стр. 900 экз. Резюме на английском.

Ю. А. Филипченко. Еще раз к вопросу о генах и развитии колоса у пшениц. – 1-18.

Т. К. Лепин. Наследование количественных признаков у твердых пшениц. II. – 19–46.

Н. Я. Федорова. Гибридизация овса (Avena sativa) с овсюгом (Avena fatua) . – 47–62.

И. И. Соколов. Хромосомы в сперматогенезе домашнего козла (Capra hircus).  – 63–76.

А. И. Зуйтин . Гистологическое строение семенников у гибридов между яком (Poephagus grunniens) и крупным рогатым скотом (Bos taurus).  – 77–90.

Ф. Г. Добржанский. Исследование над интерсексами и суперсексами у Drosophila melanogaster . – 91-158.

Глава IV ФИЛИАЛЫ ЕВГЕНИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

В работе Русского Евгенического общества желали участвовать врачи, биологи и другие специалисты из разных регионов России; они образовывали автономные общества, которые получали статус и присоединялись к РЕО.

1-й выпуск I тома «Русского евгенического журнала» был с интересом принят специалистами и публикой. 17 июля 1922 г. профессор Гигиенического института Медакадемии в Одессе Н. Н. Костямин писал Н. К. Кольцову, что вполне присоединяется к основной мысли журнала – «это сознание неотложной необходимости изучения расы, выработка методов положительной евгеники и проведение в жизнь мер, направленных к улучшению и совершенствованию расы и развитию Расовой Гигиены». Он сетует, что в Одессе профессора-медики не понимают смысла евгеники, а литературы совершенно нет. «Между тем совершенно необходимо вести широкую пропаганду «евгеники», ибо для Сов. России нужны новые люди, нужно совершенствование (физическое, духовное и моральное) растущего поколения, – этого оплота нашей расы, нужно подготовлять кадры работников по этому руслу, надо просветить общество в глубоком значении и важности по вопросам наследственности, разумного брака, по развитию и воспитанию работающего элемента, чтобы создать гармонично развитых, сильных телом и духом граждан» [130] . Таким образом в 1923 г. было образовано Одесское филиальное отделение Русского евгенического общества в составе 8 человек.

В 1922 г. проф. А. А. Кронтовский, известный впоследствии как автор полезного руководства [131] , организовал в Киеве Бюро по изучению наследственности человека, а позже – Кабинет по изучению наследственности и конституции при Киевском санитарно-педологическом институте. Бюро и Кабинет работали автономно, но Кронтовский поддерживал связи с Кольцовым и Филипченко.

В том же 1923 году возникла Комиссия Русского евгенического общества по изучению еврейской расы (6 человек). РЕО, в частности, организовало экспедицию в западные районы страны для обследования еврейского населения. Вскоре в Ленинграде была создана Комиссия по изучению биологии и патологии евреев при Еврейском историко-этнографическом обществе. Она продолжала деятельность Комиссии РЭО («при евгеническом обществе в Москве еще недавно работала особая Комиссия по изучению психо-физики и биологии евреев, причем комиссия эта концентрировала в своем составе ряд крупных научных имен с проф. Кольцовым во главе») и работала теперь как партнер РЕО. В 1912 г. эта группа врачей была в «Обществе сохранения здоровья еврейского населения» (ОЗЕ).

Новая комиссия выпускала сборники «Вопросы биологии и патологии евреев»; в редакционную коллегию входили д-р В. И. Биншток, д-р А. М. Брамсон, проф. М. М. Гран, проф. Г. И. Дембо. Редакционное введение было посвящено задачам научных сборников: «“Вопросы биологии и патологии евреев” представляют особый общий научный интерес. Если требуется «экспериментальный» национально-этнический (народный) организм для изучения самых разнообразных вопросов биологии и патологии вообще, то вряд ли можно подыскать более удачный организм, чем еврейский…» Во введении отмечено: «…биологически еврейский народный организм выявляет крайности своей биологической конституции: с одной стороны, явления физической деградации, по мнению некоторых, граничащих с вырождением, с другой стороны, явления необычайной физической устойчивости, закаленности, биологической иммунности. Устанавливается определенное несоответствие, дисгармония между соматической и нервно-психической сферами. Уязвимость нервно-психической конституции и высокая одаренность уживаются в еврейском организме». Подобные исследования имеют «громадный научно-общественный интерес и значение в национальном смысле…» Кроме того, «проблема социально-биологической реконструкции еврейской массы Советской России является жизненно-актуальной и требует научных наблюдений, изысканий, монографических работ». Поэтому «настоятельно выступает мысль об организации специального научного общества по изучению биологии и патологии». Общество работало при поддержке Озет, Орт (О-ва ремесленно-земледельческого труда среди евреев), Джойнт, Фербанд Озе. Содержание сборников «Вопросы биологии и патологии евреев» мы приводим ниже. Наиболее интересные доклады, вышедшие из комиссии, появлялись в «Русском евгеническом журнале». Здесь печатается одна из таких статей.

