Защитник Империи
Шрифт:
– И чем им плов не угодил? – не понял я этот момент.
– Тем, что в вашей служебной карточке указано, что вы приемыш, – пояснил Тьер Свотс. – И никаких родственников у вас нет, так как ваш приемный отец сам был сиротой.
– А как они узнали, что записано в моей служебной карточке? – изумленно посмотрел я на своего начальника. – Это же сведения, не подлежащие разглашению!
– Наш делопроизводитель решил, что ему дозволено их разглашать, – несколько жестко усмехнулся тьер Свотс.
– Вот гад! – возмутился я.
– Ничего, с него за это спросится, –
– А что это за отдел такой? – полюбопытствовал я. – Никогда о таком не слышал.
– Это небольшое подразделение по борьбе со всякими негодяями, не заслуживающими снисхождения… Так называемые чистильщики… – немного помявшись, все же ответил ун-тарх. И объяснил понятней, видя мое недоумение: – Девятый отдел занимается ликвидацией предателей в рядах представителей государственной власти. Ну и в наших собственных рядах заодно.
– Понятно, – протянул я, не испытывая никакого сочувствия к судьбе гада-делопроизводителя.
– Но это все ерунда! – вдруг улыбнулся тьер Свотс и подмигнул. – Я ведь сначала думал представить вас к награде за это дело, тьер Стайни…
– И за чем дело стало? – оживился я. Мне же третий орден совсем не помешает.
– Да прикинули мы и решили, что это уже перебор будет, – с усмешкой ответил тьер Свотс. И пояснил, когда я нахмурился: – Зачем вам та медалька, тьер Стайни, когда вы в самое ближайшее время станете невероятно богатым человеком? Братья Фьюри ведь со своего преступного промысла в год дохода имели порядка семи-восьми тысяч золотом. Казначейские до сих пор еще их имущество описывают…
«Нет, ты понял, бес?! – восторжествовал я. – Прикинь, сколько мы получим с этого дела?! Тысячи! Причем совершенно законно! «Можно сотенку-другую срубить!» – передразнил я тонким просительным голоском и, уничижительно глядя на него, припечатал: – Крохобор несчастный!»
Бес даже задохнулся от возмущения. Надулся так, что казалось – вот-вот лопнет. А глаза у него просто бешеные стали. Зверь! Хорошо нематериальный, а то бы разорвал.
Часть вторая
Бес дулся на меня целых три дня. Ни в какую общаться не желал. А в ответ на мои подначки – помочь с подсчетом овец – презрительно скалился и, раздраженно дергая хвостом, гордо отворачивался. И ни слова! Обидчивый какой! Как надо мной глумиться – так он первый! А как над ним, так сразу не нравится!
Ну да ничего, будет ему урок. Конечно, может статься, он еще поквитается со мной за эту шутку, но что поделаешь – удержаться от щелчка по наглому рылу было просто невозможно. Ну никак! Даже осознавая, что очень скоро придется расплачиваться с бесом за проигрыш в споре и обозленный рогатый такое может натворить, получив полный контроль над моим телом… Представить жутко. Впрочем, утешает одно: даже если бы я промолчал, это бы ничего не изменило. Нечисть все равно какую-нибудь пакость сотворила бы. Потому что нечисть. Злокозненная. А так я хоть душу отвел.
Правда, без болтовни этого надоеды совсем скучно стало… Заняться-то и так нечем, а теперь и потрепаться
Подумал я, подумал, да и решил предложить рогатому в шахматишки сыграть. На интерес. Так мы и помирились… На пятый день, когда довольно скалящийся бес чуть ли не в сотый раз меня обставил и высказал все, что думает о моей откровенно слабой игре. После чего взялся обучать премудростям шахматных битв.
И стало все как прежде. Ну почти. Скука наступила просто смертная, после того как перевелись контрабандисты и я разобрался во всех тайнах таможенного дела.
– До чего же здесь скучно, – со вздохом озвучил я свои мысли, с тоской разглядывая двор, расположившись на крытой веранде таможенной конторы. И покосился на суккубу, которая немедленно плюхнулась ко мне на колени и принялась ластиться, чем вызвала непроизвольную дрожь во всем моем теле. Жуть как хотелось бы… Чтобы она была материальной!
Закатив глаза, я в отчаянии помотал головой. Мрак, просто мрак! Раньше, когда это яркое воспоминание о Кейтлин было статичной картинкой, было много проще! А чем дальше, тем более живой она становится! Эдак вскорости демоница еще и заговорит! А я окончательно умом тронусь!
Наклонившись вперед и облокотившись о перила веранды, я закрыл руками глаза, чтобы больше не видеть перед собой этот искус.
– Дураки, конечно, полные те люди, что продают свои души демонам за исполнение желаний, но как же я их теперь понимаю… – пробормотал я.
А подлый бес еще добавил с ехидством: «А нам ведь еще целых три месяца в этой унылой дыре куковать! Без каких-либо развлечений!»
Я досадливо поморщился и, убрав от лица руки, нехотя кивнул. Правду речет нечисть. Закончились уже и те немногие развлечения, что были. Здорово, разумеется, что с контрабандистами разобрались, да только заняться теперь абсолютно нечем. И торчать нам здесь без дела почти до самой зимы! Просто мрак!..
Меня охватило уныние, и я погрузился в какое-то оцепенение, во власти которого пребывал невесть сколько. Может, час, может, два… Какая, собственно, разница?.. Только появившийся в поле зрения паром, груженный большими фургонами, смог вырвать меня из плена безрадостных мыслей, лениво ворочающихся в голове. Нехотя подняв голову, я пошарил правой рукой подле стула, на котором сидел, и, найдя подзорную трубу, поднял ее. Поглядев на сильно увеличившийся в размерах паром и опознав стоящие на нем фургоны с высокими бортами как принадлежащие тьеру Дивэйну, я обратился к сидящему на перилах и вроде бы дремлющему бесу:
«Ну что, рогатый, судьба-злодейка смилостивилась над нами и послала хоть какое-то развлечение? Пойдем торговым гостям досмотр учинять?»
«Да ну их, – махнул лапкой бес, даже не посмотрев на паром. – Что с ними возиться, коль никакого прибытка с них нет?» Но затем все же лениво покосился на повозки купца и неожиданно подскочил. Впившись во что-то взглядом, он резко задвигал хвостом, как кот, увидевший мышь.
«Что ты там углядел?» – удивился я. Не дождавшись от нечисти ответа, взялся сам внимательно изучать паром через подзорную трубу.