Защитить свою собственность
Шрифт:
— Шшш, детка. Медленно вдохни. Дыши, Бет. Я прямо здесь.
Его низкий хриплый голос был спасательным кругом, даже если он был тем, кто с ней это сделал.
Глубокий вдох принёс его чистый, мужской запах. Он сжал её плечи. Оставался рядом. Она не могла сделать… ничего… и она была в безопасности.
Что-то внутри неё сдалось, и её мышцы расслабились.
— Вот так, — прошептал он и надел что-то ей на уши — шумоподавляющие наушники.
Должно быть, он оставил ей уши свободными, чтобы убедиться в её готовности.
Постепенно плёнка стала казаться менее связывающей и больше похожей на тёплое, поддерживающее объятие. На её коже не было никаких ощущений. Не было звуков. Не было света. Ей казалось, что она вечно падает в пространстве. Парит. Качается в тёмном океане.
Нолан наблюдал, как она уплывает, радуясь тому, как напряжённые мышцы вокруг её рта расслабляются. Постепенно всё её тело расслабилось. Да, он предвидел, что ей это понравится. Мумификация часто отправляла сабмиссивов в уникальный сабспейс, который нравится многим любительницам связывания.
Если повезёт, сабспейс поможет опустить её щиты настолько, чтобы она рассказала, что её беспокоит. После разговора, он планировал немного поиграть. Или нет. Его целью в этой сцене был не секс, а взаимопонимание.
В своём собственном сфокусированном пространстве он наблюдал за её дыханием, цветом кожи и слабыми движениями. Проходила минута за минутой.
Когда время истекло, он провёл пальцами по её губам, медленно возвращая её обратно, по одному ощущению за раз. Сперва было осязание. Её язык прошёлся по губам, и он наклонился для поцелуя.
Затем он снял наушники, чтобы она могла слышать. По вялости её мышц он знал, что она всё ещё была в Лалалэнде. Прямо как он и хотел. Он хотел бы видеть её глаза, но она вероятно будет откровеннее, если не будет видеть мир.
— Прекрасная Бет. Я люблю тебя, — сказал он.
— Люблю тебя.
Её слова были невнятными.
— Ты сегодня была расстроена. Из-за Алиссы. Отчасти потому, что она говорила о нашем усыновлении, верно?
Её губы слегка поджались.
— Да?
Больше вопрос, чем ответ.
— Была другая причина?
— Ммм. Красивая. Она такая красивая.
Что? Нолан наклонился ниже.
— Ты красивая, сладкая.
Уголки её рта опустились.
— Тощая. В ш-ш-шрамах. Никаких сисек.
— Ох, у тебя есть грудь.
Фактически, он хотел сейчас добраться до них своими руками.
— Сэру нравится большая грудь, — её губы дрожали. — Нравятся изгибы. Мягкие.
Ох. Блять. На секунду он закрыл глаза. Следовало догадаться, Кинг. Он действительно мог понять, как она дошла до такого. Зная, как сабмиссивы сплетничают, Бет, несомненно, узнала, что все его прошлые любовницы было скорее пышными, чем гибкими.
Его Бет обычно была уверенной в себе женщиной, но иногда прорывалось
В своей голове она, несомненно, извратила её озабоченность в то, будто он недоволен её внешностью.
Вот чёрт. Он продолжал прикасаться к её губам, помогая вспомнить, что она не одна.
Она была глубоко в сабспейсе, и её защита была ослаблена. Может ли он начать исправлять эту проблему с самооценкой прямо сейчас?
Нолан нахмурился. Он часто говорил ей, как она красива. Разве не отстой, что люди запоминают оскорбления лучше, чем похвалы? По прошествии лет, его одобрение перевесит уничижительные комментарии её бывшего. Проблема в том, что она нуждалась в этом прямо сейчас.
Что могло бы склонить чашу весов? Порция комплиментов? Но если его одобрения её тела недостаточно, возможно…
В том месте, где картон закрывал сосок, он разрезал плёнку и с помощью ножниц вырез круг, чтобы полностью обнажить правую грудь.
Её кожа блестела от пота, и сосок сжался от холодного воздуха.
Связанная, пойманная в ловушку, с подавленными ощущениями, Бет ахнула, когда холодный воздух коснулся груди. Часть тумана в голове рассеялась, и она поняла, что Сэр тянет за плёнку. Толкает её. И затем обнажилась вторая грудь. Сосок болезненно сжался.
Она была мумией… в прозрачной плёнке… с раскрытой грудью. Знание пронеслось у неё в голове, но это было не настолько важно, чтобы беспокоиться об этом. Она не могла ничего сделать. И её Мастер был здесь. Всё было в порядке.
Он касался её, согревая грудь своей большой рукой, сжимая сосок и потягивая за него.
Долгие, шипящие волны пронеслись к её паху, и она попыталась изогнуться, но не смогла. Не могла поднять руки. Не могла двигаться… вообще. У неё вырвался всхлип. Её груди были обнажены — доступны — и она не могла ничего предотвратить. К её центру устремилась лава.
Нолан небрежно ласкал её.
— Я люблю этих красавиц. Люблю их размер, их нежность, то, как они смотрятся на твоей грудной клетке — как будто умоляют поиграть с ними.
— Но.
Она остановилась, когда в голове слегка прояснилось. Нет, она не хотела говорить ему, что ему нравятся груди побольше.
— Ты знаешь, как я мечтал сосать их, пока был в отъезде, — его усмешка была мрачной и сексуальной. — Каждую ночь я передёргивал с мыслями о тебе.
— Правда? — она услышала нотку надежды в своём голосе и съежилась. — Ты не хочешь, чтобы они были побольше?
Он фыркнул.
— Я мужчина. У тебя есть сиськи. Если я могу играть с ними, сосать их, то я счастлив. А когда я с ними играю, ты заводишься, как будто я щёлкнул выключателем? Я обожаю это.