Заряд доблести
Шрифт:
Приняв решение, Алистер быстро покинула свои покои и вышла в коридор замка.
«Миледи!» – послышался голос удивленного слуги. – «Что Вы делаете? Вы должны оставаться в безопасности за этой дверью. Мне было велено присматривать за Вами!» – нервно сказал воин и быстро последовал за ней по коридору, стараясь не отставать.
Алистер проигнорировала его, продолжая идти вперед.
«Герцог отрубит мне голову, если узнает, что я позволил Вам уйти!» – взмолился солдат. – «Я должен защищать Вас от вторжения!»
Но девушка только пошла быстрее, распахнув дверь в конце очередного коридора.
«Мне не нужна ни твоя защита, ни чья бы то ни было», – уверенно произнесла она.
После чего Алистер развернулась и быстро пошла по другому коридору, спускаясь по длинной каменной винтовой лестнице по две ступеньки за раз, пока, наконец, не выбежала во двор. Солдат спешил за ней.
Алистер подбежала к своему коню, оседлала его и пнула посильнее. Лошадь поскакала галопом, пересекая двор Саварии, через открытые арочные ворота, навстречу пораженным взглядам оставшейся стражи. Они выглядели так, словно не знали, как отреагировать, словно колебались, решая, не закрыть ли ворота, но не будучи в этом уверенными.
Алистер не дала им времени на то, чтобы принять решение – она вылетела через ворота в открытую местность. Она галопом скакала в одиночестве через пустынный ландшафт, куда-то на горизонт, туда, где находился Эрек.
Она не остановится, пока не найдет его – и тогда сделает все возможное, чтобы спасти его жизнь.
Глава двадцать седьмая
Кендрик сидел, прижавшись к стене, укрывшись в проходе под Силесией. Вместе с ним находились Годфри, Акорт, Фальтон, Бром, Атмэ, Срог и Сандара. Все восемь молодых людей отсиживались здесь всю ночь, скрываясь от воинов Империи, которые разыскивали их. Всю ночь Кендрик прислушивался к торопливым шагам солдат, жаждущих найти их. Но они были очень хорошо спрятаны благодаря Сандаре.
Они все провели ночь, восстанавливая силы. Кендрик впервые уснул, вытянув усталые конечности, так же, как и другие. Сандара дала каждому из них воды и вина, подала различные мази, чтобы помочь им залечить свои раны. Даже несмотря на боль и одеревенение конечностей, Кендрик начал ощущать, что вновь становится собой. Это было нереальным – находиться здесь, снова чувствовать себя живым. Он был уверен в том, что он больше никогда уже не спустится с того креста.
Кендрик посмотрел на своего брата Годфри совершенно по-другому. Годфри лежал, привалившись к стене вместе с Акортом и Фальтоном. Кендрик никогда и представить себе не мог, что эти трое спасут его. Рыцарь знал, что у Годфри не было военных умений воина, но брат обладал тем, что не могло не восхищать его – хитрость и высшие навыки выживания. В конце концов, из всех них Годфри был единственным, кому удалось выжить и освободить их. Кроме того, у него было большое сердце. Переодевшись в форму воина Империи, Годфри мог сбежать, но вместо этого он рискнул своей жизнью, вернувшись за всеми ними. Это подняло Годфри в глазах Кендрика. Теперь он считал его таким же воином, как и любого своего товарища по Серебру. И он был обязан ему жизнью.
«Я должен поблагодарить тебя», – сказал Кендрик, наклонившись к брату.
Годфри удивленно посмотрел на него.
«Ты – мой брат», – ответил он. – «Тебе не за что благодарить меня.
«Ты ошибаешься», – возразил Кендрик. – «Ты сделал колоссальную вещь. Ты проявил храбрость и доблесть. Большинство людей в твоем положении развернулись и убежали бы. Но ты вернулся за нами».
Годфри пожал плечами.
«Всю свою жизнь я уклонялся от своих обязанностей», – сказал он. – «Это меньшее, что я мог сделать».
«Самая сложная часть всего этого заключалась в том, что у нас не было возможности выпить», – вставил Акорт, улыбнувшись.
«Трудно быть героем», – добавил Фальтон. – «Если бы он пришел с несколькими пинтами эля, все могло бы быть более терпимым».
Кендрик не мог сдержать улыбку.
«Не волнуйтесь», – сказал Бром, наклонившись. – «Если мы выберемся отсюда живыми, я позабочусь о том, чтобы вы получили целую таверну, названную только в вашу честь».
«Вы выдаете желаемое за действительное», – ответил Акорт. – «Мы окружены со всех сторон. Там находятся тысячи войск. Нам некуда идти. Как мы это переживем?»
«Мы не выживем», – ответил Фальтон, покачав головой. – «Мы зачахнем в этом туннеле, как куча крыс, и умрем здесь».
«Или это», – сказал Акорт. – «Или капитуляция».
Кендрик взволнованно заерзал, терзаемый теми же мыслями всю ночь.
Кендрик бросил взгляд на Сандару, которая сидела, облокотившись о стену, спокойно глядя вниз. Она была еще красивее в тусклом свете этой пещеры, под мерцанием факела, чем когда он видел ее, вися на кресте. При виде девушки его сердце забилось быстрее.
«Ты очень нам помогла», – сказал ей Кендрик. – «Ты рискнула своей жизнью ради врага».
«Вы мне не враги», – ответила Сандара. – «Я служу Андроникусу из обязательства, а не по желанию».
«Тем не менее, ты рисковала жизнью», – сказал Кендрик. – «Ради всех нас».
Сандара опустила глаза.
«Я сделала то, что сделал бы каждый», – ответила она.
Кендрик почувствовал, что его сердце тянется к ней, он ощущал такое сильное притяжение к этой девушке, которого не испытывал ни к кому другому в своей жизни. Он спрашивал себя, чувствует ли она то же самое по отношению к нему.
«Если мы выберемся отсюда», – сказал он. – «Я найду способ отблагодарить тебя».
Сандара медленно покачала головой.
«Нет, милорд», – возразила она. – «Вы уже меня отблагодарили. Вы позволили мне приступить к действию, сбежать от армии Андроникуса, в конце концов. Мне следовало сделать это давным-давно. Я могу умереть вместе с вами, но, по крайней мере, теперь я умру как свободная женщина, а не как рабыня».
«Зачем все эти разговоры о смерти?» – прогремел Атмэ. – «Я не знаю, как все вы, но я не планирую умирать сегодня».
«И я», – добавил Кендрик.
«И я», – подтвердили Срог и Бром.
«Я не против выжить», – сказал Фальтон, подняв руку в знак согласия. – «В конце концов, я еще не напился эля. Я еще не готов отправляться на небеса».
«Небеса?» – рассмеялся Акорт. – «Не слишком ли ты самонадеян?»
Фальтон покраснел.
«Ну, если я отправлюсь в ад, ты появишься там по моей протекции», – ответил он.
«Я прокладываю свой собственный путь в ад», – сказал Акорт.