Заря и Северный ветер. Часть III
Шрифт:
– Ладно, не спорьте, – оборвал дружескую перепалку одноклассников Лёшка Царько, уже лысеющий солидный мужчина. – Девчонки, мы заказали кальян, пиццу, суши. Смотрите, что из напитков будете.
Поддавшись на уговоры Яруллина, Ирина выпила пару коктейлей «Снежная вишня» и наконец избавилась от ощущения безостановочной гонки. Мятный дым кальяна, общее веселье, духота, громкая музыка расслабили её. Припав к спинке диванчика, она слушала застольный трёп одноклассников. Они болтали о работе, детях, отпусках. Ирина видела, что они повзрослели, но при этом совсем не изменились. Всё, что в каждом выпирало ещё
– Никитина, не спать! – Айдар потянул её на танцпол.
В это время на сцене выступал Димка Трошков со своей кавер-группой. В зал лилась пронзительно нежная музыка «Вольмы» из старого альбома «Северный ветер». Бессильно уронив голову на плечо однокласснику, Ирина закрыла глаза. На мгновение ей почудилась, что она обнимает совершенно другого человека где-то очень далеко.
– Кажется, я засыпаю… – Ирина часто заморгала, когда загромыхала следующая ритмичная композиция.
– Надо взбодриться, – Яруллин потащил её к бару. – Давай выбирай, я сейчас…
Когда Айдар растворился в толпе, Ирина прислонилась лбом в стойке – её подташнивало. В следующую секунду насмешливый женский голос словно бы толкнул её.
– Привет, Ирина.
– Привет, Илга, – она оторвалась от опоры и устало улыбнулась барменше с яркими зелёными волосами.
– Повторить?
– Нет. Можно воды?
– Воды?
Оцепенев, Ирина потрясённо посмотрела в агатовые глаза барменши. Та подмигнула ей и протянула бутылочку минералки. Ирина не приняла её. Она сползла со стула и поплелась к столику.
– Мне что-то нехорошо… – сказала она ребятам. – Я поеду домой. Ладно?
Все запротестовали.
– Мне правда плохо, – она огляделась, Яруллина нигде не было. – Пусть Айдар не обижается.
Машка Миронова, хлопотливая и заботливая пышка, ставшая уже матерью троих детей, ворчливо вступилась за неё.
– Слушайте, ну плохо человеку. Чего привязались?
– Никитина, ты кому душу продала? – иронично прищурился Царьков. – Вообще не меняешься.
– Да, кстати! Я тоже заметила, – согласилась Юля. – Какой ушла в девятом, такой и осталась. Ты вообще стареешь?
– Да-к нам, вроде, ещё рано стареть, – рассеянно пробормотала Ирина, пытаясь включить разрядившийся телефон. – Маш? – шёпотом обратилась она к Мироновой. – Ты можешь вызвать мне такси? Пожалуйста… – каждую фразу она выговаривала очень тяжело и медленно.
Когда Маша назвала марку машины, номер и цвет, Ирина со всеми попрощалась и, не дождавшись Яруллина, отправилась к выходу. На улице ей стало немного легче. Увидев остановившийся у входа белый «форд», Ирина заползла на заднее сидение.
– Уф, домой… – прошептала она, запустив пальцы в волосы.
Но машина не тронулась. Ирина встрепенулась и посмотрела на водителя. Молодой и очень красивый мужчина с зелёными глазами и русыми волосами удивлено воззрился на неё.
– Ой! Это не такси? – всполошилась Ирина. – Извините! Я перепутала…
– Нет! Такси! – поспешно откликнулся водитель.
Он назвал её адрес, перепутав одну цифру дома. Ирина поправила его и сомкнула налившиеся свинцом веки.
– М-можно открыть окошко? – запинаясь, спросила она уже в пути.
– Конечно, – водитель выполнил её просьбу.
Жадно вдыхая уже по-зимнему морозный воздух,
– Хорошо повеселились? – глядя на пассажирку через зеркало, добродушно поинтересовался таксист.
– Да уж… Завтра мне будет точно невесело.
– Ну это нормально, – он мягко рассмеялся. – Зато сегодня хорошо. Нужно жить сегодняшним днём.
– О, это точно!
– Меня зовут Александр. А вас?
– Ири… – на полуслове её перебил мобильник Александра.
– Извините, – молодой человек ответил на звонок. – Да. Ничего. Я занят. Скоро буду. У меня дела. Я занят – сказал. Скоро подъеду. Всё.
Всю дорогу Ирина и Александр болтали и обменивались шуточками, как старые знакомые. Ирина успела обратить внимание и на открытую живую улыбку водителя, и на приятный обволакивающий тембр его голоса, и на лучистые, чуть лукавые глаза. Уже расплачиваясь с ним, она с сожалением отметила кольцо на его правой руке. Хотя это было даже к лучшему – романтические знакомства не вписывались в её расписание. Когда она уже попрощалась с Александром и открыла дверцу, он вдруг спросил:
– Ира, может, оставишь свой номер?
– Зачем?
– А зачем люди обмениваются номерами? Пообщаемся…
– Пообщайтесь, Александр, лучше со своей женой, – Ирина вышла из машины.
– Ты не так поняла… – Александр высунулся из окошка.
– Угу, – Ирина махнула рукой и скрылась за дверью подъезда.
Глава 3. Тени и призраки
Утро выдалось скомканным и нервным. Проснулась Ирина только после третьего будильника. Побросав вещи в рюкзак, она быстро почистила зубы и, не завтракая, нырнула в колючий предзимний сумрак. На остановке минут пятнадцать она переминалась с ноги на ногу и беспокойно поглядывала на часы. Приехавший первым ржавый троллейбус подвёл её –сломался на полпути к больнице. Оставшиеся несколько остановок Ирине пришлось бежать. На этом её злоключения не закончились: у хирургического корпуса она поскользнулась и рухнула на припорошенную наледь. Проклиная вчерашний вечер, она поднялась и заковыляла ко входу. В отделение она попала в самый разгар пересменки. Ещё не отдышавшись после забега, она в суматохе приняла у Али пациентов и юркнула в ординаторскую. Пока Анатолий Евгеньевич раздавал указания её коллегам, Ирина, облокотившись на ручку кресла, боролась с навалившейся на неё слабостью. Басовитый неспешный голос реаниматолога размягчал её внимание. Голова Ирины тяжелела и сильнее давила на ладонь, тёплый туман обволакивал сознание, по телу разливалась дремотная истома.
– Вы меня поняли? Ирина?
Она вздрогнула и распахнула глаза.
– Послушайте, Никитина, – строго обратился к ней врач. – Вы реанимационная медсестра или кто? Хотите спать – поезжайте домой. Вы не на курорте.
Ирина густо покраснела. Анатолий Евгеньевич был одним из немногих, кто разговаривал с младшим персоналом и студентами уважительно и как будто на равных. Он не делил коллег на элиту и обслугу и, не раз заступаясь за обиженных сотрудниц, говорил: «Куда мы без медсестёр? Вот уйдут они – врачи останутся без рук, а пациенты без сердца». Получить от него такое замечание с обращением по фамилии было особенно стыдно.