В 1923–1924 гг. было создано большое (44 человек) Саратовское отделение РЕО с проф. М. П. Кутаниным во главе [132] ; члены Саратовского отделения печатали доклады и в «Журнале» Кольцова, и в «Архиве» Сегалина, и в различных медицинских журналах.

20 февраля 1924 г. состоялось организационное собрание Ленинградского отделения РЕО в Доме ученых; присутствовало 25 человек и 30 приглашенных. 30 апреля Ленинградский губисполком утвердил устав отделения, и 13 мая 1924 г. состоялось его первое заседание под председательством проф. Ю. А. Филипченко [133] . Доклады, зачитанные в заседаниях отделения, печатались в «Известиях Бюро по евгенике» или «Русском евгеническом журнале», отчеты о заседаниях – в «Журнале».

У евгеники Филипченко и Кольцова были характерные отличия. Идеал Кольцова – Homo creator , человек творческий, неважно, из какого он социального слоя. Филипченко занимал вопрос лишь «о русской интеллигенции и об ее более одаренных представителях», и он видел в евгенике способ самоидентификации русской интеллигенции в новых, неведомых и враждебных условиях жизни в большевистском государстве. Кольцов подчеркивал различие между геном и признаком, искал способов использовать влияния среды, уменьшающие или снимающие внешний эффект патологических мутаций, и в этой связи говорил о «евфенике». Филипченко не считал евфенику заслуживающей внимания: «…выдающиеся ученые рождаются,

а не творятся».

Невропатолог и евгенист, основатель неврогенетики Сергей Николаевич Давиденков (1880–1961), автор монографий «Наследственные болезни нервной системы» (Харьков, 1925; Москва, 1932), «Проблема полиморфизма наследственных болезней нервной системы. Клинико-генеалогическое исследование» (Ленинград, 1934), итоговой в ряде отношений монографии «Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии» (Ленинград, 1947) и др., занимался клиническим полиморфизмом наследственных болезней и генетической гетерогенностью нозологических единиц. 8 января 1922 г. Н. К. Кольцов, по договоренности с С. Н. Давиденковым, направил наркому здравоохранения Н. А. Семашко докладную записку об организации Невро-генетического бюро с проектом резолюции: «1. При Институте Экспериментальной Биологии НКЗ учреждается Центральное Невро-генетическое Бюро, ставящее своею целью собирание и изучение материалов по наследственным аномалиям нервной системы человека и животных. Бюро работает в помещениях и на средства Института. Во главе Бюро стоит заведующий, в сверхштатной должности. Научная деятельность Бюро координируется коллегией из 4-х лиц, представителей общей медицины, генетики и невропатологии. 2. Заведывание Невро-генетического Бюро предположено предоставить проф. С. Н. Давиденкову. Научную коллегию при Бюро предположено организовать в составе: Проф. Н. К. Кольцова, проф. В. В. Бунака, проф. Г. И. Россолимо и проф. С. Н. Давиденкова».

Н. А. Семашко в тот же день прочел записку, подчеркнул красным карандашом фрагмент, который привлек его внимание (среди многочисленных болезней нервной системы имеется «не менее 1/4 тяжелых органических страданий, обусловленных не действием внешней среды, а определенными и притом наследственными болезненными задатками, приводящими всегда к тяжелой инвалидности, а часто и к преждевременной смерти»), и наложил резолюцию: «Переговорить с проф. Давиденковым» [134] . В тот момент проект не был реализован, однако в декабре 1927 г. Московское общество невропатологов и психиатров им. А. Я. Кожевникова постановило учредить «Генетическое бюро» при обществе. Заведующим был избран С. Н. Давиденков. Бюро работало на базе психиатрической клиники I МГУ [135] .

Один из множества нереализованных проектов говорит о широкой популярности медико-евгенических идей. В феврале 1931 г. группа работниц фабрики «Искусственное волокно» составила проект организации ДЗР – Дадим Здорового Ребенка. Они тогда же обратились к врачам и научным работникам с просьбой помочь сформулировать их предложения. «На наш запрос никто не откликнулся», – писали они в манифесте, посланном Н. К. Кольцову 24 июля 1932 г.

«Идея ДЗР родилась в рабочей массе и была в рабочей массе проверена…» Авторы манифеста не биологи и не врачи: «…Когда у нас родилась идея создания ДЗР, мы даже не знали слова “евгеника”». Они сетуют: «…У нас, в настоящее время, вместо того, чтобы разрабатывать принципы советской евгеники на службу рабочему классу, открещиваются от евгеники вообще. И вместе с практикой буржуазной евгеники (восхваление голубой крови, белой кости), вместе с критикой левых загибов (проект массового искусственного оплодотворения женщин в СССР), огульно охаяны и сами евгенические принципы улучшения человеческого рода путем сознательного полового подбора». Они достойно аргументируют свою позицию: «В настоящее время у нас вычеркнуты или почти сведены на нет факторы наследственности, что является также неверным, ибо человек подвластен не только среде, но и в большей степени наследственности, и одними улучшениями социальных условий ликвидировать наследственные болезни нельзя».

