Защита
Шрифт:
– В высшей степени!
– съязвил Громов и как-то стал меньше ростом.
– Большего, я вижу, тут не добьешься.
– Виктор Иванович, - перегнулся через стол Карин.
– Соснихин ваш, да и Бурлев ведь были у нас. Кое-что мы им показывали; да и вы сами знаете. Почему же никакого упоминания в отчете. Ведь наше направление очень перспективно...
– Владимир Зосимович,- постучал ручкой по пепельнице председатель. Что за тайные переговоры? Давайте придерживаться установленного порядка. Продолжайте,
– Еще два слова по второму вопросу, - сказал Бакланский.
– Я понимаю, что в науке, а особенно в технике, можно идти разными путями. Но путь, который нравится одним, не дискредитирует другой. И личные симпатии...
– Я удовлетворен вашим ответом, Виктор Иванович, - остановил его Громов.- Не трудитесь продолжать.
– Следующий вопрос.
Виктор Иванович зачитал его. Задавший вопрос представился. Им оказался товарищ из Перми. Вопрос был о гибкости в применении системы с различными исполнительными механизмами. Бакланский ответил четко и понятно. Пермяк остался доволен.
И еще на несколько вопросов ответил Виктор Иванович. Если вопрос касался чего-то хорошо проработанного, то ответ был точен, предельно лаконичен и изящен. В этом Бакланскому нельзя было отказать.
– "Может ли ваша система распознавания образа служить в качестве секретаря-машинистки?" Товарищ, наверное, имел в виду, может ли наша система печатать с голоса.
– Кто-то хихикнул.
– Может. Правда, специальные тексты. В отчете есть протоколы испытаний. А завтра, если распорядок работы комиссии не изменится, вы сможете это увидеть собственными глазами.
– Что за специальные тексты?
– спросил Ростовцев.
– Нам ведь нужно печатать любые тексты!
– Я выскажу свои соображения, если меня пригласят на обсуждение вашего технического заданиям - вежливо сказал Бакланский.
– Извините! Но вы все-таки могли бы пояснить.
– Могу. Тексты, состоящие из набора семисот - восьмисот слов.
– В протоколе сказано, только семьсот, - заметил Громов.
– Работы велись до самого отъезда. Есть дополнительные изменения в сторону улучшения работы системы.
– Протокол должен отражать полное состояние дел по теме, - сказал председатель.
– Одного дня не хватило?
– Извините, но одного дня у всех не хватает,- сказал Бакланский с улыбкой, понимающей и доброй.- И у комиссии может не хватить.
– Судьба всех комиссий...
– И исполнителей тоже... Так я продолжу? "Имеет ли значение тембр голоса говорящего, скорость речи, динамический диапазон?"
– Старков. Марградская телефонная станция, - представился молодой человек, которому принадлежал вопрос.
– Динамический диапазон не имеет значения. На входе стоит устройство с автоматической регулировкой усиления.
– То есть вас система поймет, а меня не поймет?
– Да. А если точнее, то сейчас она настроена на форманты голоса нашего старшего инженера Анатолия Данилова.
– Сколько времени занимает перестройка?
– М... м... Несколько часов.
– Фью,- присвистнул кто-то.
– В том случае, если форманты очень различны. Но практически это не вызовет дополнительных трудностей. Ведь обычно с системой будет работать один оператор.
– Или два, - вставил Карин.
– Да... Может быть, и два. Вам, - Бакланский обратился к Старкову, как председателю АТС, наверное, будет интересно узнать, что система может быть использована, как увеличитель отношения сигнал - шум, то есть неразборчивую речь делать разборчивой. Для телефонной станции это должно быть очень интересно.
– И тоже только на определенный голос?
– Не совсем. Поскольку на другом конце провода в качестве приемника используется человек, возможности системы расширяются.
– Это понятно, - сказал Громов.
– Да. Конечно.
Прошло почти полтора часа. Председатель объявил перерыв.
9
В коридоре Бакланский сказал Григорьеву:
– Александр, защита, кажется, будет трудная. Кое-кому мы перебежали дорогу. Надо держаться дружно
– Не дорогу мы перебежали, а лежим бревном на дороге.
– Черт тебя возьми! Ты сам напросился в эту командировку! Изволь слушаться и говорить то, что нам требуется... Анатолий вот понимает это, кажется.
– Мне что...
– сказал Данилов.
– И то хлеб.
– А не будет ли честнее признать, что тему мы не выполнили?
– спросил Григорьев.
– Кто тебе это внушил? В Усть-Манске ты говорил совсем другое.
– Прозреть никогда не поздно. Я знал и раньше, только меня это не очень касалось.
– Ты прозреешь... Из-за нимфы слюни распустил?
– Как вы смеете?
– Ах, да! Молчу, молчу! Твое дело. Но только, что касается меня, ты доложен просто-напросто исполнять. Кто тебя надоумил?
– Я уже говорил, что задумывался над этим и раньше. А телефонные разговоры с моим двойником...
– Чтобы не слышал я об этом больше! Детство! Дурость!
– Но ведь и вы, кажется, говорили со своим?
– Фокус это. Не стоит размышлений.
– На вас лица не было, когда вы положили трубку.
– Чушь!.. Мне, возможно, понадобится ваша поддержка.