Защитник для цветочка

Риччи Джас

– Уверяю, не стоит, - я выдавила из себя циничную усмешку, - ничего тонкого там не осталось. Ошметки обросли броней.

– Плохо, - комментирует тут же, бросив еще один внимательный взгляд на меня.
– А что хуже всего, что мы все это пропустили. Права была Марина, не нужно было вас в город отпускать.

– Город не при чем. Напротив. Так проще... Все клиники под носом. Все плохое случилось задолго до переезда. Теперь это лишь... борьба с последствиями.

– Плохое случилось?
– уточняет, насторожившись.

–

Выкидыш, - говорю как есть.

– Блядь.

Снова повисает тишина, которую прерывает лишь легкий шум зимних шин, выполняющих сцепку с заснеженной средне-расчищенной дорогой.

– До Марины у меня был... скажем так, богатый сексуальный опыт, - нарушает первым тишину.
– Жена привыкла вкалывать с молодого и ты сама видела ее в баре. Ей если ящик предложишь поднести, она оскорбляется. Все сама. Не лучшая комбинация, правда?

Я киваю. Да, тетя Марина такая, как он описывает.

– А Костик... продукт бутылки шотландского виски и пьяной ночи на усадьбе. Твой папа был в больнице, Маргарита под присмотром бабушки Елены в городе, мы поехали проверить, как дела на усадьбе с нашим отъездом, и несколько увлеклись. Столько всего тогда навалилось, и хотелось отключиться и забыться. Не думать ни о чем. Ну и...

– Судя по всему, получилось, - улыбнулась я уголками губ.

Я благодарна той бутылке виски. Благодаря ней у меня есть лучшая половинка.

– Второй раз такой трюк не сработал, - говорит он тут же.
– Да и вообще, не знаю, хорошая ли идея напиваться в таком важном процессе.

– Не напиваться, - улыбнулась я.
– Расслабиться. Я не могу. С тех самых пор, как...

Я не вдаюсь в подробности, да и вижу по тому, как сошлись его темные брови, что не надо.

А я тем временем начинаю понимать. Вспоминать и понимать. Мы с ним оба не могли понять, как умудрились зачать, а ответ был на поверхности. Тогда мы умели расслабляться и наслаждаться друг другом. Период... когда мама и Катя уже родили, все как-то забылось, выдохнулось, страх залететь отступил. Ночи с кричащими младенцами дома закалили, и приезжая в город мы просто отключались от всего. Оставались вдвоем. И наслаждались друг другом. Занимались любовью всю ночь напролет. Не сдерживая желаний, рыков, стонов.

А потом возвращались к будням. Учебе и работе. И даже не подозревали, что там уже был он, безбилетник вроде моего Котика. И я на учебе и в конюшне с ведрами с водой, кормом и прочим, а потом еще и верхом на лошадях, которая не дала ему шанса даже зацепиться внутри.

Права была изначально. Я виновата. Этого не перепишешь. Но и казнить себя до конца дней глупо. Застряв в прошлом не будет будущего. Меня вдруг как ото сна встряхнули.

– Тимур?
– позвала я и улыбнулась, когда он бросил на меня взгляд.
– Спасибо.

– За что?
– удивился.
– Я же не помог ничем.

– Неправда. Вы мне мозги починили. Теперь я знаю, что нужно делать.

33

глава

Костя

В очередной раз подхожу к окну и бросаю взгляд на дорогу.

– Приедут, - комментирует за моей спиной мама.

Знаю. Но на часах начало двенадцатого. Снег метет. Условия для поездки ну такое. Переживаю. Но не в одиночестве. Вслед за мамой рядом оказывается дружище.

– Снег глазищами расплавишь, - стебет тут же, пнув в бок.

– Ты бы уже тонель прорыл, будь в машине с папой Кудрявая, - хмыкаю, глянув на него.

– Поэтому всегда держи свою женщину при себе, - хохотнул Марк.

– Удержишь её, - фыркнул я беззлобно.

– Плавали, знаем, - хлопнул по плечу друг.
– Удержишь. Надо просто знать, чем держать.

Я жду, пока вспышка в глазах погаснет прежде, чем поднять взгляд на него. Марк сказал это абсолютно беззлобно, и ему не нужно мое раздражение в ответ. Он же не знает, что безвинной фразой задел за живое.

– Сразу после свадьбы, - хмыкаю, когда нашелся с ответом.

– Белая ворона ты, Костик. В этой семье традиция такая - сначала дите делать, потом жениться.

– Кто-то же должен быть джентльменом.

И ненавидеть себя за это.

– А нахера?
– фыркает Марк.
– Это как ссать против ветра.

Наши взгляды встретились, и в голубых глазах друга появилось тепло.

– Все, молчу-молчу. Понял, не дурак. Твое дело. Ты всегда был слишком хорош для этого мира, Котофей Тимурович.

– Иди нахрен, братишка, - толкаю его локтем в бочину в ответ и он ржет, отходя и оставляя меня в покое.

Я буравлю взглядом окно. Может, в его словах есть доля правды? Может, я правда всегда слишком стараюсь? И нужно просто меньше фанатизма и усилий прилагать? Ведь был же период... Период, когда мы с Лилей просто кайфовали в компании друг друга. Сбегали с усадьбы, чтоб просто побыть наедине, протрахаться все выходные и забыть обо всем, кроме желания своих тел. И было же хорошо тогда. Взгляд смотрит мимо окна, я ушел в воспоминания в то время, когда я мог весь день лежать в постели, гоняя солнечных зайчиков по ее груди, и пытаться ловить их губами. Забывать даже о еде. За что корил себя потом. Довел ее до измождения собственноручно. И случилось что случилось.

Свет фар в глаза вывел из раздумий. Я выдохнул и направился к двери, встречать тех, кого так не хватало. Открываю входную дверь и слышу громкий, открытый смех папы, и переливающийся, словно колокольчики, звонкий смех Лили. Удивленно сдвигаю брови. Мои переживания, судя по всему, были совершенно напрасны. Они прекрасно провели время в поездке.

Как только подходят ближе, папа кладет руки в перчатках на припорошенные снегом плечи Лили, и улыбается мне.

– Вот, передаю сокровище из рук в руки, как обещал.