Засада. Спецназ 1941 года

Пивень Сергей Алексеевич

— Для вас у меня есть несколько блузок. Пожалуйста, пройдемте в примерочную.

Женщины прошли к ширме, расположенной у дальней стены. Анна принесла блузки, подала их Алинке, которая, зайдя в примерочную, чтобы не вызвать подозрения, поскольку в магазине было еще несколько покупателей, действительно стала примерять одежду, тихо говоря при этом через ширму:

— Сегодня днем Берг получил приказ от группенфюрера Золенберга. Это тот, который прибыл в Белосток три дня назад. Так вот. В приказе было указание Бергу обеспечить встречу

Золенберга в селе Сивичи. В этом селе Золенберг будет завтра.

— В какое время он выедет из Белостока? — тихо спросила Анна, всем своим видом показывая, что консультирует примеряющую одежду женщину.

— Точно не знаю. В приказе лишь было указано, чтобы Берг обеспечил завтра встречу Золенберга в Сивичах.

— Это все?

— Да, больше ничего. Нужно срочно передать эту информацию Ежи…

— Я сообщу, не волнуйся. Теперь возьми эту красную блузку и подходи к прилавку. Если за тобой следят, то нужно показать им, что сюда ты приходила за покупкой…

Когда Алинка покинула магазин, Анна выждала еще какое-то время, а потом по винтовой лестнице поднялась в квартиру Ежи Ковальского. Тот сидел в кресле, читая утреннюю газету.

— Ежи, только что приходила Алинка…

Ковальской тут же отложил газету в сторону. Он заметил, что Анна была напряжена. Значит, Зимич передала что-то важное.

— Что она сказала?

— Завтра Золенберг будет в селе Сивичи…

— Когда он туда поедет? — спросил Ежи, не зная, что раньше об этом же спрашивала Алинку и Анна.

— Она не знает. В приказе, который она печатала, об этом не было сказано ни слова.

— Это скверно. Золенберг может выехать туда прямо сейчас, а может быть и этой ночью.

— Вряд ли он решится ехать в село ночью. Это риск нарваться на партизанскую засаду.

Ковальский сердито затеребил пальцами по столу. Ситуация говорила, что время теперь играло против них. Нужно было срочно сообщить о поездке Золенберга парню, который приходил к нему в форме немецкого офицера несколько часов назад. Успел ли он добраться до своей базы в лесу или все еще в городе? Ежи знал только, что этот парень русский, но как его в действительности зовут, ему не сообщили. Сказали только, что это человек, известный как Лесовик. Оставался лишь один выход — немедленно сообщить информацию Лукашу. Тот работал в железнодорожном депо машинистом и знал расписание движения всех поездов по ветке Белосток — Барановичи. К тому же Лукаш сумел вовлечь в подполье еще нескольких парней, работающих на железной дороге.

Анна, безусловно, о существовании Лукаша не знала. Она знала только лишь Ковальского и Алинку Зимич…

— Возвращайся обратно за прилавок, — сказал ей Ежи, стремительно поднимаясь с кресла. — Я ненадолго отлучусь.

Примерно час спустя после этого разговора Ковальский стоял неподалеку от дверей железнодорожного депо и разглядывал выходивших оттуда людей. Прислонившись спиной к стволу дерева, Ежи то и дело

поглядывал на часы. По времени получалось, что работа Лукаша вот-вот закончится, и он должен пойти домой.

Ковальский помнил, как еще мальчишкой он бегал среди этой аллеи, посаженной возле депо еще в начале века. Теперь, спустя десятилетия, деревья выросли и служили своеобразным местом отдыха для железнодорожников. Везде были расставлены скамейки, а под разросшимся дубом поставили стол, где играли в домино и карты.

Когда из депо появился Лукаш, Ежи вздохнул с облегчением. Лукаш был один. Заговорить с ним было бы труднее, если бы он вышел с другими рабочими.

— Ты с ума сошел!.. — тихо сказал Лукаш, когда он подошел к окликнувшему его Ежи. — Я же просил тебя не появляться здесь!.. Нас могут увидеть!..

— У меня не было другого выхода. Срочное сообщение. Его немедленно нужно сбросить на двадцать третьем километре. Кто-то из твоих парней едет по этой ветке сегодня?..

— Не здесь…

Убедившись, что за ними никто не наблюдает, они отошли от входа в депо подальше и уселись на скамейку, делая вид, что незнакомы друг с другом.

— Мой парень поедет в Барановичи только завтра утром, не раньше. — Лукаш смотрел на дорожку, следя за тем, чтобы их никто не мог подслушать. — Говори, что передать…

Ежи на словах сообщил ту информацию, которую передала ему Анна, а той — Алинка. Железнодорожник слушал спокойно, хотя было понятно, что те сведения, которые он услышал, просто не могли оставить его равнодушным. Полученная информация требовала от него решительных и немедленных действий. Промедление могло привести к срыву полученного из Центра задания.

— Мне все понятно, Ежи, — произнес Лукаш, когда Ковальский окончил говорить. — Я должен вернуться в депо. Мой парень сейчас находится там.

— Но как ты объяснишь свое возвращение? — спросил Ежи с тревогой в голосе. От Лукаша он знал, что на пропускном посту немцы проверяют и записывают всех, кто входит в депо и кто выходит из него. Если они заинтересуются его возвращением, то это может помешать Лукашу своевременно встретиться с нужным парнем, который утром поведет поезд по ветке Белосток — Барановичи.

— Немцы уже привыкли ко мне, не волнуйся. Скажу, что забыл свою кепку. Я ее специально там оставляю — на случай, если придется вернуться. Как вот сейчас… Все — я пошел.

Лукаш медленно поднялся со скамейки и побрел к входу в депо. Только когда он вошел внутрь, Ковальский, выждав еще несколько минут, встал и быстрым шагом двинулся домой.

До начала комендантского часа оставалось каких-то сорок минут…

6

Утром следующего дня легкий прозрачный туман окутал лес. В медленно рассеивающемся мраке ночи вокруг проступали коричневые стволы сосен и темно-зеленые ели. По земле ползли черные тени. Лес стоял молчаливый, чужой и опасный.