Защита Центавра
Шрифт:
Отшвырнув ноги от себя, Майер огляделся, разыскивая Анну. Не обнаружив, он поволок одного поверженного к выходу из здания. На улице, при свете фонаря, он осмотрел тело. Сущность, очевидно, сдохла. Анну, выбравшуюся наружу, он приподнял одной рукой и, не раздумывая, нанес сокрушительный удар в голову и отбросил её в сторону.
Вернувшись в здание, он занял свое физическое тело, и, превозмогая боль, позвонил старшему магу: узнал, сколько было нападавших и куда делся один из них.
Подтвердилось, что было трое, один сбежал, а двое повержены. Последней просьбой
Сиделка, заметив, что он очнулся, сказала, что ему лучше не двигаться, так как у него переломано много ребер и многочисленные раны и гематомы. А также пришлось пришивать оторванное ухо. Проспал он больше суток.
Майер осмотрел палату, насколько позволяли его двигательные возможности. Она не показалось ему достаточно безопасным местом после случившегося.
«Но кто, кроме его самого мог помочь себе?» – Вздохнув, через минуту он снова погрузился в сон.
Проснулся он от разговора рядом с собой. У его кровати стоял председатель их собрания Бут и мужчина в медицинской одежде.
– Вот и проснулся ваш герой, господин Бут! Можете поговорить, но недолго, раны болезненные, а я распоряжусь насчет обезболивающих инъекций.
После короткого разговора, Майер сумел убедить собеседника, что через два дня он будет достаточно здоров, чтобы участвовать в выборах.
– Господин Бут, если не считать моего недомогания, то обстановка сейчас самая благоприятная для быстрого завершения выборов. До нападения за меня были готовы проголосовать еще трое или четверо на следующем этапе. Надеюсь, они не передумали и не образовали новую коалицию. Если не воспользоваться моментом, то возможно создание очередной оппозиции.
– Мысли здравые. Я готов согласиться с вами. Завтра к вечеру вы сообщите мне о своем состоянии, а я приму решение. До свидания, господин Майер.
Майер расслабился после разговора с Бутом и вновь ощутил боль в теле и состояние беспомощности. Спустя несколько минут, в палату вошел какой-то медик, и сделал обещанную инъекцию, что привело Майера в бодрое расположение духа и уверенность, что все будет хорошо. Потом он снова отключился и с перерывами проспал до следующего дня. К руке был подключен аппарат для подачи физраствора.
Свое состояние он оценил, как у вполне здорового человека. Попробовав пошевелиться, он никаких болей в теле не ощутил. Майер подумал, что предстоит второй этап схватки. На этот раз с медиками, чтобы убедить их в своем выздоровлении и необходимости в выписке из больницы. Но, воевать не пришлось. Лечащий врач назначил несколько процедур, по результатам которых, к своему удивлению, признал Майера достаточно здоровым для долечивания за пределами стационара. Там, где были раны, остались розовые шрамы, на ребрах исчезли переломы и трещины. Гематомы приобрели желтоватый цвет и при нажатии побаливали, но это было не поводом для удерживания в больнице. После оформления выписки, Майера на служебной машине учреждения,
Первым делом он по мобильнику проинформировал Бута, о том, что он дома, а завтра прибудет к месту сбора. Тот был немало удивлен, но обрадован.
Теперь, устроившись в своем кресле, за столиком накрытом Майей для чаепития, Майер глубоко вздохнул, подумав, не заняться ли менее беспокойным делом, чем карьера в политике. Майя, которая как обычно сидела напротив, сообщила, что его спрашивает Имана.
Прямой номер Майера мало кто знал. Все звонки по любым адресам шли через Майю. Он несколько секунд раздумывал, потом взял трубку, протянутую помощницей.
– Ну, наконец-то, дорогой! Никто не знает, где ты находишься, или не говорят. Ты, что выздоровел?! Бут говорил, что у тебя переломаны все ребра, а ты снова в деле. Это правда?
– Ну, более или менее, Имана. Насколько и к чему именно готов, я еще не могу сказать. Если обычные бытовые и житейские дела, я с ними справляюсь. Вот сижу, пью чай, разговариваю с тобой. Причем и то, и другое не без удовольствия.
– А как ты отнесешься к очному разговору. Я хочу увидеть тебя. Завтра ты можешь сделаться знаменитостью, небожителем, тем из людей, которых знают все. Поэтому хочу перехватить тебя хотя бы в переходный период, пока не вознесся.
– А как Астур, а может и другие земляки?
– Пусть это тебя не заботит. Ты свои проблемы смог решить, а я решаю свои.
– Ладно, я отправлю за тобой своего помощника Филиппа. Сейчас сообщи Майе свои координаты.
Минут через сорок Имана сидела в кресле напротив, рассматривая Майера.
– Бледноватый только. А в целом, неплохо выглядишь. Шрам на шее даже украшает. Ты не хочешь рассказать, что произошло?
– Пытались устранить как конкурента. Физически или психологически, как получится.
– Ты знаешь, кто?
– Их было трое. Двое – это сущности параллельного мира, с третьей ты знакома. Очевидно, она их наняла.
– Ты не скажешь, кто она?
– Пока не скажу. Так безопасней для тебя. Давай-ка сменим тему на более приятную. Ты останешься сегодня у меня?
– Да, если приглашаешь. Впрочем, если и не приглашаешь, но не выпроваживаешь, я тоже останусь. Так ведь тоже бывает в жизни, Ахан, когда женщина готова проявить сексуальную агрессию? Извини, но я такое несу, что от себя не ожидала.
– И можешь показать, насколько эффектна физическая составляющая твоей агрессии.
– Мало, чего стоит слово, не подкрепленное делом, так дорогой? – Женщина быстро скинула с себя то немногое, что прикрывало тело.
– Туфли я, пожалуй, оставлю.
Светло коричневая кожа Иманы скрыла румянец от крови, прилившей к лицу, но Майер по розовато-желтому цвету ауры видел, обуревавшие ее чувства стыда и решительности. Правильные черты лица и полноватые губы, вьющиеся волосы, ниспадающие на плечи, а главное – это выражение лица и глаз, сочетающее волю и женственность, слегка вздернутый подбородок произвели впечатление на Майера. Естественно, он отметил красоту сорокалетнего тела.