Защита интеллектуальных прав: законодательные ошибки при определении статуса и компетенции специализированных органов, разрешающих дела в сфере промышленной собственности
Шрифт:
Это позволило правоведам говорить о нечеткости, размытости критериев подведомственности дел арбитражным судам: «Вместо того чтобы сформулировать критерии подведомственности дел арбитражным судам, разработчики АПК РФ 2002 г. избрали самый непродуктивный метод правового регулирования: они пошли по пути перечисления различных категорий дел, установив для них специальную подведомственность (ст. 33 АПК РФ), а также ввели в Кодекс много отсылочных норм типа «…в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами…» (см. ч. 2 ст. 27, пп. 1–4 ст. 29 и др. АПК РФ). Как показывает практика последних лет, перечень таких норм возрастает в геометрической прогрессии. Особенно усердствуют в формулировании таких норм ВАС РФ и Минэкономразвития, подготовившие немало проектов законов, внесенных в Госдуму РФ и принятых ею. Видимо, понимая ущербность такой методики и желая как-то оказать гражданам и организациям помощь в определении подведомственности различных дел, ВАС РФ готовит множество информационных писем с перечнем конкретных категорий дел, которые должны относиться к компетенции арбитражных судов» [66] .
66
Поляков
Практика подобного «перечневого» закрепления подведомственности дел действительно является неэффективной – нормы, регламентирующие подведомственность дел судам, должны быть максимально четкими и ясными, предусматривающими именно критерии разграничения подведомственности. Иной путь – составление списков дел, подведомственных тому или иному суду – является тупиковым, поскольку исчерпывающий перечень дел, подведомственных конкретному судебному органу, не может быть составлен, а значит, то или иное дело может «выпасть» из круга рассматриваемых этим судом дел. Отсутствие в законодательстве простых, четких и понятных критериев определения подведомственности судебных дел, как показывает практика, нередко становится причиной судебных ошибок, а в некоторых случаях – преградой для эффективной защиты нарушенных гражданских прав.
На значимость наличия у суда компетенции на рассмотрение переданного на его разрешение дела неоднократно обращал внимание ЕСПЧ. Отсутствие такой компетенции, по мнению ЕСПЧ, свидетельствует о том, что дело не может признаваться «рассмотренным судом, созданным на основании закона» – последнее свидетельствует о нарушении ст. 6 Конвенции по правам человека. При исследовании вопроса, является ли суд государства-ответчика судом, созданным на основании закона, ЕСПЧ исходит из того, что нарушения правил юрисдикции (подведомственности и подсудности) являются существенными (фундаментальными) нарушениями. На это он прямо указал, в частности, в постановлении по делу «Пшеничный против России», отметив, что «предшествующие судебные разбирательства были запятнаны допущенными фундаментальными дефектами, такими как, в частности, ошибка подсудности, существенные процессуальные нарушения или злоупотребление властью» [67] .
67
Постановление ЕСПЧ от 14.02.2008 по делу «Пшеничный против России» (Pshenichyy v. Russia, № 30422/03).
Следует отметить, что ВС РФ предпринимает эффективные шаги с целью исключения подобного рода ситуаций. И в связи с этим необходимо обратить внимание на позицию, не так давно сформулированную ВС РФ в отношении подведомственности дел, стороной которых является гражданин, не имеющий статуса предпринимателя [68] . Проанализировав нормы арбитражного процессуального законодательства (ст. 27 и 28 АПК РФ), а также совместные разъяснения Пленумов ВС РФ и ВАС РФ [69] , ВС РФ сделал следующий вывод: «гражданин может быть лицом, участвующим в арбитражном процессе в качестве стороны, исключительно в случаях, если на момент обращения в арбитражный суд он имеет государственную регистрацию в качестве индивидуального предпринимателя либо если участие гражданина без статуса индивидуального предпринимателя в арбитражном процессе предусмотрено федеральным законом (например, ст. 33 и 225.1 АПК РФ). Иной подход к решению данного вопроса противоречил бы общему принципу разграничения юрисдикционных полномочий судов общей юрисдикции и арбитражных судов, согласно которому в основе данного разграничения должны быть заложены критерии характера спора и его субъектного состава, применяемые в совокупности».
68
См. вопрос 4 разд. IV Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2014), утвержденного Президиумом ВС РФ 24.12.2014.
69
Абзац 1 п. 3 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 18.08.1992 № 12/12 «О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам», п. 13 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
Таким образом, ВС РФ провел четкую «демаркационную» черту в вопросе подведомственности дел арбитражным судам, указав, что критерий субъектного состава участников правоотношения сохраняет свою силу применительно к ст. 27 и 28 АПК РФ: участниками арбитражного процесса по делам, упомянутым в указанных статьях, не могут быть лица, не имеющие на момент обращения в арбитражный суд статуса индивидуального предпринимателя. Применительно к ст. 33 («Специальная подведомственность дел арбитражным судам») и ст. 225.1 («Дела по корпоративным спорам») АПК РФ ВС РФ подтвердил возможность участия в арбитражном процессе физических лиц, не обладающих статусом индивидуального предпринимателя.
Исходя из сказанного при определении подведомственности того или иного дела СИП не учитывать субъектный состав дела допустимо только в случаях, прямо поименованных в п. 4.2 ч. 1 ст. 33 АПК РФ. Это имеет место в отношении дел:
1) о защите интеллектуальных прав с участием организаций, осуществляющих коллективное управление авторскими и смежными правами (которые рассматриваются СИП в качестве суда кассационной
2) отнесенных к подсудности СИП в качестве суда первой инстанции ч. 4 ст. 34 АПК РФ, которые подробно разбираются в гл. 2 настоящей работы.
Резюмируя, следует указать на необходимость при определении подведомственности дела СИП (в качестве суда первой инстанции) учитывать лишь один критерий – сферу (характер) правоотношения. Это объясняется тем, что СИП, хотя и является специализированным судом, все же включен в подсистему арбитражных судов, которые уполномочены законом на разрешение дел, возникающих в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности [70] .
70
Вследствие сказанного, бесспорно, не было подведомственно СИП, например, требование о признании незаконным решения городского Совета депутатов «О порядке деятельности общественных кладбищ на территории г. Новосибирска» (см. определение СИП от 16.01.2015 по делу № СИП-871/2014).
Обозначенная позиция находит свое подтверждение, в частности, в определении СИП о прекращении производства по делу, основанием которого стало отсутствие «связанности» дела с предпринимательской или иной экономической деятельностью [71] . В данном деле заявители (физические лица) обратились в СИП с требованием о признании недействительным Устава ФИПС (см. о нем § 1.2 настоящей работы) и приказа Роспатента об утверждении Устава ФИПС, оспаривая их в качестве нормативных правовых актов. Обосновывая прекращение производства по данному делу, СИП сослался на его неподведомственность: «Исходя из предмета заявленных требований, и его оснований, Суд по интеллектуальным правам не усматривает связанности настоящего спора с предпринимательской или иной экономической деятельностью. ФГБУ ФИПС осуществляет деятельность по подготовке документов, необходимых для реализации Роспатентом возложенных на него публично-правовых функций. В свою очередь заявители какой-либо предпринимательской или иной экономической деятельности не осуществляют».
71
Определение СИП от 08.12.2014 по делу № СИП-294/2014.
Вместе с тем анализ практики СИП свидетельствует о том, что достаточно большое число дел, разрешаемых СИП по существу, являются ему неподведомственными, т. е. при их рассмотрении СИП выходит за границы предоставленной ему компетенции. В таких ситуациях есть все основания для вывода о нарушении ч. 1 ст. 47 Конституции РФ и п. 1 ст. 6 Конвенции по правам человека.
Так, не усматривается связь с предпринимательской или иной экономической деятельностью в делах, в рамках которых заявленное гражданами требование о признании ряда патентов недействительным в части указания организации в числе патентообладателей, проистекает из трудовых и договорных отношений этих граждан с организацией [72] . Равным образом не соответствуют критерию характера правоотношений (а следовательно, неподведомственны СИП) дела, в которых организация-работодатель требует признания патента недействительным в части указания работника в качестве автора и патентообладателя [73] .
72
Решение СИП от 23.12.2015 по делу № СИП-167/2015.
73
Решение СИП от 14.12.2015 по делу № СИП-818/2014.
Объяснение данной системной ошибки см. в следующем параграфе.
§ 1.5. О незаконном расширении компетенции СИП Постановлением Пленума ВАС РФ № 60
Согласно ч. 1 ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Поэтому суд не освобожден от вынесения решения по частному делу даже в случае пробела в правовом регулировании или неясности либо многозначности подлежащей применению правовой нормы.
В отношении подобных случаев еще в конце XIX в. Е.Н. Трубецкой писал: «Правосудие так или иначе должно совершаться, поэтому во всех новейших законодательствах принято правило, что суд не может отказываться от решения спорного дела под предлогом неполноты или неясности закона. Если он отказывается вынести решение по какому-либо делу, то за этот отказ он ответствен, как за отказ в правосудии. Если суд сталкивается с казусом, для которого он не может найти соответствующего закона, он должен разрешить его, основываясь на общем разуме законов: не руководствуясь своими субъективными воззрениями, а так, как разрешил бы его сам законодатель. Он может воспользоваться законом, предусматривающим аналогичный случай; если же нельзя подыскать подобного закона, то суд в этом случае должен решить дело по духу действующего законодательства, руководствуясь намерениями и целями законодателя, которые нашли выражение в законодательстве как в целом» [74] .
74
Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб.: Лань, 1999. С. 131. Далее он подчеркивал: «…в России судебная практика имеет значение самостоятельного источника права, но это значение было официально признано за ней лишь со времени издания Судебных Уставов Императора Александра II. В них впервые предписывалось суду не останавливать решения под предлогом неясности, неполноты или противоречия существующих законов, а разрешать непредвиденные законом случаи на основании общего разума всего законодательства» (Там же. С. 132).