Деятельность организации ДЗР должна делиться, по задачам, на периоды: 1-й – пропагандистский, 2-й – организационный. Последний период имеет характерную для времени перспективу «конечный, целевой – практическое осуществление лозунга “Дадим Здорового Ребенка”, с проекцией на “Дадим Талантливого Ребенка”, с проекцией на “Дадим Гения”» [136] .

Они оговариваются: «Об этом периоде мы говорить пока не можем…» Но проект ДЗР был не преждевременным, напротив, он опоздал: к 1931 году евгеническое движение в СССР закончилось.

Вторая эмблема евгеники построена на символике французской революции

Преступность евреев {12} [137] Из Научного кабинета по изучению личности преступника и преступности С.С. Вермель

Преступность евреев издавна занимала разных исследователей. И понятно почему. Еврейское население, вкрапленное более или менее значительными массами в толщу других народов, представляло, казалось, самый подходящий материал для выяснения роли расового фактора в этиологии преступности. Кроме того, ни для кого не секрет, что среди нееврейских народов вкоренилось убеждение, что еврейская раса в моральном отношении стоит ниже других народов, и определением коэффициента преступности евреев думали подтвердить или опровергнуть это положение. Известно, что этот всеобщий взгляд на еврейский народ часто служил оправданием и прикрытием для всевозможных репрессивных мер, предпринимавшихся разными правительствами против евреев. Так, у нас в России, в 80-х годах прошлого столетия была назначена специальная комиссия, так наз. Паленская комиссия, которая для выяснения морального облика евреев занялась, между прочим, определением преступности их. Обработка статистических данных за четырехлетие 1880–1883 гг. показала, что среднее ежегодное число осужденных евреев для всей России (3172) составляло около 4 % всего числа осужденных, и для черты оседлости (2879) – 13,2 %. Это число почти вполне соответствовало численности евреев в государстве.

Предубежденная, а потому недовольная таким объективным показанием цифр комиссия высказала предположение, что такая сравнительно низкая преступность евреев зависит от искусства евреев скрываться от суда и следствия, укрывать своих преступников и т. п., что в действительности число преступлений должно быть гораздо выше, причем комиссия не заметила, что ее статистика методологически не выдерживает никакой научной критики и что вообще статистика преступности не может ничего дать для выяснения морального облика данного коллектива, так как число «пойманных воров» нисколько не соответствует действительному их числу. Какова же в действительности преступность евреев? По единогласному мнению всех невропатологов и психиатров, нервные и душевные болезни среди евреев встречаются чаще, чем у других народов. Далее, евреи составляют почти исключительно городское население. По своим занятиям они, главным образом, ремесленники, торговцы и лица так наз. либеральных профессий… По своему ужасному экономическому положению, как подтверждают все серьезные исследователи, еврейская масса – в России (времен царизма и «черты оседлости»), Галиции, С.-Американских Соединенных Штатах (Нью-Йорк, Чикаго), Лондоне – превосходит все, что известно относительно пролетариата других народов. Кто не знает так наз. «потогонной системы» еврейских рабочих в Лондоне и Америке, кто не знает ужасающей нищеты больших городов бывшей черты оседлости! Достаточно указать на один факт, что бывали годы, когда в Одессе благотворительной помощью к празднику Пасхи пользовались до 60 % всего населения этого города. Означенные три фактора – психопатия, урбанизм и пауперизм – a priori должны породить большую преступность еврейского населения. Относительно самоубийств статистика подтверждает это априорное предположение, так как число самоубийств среди евреев в некоторых местах действительно как будто немного больше. Верно ли это и для преступности и как найти ответ на этот вопрос? Статистические данные, приводимые в литературе, страдают такими методологическими дефектами, что с объективно-научной точки зрения ими пользоваться не следует. В самом деле, когда сравнивают число преступников на 100 000 русских и 100 000 евреев, то сравнивают несравнимые величины. Среди 100 000 русских – 80 000 жителей деревни, земледельцев, среди 100 000 евреев – почти все горожане, а нам известно, что городское население дает больший коэффициент преступности, чем сельское. Сравнивать надо, значит, городское население русское с городским населением еврейским. И этого еще мало. Мы знаем, что каждый класс, каждая профессия имеет свою преступность. И если мы хотим определить и выявить расовый фактор в чистом виде, мы должны сравнивать русское торговое население с еврейским торговым населением; русских ремесленников с еврейскими ремесленниками, и притом сравнивать те и другие группы при равных условиях, ну, хоть в территориальном смысле. Нельзя сравнивать ремесленников или торговцев евреев, живущих в Бердичеве или Витебске, с ремесленниками или торговцами русскими из Пензы или Калуги. Только при этих условиях, составляющих элементарные требования статистической науки, можно было бы найти ответ на поставленный выше вопрос. Но таких данных пока не имеется. Имеются в небольшом количестве статистические данные, только отчасти приближающиеся к этому требованию. Так, для Германии собраны данные о преступности евреев в сравнении с процентом их участия в той или другой социальной группе: