Защита Гурова

Леонов Николай Иванович

– Полковник Огарков, – ответил начальник тюрьмы.

– Говорит Гуров. Здравствуй, Игорь Семенович, извини, но мне нужен к телефону Тимур Яндиев.

– Умом тронулся? Преступник в камере, ты много на себя берешь, Лев Иванович.

– Много, – согласился Гуров. – Но если бы я брал на себя меньше, ты бы уже имел на своей совести еще одного невинно убиенного. Я доказал невиновность парня.

– Доказывают прокуратура и суд.

– Ты бы остаток жизни доказывал людям, что парня расстреляли, когда ты находился в командировке. Подведи его к

телефону, с мальчиком хочет поговорить его дед.

– Но я не могу, он содержится…

– Мне плевать, где он содержится. Игорь Семенович, ты начальник и все можешь.

– Дай твой номер, я перезвоню, – сдался Огарков.

– Люди видели, что Тимура взял конвой и погрузил в труповозку, – тихо сказал один из охранников.

– Его лишь перевезли в другой корпус, – ответил Гуров, прислонился к теплой печке и задремал.

Способность Гурова засыпать в самые неподходящие для этого моменты жизни поражала окружающих. Однажды на очередном медосмотре он сказал об этом врачу. Тот выслушал его внимательно и ответил:

– Не считайте себя загадкой природы, дружочек. У вас просто хороший предохранитель, когда нервы оказываются на пределе, предохранитель вас отключает. Такое устройство, к сожалению, имеется не у каждого, но я таких людей встречал. Сходите в церковь, поставьте свечку!

Гуров очнулся от топота и громкого крика, открыл глаза и увидел Тулина, который стоял в центре комнаты, криво улыбался и стряхивал с руки одного из молодых охранников. У их ног лежал Вердин.

Старик что-то сказал, парень отцепился от Тулина, отошел в угол.

– Я считал, Тулин, тебя уже нет в Москве, – сказал Гуров.

– Ты знаешь, как я тебя ненавижу? – вопросом ответил ему Тулин. – Но еще больше тебя я ненавижу этого. – Он пнул пытавшегося встать Вердина. – Из Георгия Тулина решили агента сделать! Падлы!

Что с Тулиным неблагополучно, Гуров догадывался, понял окончательно, когда Станислав доложил, что Георгий провожал машину вице-премьера, которая довезла подполковника Уткина до дома. Но Гуров не боялся иметь дела с двойным агентом, главное, что человек не знал лишнего. Гуров лишил Тулина свежей информации, понимал, что он – человек вконец запутавшийся и неуправляемый. Почему-то, чисто интуитивно, Гуров не сомневался, что стрелять в него Георгий не станет. Такая возможность у Георгия была, он ею не воспользовался, а кто не выстрелил в первый раз, не выстрелит и во второй. Гуров полагал, что вот-вот Тулин просто исчезнет. Появление его здесь, сейчас, да еще с Вердиным, было полной неожиданностью, которые сыщик не любил.

– Ты зачем явился? – спросил Гуров.

– Расплатиться, не люблю оставаться должным. – Тулин стоял в центре комнаты, широко расставив ноги, держал правую руку в кармане кожанки. – Я хотел вас оставить один на один! Бодайтесь! Ты зря взял женщину, твоя жизнь сразу подешевела. – Он нагнулся, схватил Вердина за воротник, легко поставил на ноги, хлопнул по спине. – Это тебе, полковник, теперь мы в расчете. – Вынул из кармана телевизионную кассету,

положил на стол.

– Думаешь, мне дерьма не хватает? – Гуров все еще не мог врубиться в ситуацию.

– Ты обменяешь его на свою мадам, – в голосе Тулина чувствовалась растерянность, он не ожидал от Гурова подобной реакции.

Гуров качнулся, у него страшно заболела голова, перед глазами поплыла зелень, он вцепился ногтями в печку, стараясь не упасть.

И совершенно неожиданно рассмеялся Вердин.

– Господин полковник не способен убить пленного офицера, – продолжая смеяться, сказал он. – А значит, и обмен невозможен.

– Человек! – Голос деда Яндиева не шелестел, звучал ясно. – Подойди и опустись на колени, чтобы ты мог видеть мои глаза.

Молодые охранники мгновенно поставили Вердина на колени перед креслом Яндиева. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Вердин опустил голову, дед спросил:

– Что ты увидел?

– Вы можете убить человека, – еле выговорил Вердин.

– Ты плохо смотрел. Ты будешь умирать очень долго, станешь лизать угли, чтобы тебя убили.

Зрение вернулось к Гурову, он впервые увидел, что лицо человека может быть действительно белым как бумага.

– Уведите его, – сказал дед.

Охранники накинули на голову Вердина петлю, вывели из комнаты.

– Прощай, полковник, – Тулин шагнул к двери.

– Обожди, Георгий, – Гуров заставил себя выпрямиться. – Ты живешь в перевернутом мире. Если ты сумеешь встать на ноги и на тебе не будет крови, найди меня.

Тулин молча вышел, дед Яндиев спросил:

– У тебя украли жену? – Не дождавшись ответа, он продолжал: – Украли за то, что ты защитил чеченца.

– Человека защитил, человека, – сказал Гуров.

Зазвонил телефон. Гуров снял трубку.

– Слушаю.

– Бывший начальник тюрьмы, – невесело пошутил Огарков. – Я не сильно побеспокоил тебя? Говори.

И в трубке зазвучал молодой голос с заметным акцентом:

– Господин полковник! Моя жизнь – твоя жизнь!

– Не разбрасывайся, Тимур, еще пригодится. – Гуров передал трубку деду.

Старый чеченец заговорил размеренно, спокойно. Они говорили недолго, но Гуров успел подумать, что никогда не поймет чеченца, даже если выучит язык. Старик вернул трубку Гурову.

– Тебя снова будут судить, Тимур. Я постараюсь, чтобы суд состоялся быстрее. До свидания. – И, не ожидая ответа, положил трубку, обратился к деду: – Скажите, чтобы привели…

Он не сказал кого, но старик кивнул, взял палку, постучал в стену.

Тут же привели Вердина.

– Развяжите его, – сказал Гуров. Когда подполковника развязали, сыщик продолжил: – Позвони, распорядись, чтобы Марию отвезли домой.

Пока происходили данные события, Шалва держался незаметно, молчал. Сейчас положил руку на плечо Гурова, сказал:

– Разреши мне хоть что-нибудь сделать, дорогой! Гад скажет, куда ехать, я заберу Марию, отвезу домой, позвоню сюда.

Вердин прикрыл трубку рукой и быстро сказал: