Заря над бухтой
Шрифт:
Корпусный цех — головной на верфи, стало быть, и более многочисленный. Было время, когда в нем около 500 человек трудилось. Сегодня — 320. Сокращение заметное. А вот объем выполняемых работ увеличился в несколько раз. По-моему, это и есть технический прогресс. В цехе 4 мостовых крана, 2 кран-балки мощностью 5 тонн, прессы, сверлильные станки. Правда, есть еще старенькое, изношенное оборудование. Но работает оно исправно. И все потому, что к нему прикасаются заботливые руки.
А вот и механомонтажный. Как и его собратья — корпусный и трубопроводный — родился он еще в тридцать шестом. Назывался тогда одним словом: механический. Потом стал механосборочным, нынче же — механомонтажный. Видите, сами названия
Здесь, в механомонтажном, припомнилось мне первое интервью с директором Потылицыным. Пришел я к нему из редакции с целью узнать о ходе выполнения социалистических обязательств. А беседу он начал тогда с… редуктора траловой лебедки БМРТ.
— Беда. Вот видите, какая кипа телеграмм? Все с промысла. Ломаются лебедки.
Факт этот пояснений особых не требовал. Я знал, что означали такие «молнии». В одной промысловой экспедиции сам наблюдал, как судно часами таскало за собой полный трал. Улов отменный, а лебедка поднять не может.
— И все это из-за вал-шестерни, — продолжал Анатолий Ефремович. — За этой деталью наши камчатские «толкачи» на материк летают.
Суда типа БМРТ выпускает Николаевский судостроительный завод. Однако запасных вал-шестерней он не производит. Не занимаются этим и другие предприятия страны. Вот и приходится рыбакам искать обходные пути.
— Каков же выход? — спрашиваю у директора.
— Выход срочный нужен. Вчера был в обкоме. Сказали так: «Пора самим судоремонтникам браться за эту проблему». Вот и думаем сейчас, с чего начать.
Это было четыре года назад, осенью семьдесят второго. Тогдашний разговор вспомнился при встрече с начальником механомонтажного.
— Помимо всего прочего мы и новый технологический процесс освоили: вал-шестерни для траловых лебедок изготовлять стали.
Со слов начальника было ясно, что освоение шло медленно и со скрипом.
— Начали по-кустарному. Даже куска спецстали, из которой изготавливаются фрезы, и то не оказалось. Пришлось слетать в Москву. И станка специального не было, свой переоборудовали. Вот тут-то и блеснули наши станочники. Мы, конечно, лучших к этой работе привлекли: токарей Терещенко и Галютина, зуборезчика Кузнецова. Настоящие асы! Представьте, при выточке и нарезке вал-шестерни нужен точнейший расчет, а необходимых инструментов тогда тоже не оказалось. Все на глазок да на чутье. Ну, ничего, приноровились ребята…
Позже, когда из района промысла придут долгожданные радиограммы, директор сообщит в своем рапорте: «Петропавловская судоверфь — первое и пока единственное предприятие Министерства рыбного хозяйства СССР — при отсутствии специального оборудования и оснастки успешно освоила опытное изготовление вал-шестерни редукторов траловых лебедок с зацеплением Новикова. Испытания на лову показали их высокие эксплуатационные качества».
Первая вал-шестерня, изготовленная здесь, в механомонтажном, была установлена на БМРТ «Камчатская правда». Капитан тогда радировал: «Спасибо, судоремонтники. Деталь — что надо». Потом их установили еще на десятках судов. Событие это, конечно, занимает достойное место в летописи цеха.
Впрочем, не только механомонтажного, но и инструментального. Потому, что именно здесь тогда были изготовлены первые червячные фрезы для зацепления Новикова. Это — исключительно сложный и тонкий многорезцовый
Так закладывались основы крепкого и дружного коллектива, которому было присвоено звание коллектива коммунистического труда.
Сегодня в инструментальном будто в новенькой квартире. Чисто, светло, тепло. Всюду порядок. Оборудование размещено по отделениям: слесарному, заточному, термическому. Общий станочный участок разбит на группы: токарную, фрезерную, шлифовальную. Станки и стенды окрашены в соответствии с требованиями современной производственной эстетики. Люди сами приходят сюда и говорят: «Возьмите в свой цех».
Слесарно-монтажный несколько обособился. Его нынешние владения — в большом здании, которое появилось на заводской территории в 1966 году. Здесь — царство судовых двигателей, различных насосав, воздушных компрессоров. Новичком этот цех никак не назовешь, однако долгое время числился в скитальцах. Жил, как говорится, на чужих площадках. Особенно долго ютился в южном крыле механомонтажного. Теперь у него собственная прописка. Начальником здесь Владимир Иванович Кищенко.
Костяк цеха — это люди пытливые, с выдумкой, ищущие. Только за минувший год здесь внесено 150 рацпредложений. Вот тот же Константин Дмитриевич Пономарев.
В свое время именно его бригада первой на Камчатке освоила ремонт турбовоздухонагнетателей. Потом по инициативе К. Д. Пономарева внедрили оригинальное приспособление для калибровки мотылевых шеек без снятия блока двигателя.
На каждом из них экономия получалась в 500 рублей. Под стать этому ветерану — токарь-расточник Александр Дмитриевич Жеребцов, слесари Тимофей Константинович Куликов, Николай Аркадьевич Кулешов, Вячеслав Илларионович Рассохин, бригадир Василий Николаевич Щекотин и другие.
Новизну мы непременно увидим, если заглянем и в другие цеха.
Побывав, скажем, в ремонтном или кузнечном цехе, обязательно обратишь внимание на новенькие станки. Оборудование здесь заменено на 70–80 процентов. В том же ремонтном на правах реликвии остался лишь один американский «Монарх», на котором работает токарь Клюкин. А в кузнечном — английский молот «Росс». Все остальное оборудование отечественного производства.
Конечно, у каждого заводского цеха — свое лицо, свои приметы, своя история. Но немало и общего. Оно особенно ярко улавливается в часы, когда через заводскую проходную течет нескончаемый людской поток. Не увидишь в толпе хмурых и угрюмых лиц. Потому, что эти люди без страха и тревоги за свою судьбу. Они знают, что завтра снова придут в свой цех, станут на свое привычное рабочее место и будут трудиться. Ради грядущего, ради своих детей. Последние придут им на смену. А потом все повторится сначала.