Защитник Империи
Шрифт:
Мне будто дубинкой по башке саданули! Свет померк перед глазами, руки-ноги отнялись. Я даже испугался немного, не поняв, что произошло. Словно в подземном узилище меня заперли, парализованного и в подвешенном состоянии.
Хорошо, что это длилось не слишком долго. Яркий свет ударил в глаза, и я зажмурился. Сердце неожиданно быстро-быстро забилось, как после пробежки.
«Усе! – сказал довольно ухмыляющийся бес, когда я открыл глаза. – Принимай взад свое тело!»
«Ты ничего тут не натворил?» – с подозрением оглядел я выглядящую
«Нет, – помотал башкой бес и с укором заметил: – Я уговоры чту!» А у самого такая ехидная ухмылка на роже, что я невольно огляделся, пытаясь понять, в чем подвох. Но ничего нового не увидел. Все так же стою в своей комнате. Все вещи на своих местах. Единственные изменения – во мне. Сердце слишком быстро бьется, и никак надышаться не могу. А еще на указательном пальце правой руки небольшое чернильное пятнышко, которого раньше вроде не было. Или просто я не замечал…
Нахмурившись, я спустился на первый этаж и заглянул в конторку. Так и есть – кто-то явно двигал бумаги! И перо забыл из чернильницы вытащить!
«Ты что тут сочинял, бес?» – немедленно обратился я к нему, преисполнившись самых мрачных подозрений.
«Ничего не сочинял», – ушел в несознанку мелкий зловред.
Я ему почти поверил. Только сообразить, как его прищучить, не успел. В конторку вошел десятник и, увидев меня, сразу спросил:
– Стайни, а ты что по двору метался-то? Случилось что?
– Это куда я метался? – не справившись с удивлением, поинтересовался я.
– Да до трактира несся как угорелый, а потом назад, – озадаченно посмотрел на меня Готард. И вновь потребовал объяснений: – Случилось что?
– Пока ничего, – мотнул я головой и, выскочив из конторки, опрометью бросился к трактиру.
Быстро пересек двор, забежал в зал, а там Лигет. Увидел меня и торопливо сказал:
– Джером уже седлает лошадь, сейчас отправится.
Не дослушав его, я метнулся через кухню на задний двор. Где и обнаружил сынишку Лигета, уже оседлавшего лошадь и отпиравшего ворота.
– Джером, погоди! – окликнул я.
Мальчишка оставил в покое засов на воротах, развернулся ко мне и торопливо проговорил:
– Вы не беспокойтесь, тьер Стайни. Я ваше донесение вмиг доставлю. И не потеряю по дороге. Оно у меня во внутреннем кармане, а он на пуговицу застегнут! – В доказательство своих слов он похлопал себя по куртке в области груди.
– Подожди, Джером, я передумал, – остановил я паренька и протянул руку: – Верни мне донесение.
– Думаете, я мал еще и не справлюсь? – насупился сынишка трактирщика, явно обиженный моим недоверием. Но мое требование все же выполнил. Достав из внутреннего кармана куртки запечатанное письмо, протянул его мне.
– Не в возрасте дело, – успокоил я паренька. Рискуя показаться полным идиотом, тем не менее спросил: – Я только письмо просил доставить, больше ничего?
– Ну да, – кивнул Джером, смерив меня удивленным взглядом. – Только донесение. Сказали, срочно нужно
– Все верно, – подтвердил я то, чего на самом деле не знал. Чтобы хоть как-то рассеять недоумение мальчишки, сказал ему, напустив на себя таинственный вид: – Ты извини, что я тебя вроде как зряшным делом заставил заниматься… Очень нужно было… Пособников контрабандистов хочу на чистую воду вывести… Только ты смотри никому об этом ни слова! – строго предупредил я.
– Да я никому ни в жисть не проболтаюсь! – клятвенно уверил меня Джером, у которого глаза загорелись от соприкосновения с таким захватывающим делом, как охота на контрабандистов.
– Смотри! – пригрозил я пальцем и поспешил покинуть двор трактира, распечатывая на ходу письмо.
Вскрыл это донесение, глазами пробежал… И ахнул! И правда ведь составленное по всей форме донесение!
«Главе остморского отделения Охранной управы ун-тарху Свотсу от начальника отдельного Остморского таможенного поста старшего десятника Кэрридана Стайни. Донесение. Довожу до вашего сведения, что сегодня при въезде на территорию Империи мной была опознана особо опасная преступница леди Энжель ди Самери, разыскиваемая по делу об убийстве кельмского градоначальника графа ди Сейта. Находящаяся в бегах особа назвалась вымышленным именем, проследовав с караваном тьера Дивэйна в качестве компаньона оного купца».
Дальше число, подпись. И приписка: «Тьер Свотс, хочу еще на всякий случай сообщить, что ордена мне очень нравятся… Так что вы имейте в виду».
А дальше еще одна: «И если премия какая за поимку беглянки полагается, то я тоже отказываться не буду!»
«Ах ты ж, подлая скотина! – пораженно ахнул я, переводя взгляд на беса. – Так ты, значит, пакостей учинять не будешь?!»
«Какая ж это пакость?» – удивился бес, явно не испытывающий никакого раскаяния по поводу своей гнусной выходки.
«А что это, по-твоему?» – с негодованием вопросил я, сверля беса злобным взглядом.
«Крупная денежная премия и орден в придачу, не иначе! – важно ответствовал тот и ехидно оскалился: – Совершенно законный заработок, как ты того требуешь! Ни мошенничества, ни обмана бедных контрабандистов!»
Я сплюнул в сердцах.
Пока я стоял, измышляя, как бы прибить гаденыша лохматого, меня нагнал Готард. Хорошо хоть после того, как я у Джерома письмо изъял, а то бы замучился отбрехиваться.
– Так ты говоришь, я мотался по таможенному посту как очумелый? – сразу насел я на десятника, не дав ему опомниться и привязаться с расспросами. – И куда бегал, помимо трактира?
– Так в трактир и бегал, – озадачился десятник. – Ну и к парням, которые у стиарха дежурят, подбегал еще… Толковал с ними о чем-то.
– Понятно, – протянул я и покосился на беса. Тот тотчас отворотил рыло и принялся разглядывать что-то весьма занятное меж домами паромщиков. Скрипнув зубами, я сорвался с места. Бросился к пристани, куда ж еще.