Заря и Северный ветер. Часть II
Шрифт:
– Идём, – позвал он её в коридоре.
Держась на расстоянии, Ирина без особого энтузиазма плелась за северянином. Уже на улице, на входной площадке, она сунула руки в карманы и нашла только одну варежку.
– Я сейчас! – бросила она Владимиру и юркнула обратно в замок.
Потерянную варежку Ирина отыскала в столовой на ковре. Подняв её с пола, она уже собиралась уйти, как вдруг сердце её обмерло и провалилось куда-то вниз. Она увидела Катерину, прильнувшую к чёрному бокалу Владимира. Запрокинув голову, служанка допивала его содержимое. Застигнутая хозяйкой,
Погода стояла ясная и морозная. Снег искрился и скрипел под ногами. Ирина не видела, куда ведёт её Владимир, – из головы не шла жуткая сцена. Она не могла избавиться от ощущения гадливости, словно её заставили принимать участие в чьём-то извращении. Опомнилась Ирина на заднем внутреннем дворе, когда поскользнулась и чуть не упала.
– Куда мы идём? – щурясь от режущего света, спросила она.
Владимир обернулся и указал на конюшню, виднеющуюся впереди за загоном для выгула лошадей.
– Зачем?
– Идём.
Сколоченная из широких прочных брёвен конюшня оказалась просторной, светлой и чистой. Здесь пахло сеном, древесиной и живым тёплом. Отворив высокую дверь одного из денников, Владимир посторонился, пропуская жену вперёд. Она заглянула внутрь и обомлела – красавица породы пинто, прятавшаяся в загоне, поразила её. Лошадь была ослепительно белой и лишь по крупу к стройным ногам и по морде растекался огонь; уши, чёлка и кончик хвоста также были рыжими, от голубых глаз к носу тянулась белая полоска. Несмотря на свой страх перед лошадьми, Ирине хотелось коснуться этой полоски, но она никак не решалась. Заметив это, Владимир успокоил её:
– Она покладистая, не бойся.
Девушка сделала шаг к кобыле, но та резко фыркнула и пугливо попятилась.
– Тш-ш-ш, Адара, – Владимир подошёл к лошади и ласково погладил её.
Адара покорилась ему, и северянин подозвал жену. Ирина осторожно приблизилась и с нежностью коснулась тёплой морды.
– Она твоя.
Ирина изумлённо уставилась на Владимира, и он нерешительно перехватил её пальцы.
– Мой свадебный подарок.
– Одного свадебного подарка было достаточно, – Ирина одёрнула руку. – Я не люблю лошадей, – она выскочила из денника и почти бегом устремилась к выходу.
– Долго намерена кусаться? – нагнал её на улице Владимир.
Пытаясь вспомнить, по какой дорожке они пришли, Ирина озиралась по сторонам. Северянин сжал её руку выше локтя, но девушка тут же её вырвала и крикнула ему в лицо:
– Хватит! Мне это надоело.
Она побежала вниз по тропинке, лишь бы не видеть это окаменелое лицо, не видеть этих глаз, расчётливо ждущих от неё чего-то. Ирина боялась, что северянин последует за ней, ждала каждую секунду, что он догонит, одёрнет, заговорит своим привычным бесстрастным тоном. Но никто за ней не гнался, и Ирина перешла на шаг. Очутившись в глубине хозяйственного двора, она поняла, что оказалась в тупике. Несколько раз она сворачивала на тропки между складскими помещениями и сараями,
Делать было нечего, пришлось идти обратно знакомым путём. Северянин терпеливо ждал её на том же месте, где она его бросила. Глядя на его спину и затылок, Ирина готова была провалиться сквозь землю. Она понимала всю нелепость своего положения. Владимир слышал её несмелые шаги, но не оборачивался. Лицом к небу, чуть запрокинув голову, он медленно затягивался сигаретным дымом. Ирина готовилась к насмешке вроде «Нагулялась?» или «Осмотрела местные достопримечательности?» Но он не сказал ни слова, только бросил окурок в снег и спокойно зашагал по противоположной извилистой дорожке. Эта тактичность ещё больше уязвила Ирину, и в замок она возвращалась раздражённой и пустой.
У обледенелых ступенек чёрного входа они встретили мальчишку лет десяти. Нахохлившись и засунув руки в карманы тулупа, он старался спрятать в широком воротнике красные от мороза уши. Это делало его похожим на растрёпанную московку с чёрным торчащим хохолком. При виде хозяев мальчишка встрепенулся и просиял улыбкой. На одной щеке под крошечной родинкой у него появилась ямочка.
– Владимир Вячеславич! – подхватив что-то с земли, он радостно соскочил со ступенек и побежал северянину навстречу. – Отец закончил работу! – мальчишка протянул Владимиру небольшой полотняный мешок с вышитым серебристо-алым урагусом.
– Матери передай мою благодарность, – забирая мешок, оценил рисунок Владимир. – Гриша, где твоя шапка? – он поднял глаза на мальчишку.
– Потерял, – неловко приглаживая торчащие вихры, соврал мальчишка.
– Мать заругает опять?
– «На Юге тебя что ли нашли», – смешно гримасничая, передразнил мать Гриша. – Одно у неё слово.
– Давно ждёшь?
– Да нет, – снова слукавил Гриша, но уже с удовольствием, желая угодить хозяину.
– Ну-ну, вижу. Иди на кухню, пусть Марья напоит тебя чаем.
– Да она меня прогонит, занята она… Я тут подожду!
– Иди, иди. Моя жена тебя угостит. Она знаешь какую яичницу умеет готовить? Стоящее дело!
Гриша обратил на Ирину свои гречишные, с солнечной радужкой глаза, и Ирина увидела в них восхищение и благоговейный ужас.
– Отогреешься пока. Я принесу деньги. Завтра уеду. Пусть отец придёт, снимет мерки с Ирины Анатольевны, ей нужна хорошая обувь на весну и лето.
Владимир направился в сторону центрального входа. Ирина в смятении проводила его взглядом и снова посмотрела на мальчишку.
– Идём? – неуверенно спросила она его.
Таращась на неё, он застенчиво улыбнулся и кивнул.
– А у южан у всех такой голос? – с любопытством поинтересовался Гриша, следуя за Ириной.
– Какой такой?
– Ну, тихий, как будто вот тут, – он показал на грудь, – молоко с мёдом и маслом смешали.
– Ого! – удивилась Ирина, не думала она, что её грудной сипловатый голос можно так красиво описать. – Спасибо!
– А вы правда сами готовите яичницу? – шёпотом, расширив глаза, снова задал вопрос Гриша.