Защитник по контракту: Призрачная угроза
Шрифт:
— …Так слухи не лгут. — спокойно и как-то расстроенно сказал искажённый голос, наблюдая за мной. — Тот самый «Седьмой», убийца убийц, контрактник, который в одиночку зачистил целое здание от людей… Не видит магии!.. Что за позорище.
— Кх… Решил всё-таки разболтаться?.. — задыхаясь спросил я.
Я отпустил крюк кошку, который теперь вертелся около моих ног, и резким движением вытянул нож из моего плеча. На клинке не было видно какого-либо даже намёка на ядовитые вещества, но в тоже время по жжению в плече я не мог совершить ошибки и был уверен: теперь я точно отравлен
— Прошу простить. — с каким-то уважением сказал Первый. — Просто сам факт вводит меня в ступор: как ты, который известен по всему подполью… Как ты всё это время выживал?.. Ты же не более, чем игрушка для битья, которую только и остаётся, что жа–
— А ты подойди… И узнаешь. — резко сказал я, сплюнув накопившуюся во рту кровь. Мой организм стал уже чуть ли не плавиться на глазах, вырубая моё зрение, осязание и обоняние.
Теперь, скорее всего, я и правда похожу не более чем на игрушку для битья, но есть один навык, одно чёртово действие, которое я могу делать идеально в таких критических ситуациях.
— Ха-ха-ха!.. — Первый громко рассмеялся, положив ножи в своих руках обратно в плащ. — Всё также дерзок, но сейчас мы увидим, на что–
Пока Первый медленно, но уверенно подходил ко мне, я потихоньку стал терять сознание и последнее действие, которое я готов был тогда сделать — это то, что я сделаю перед собственной кончиной.
Быстро высунув из толстовки какую-то банку и гранату, я одновременно выкинул оба предмета вверх, из последних сил отпрыгнув назад, в сторону обрыва, и сделав действие последнего шанса — на своих инстинктах я прицелился в парящую в тумане банку с газом, который уже пропитал мою толстовку.
— ЧТО ТЫ–
Если вы спросите, что же я хочу сделать перед собственной кончиной…
— …Я заберу как можно больше людей за собой.
Ставя руку так, как я ставил её уже миллионы раз, я снова нажал на курок пистолета, пустил пулю без поправок на ветер или мою руку, но даже при этом прекрасно попал в банку разрывным снарядом…
Взрыв от гранаты и газовой бомбы бордова-красным огнём разлетелся по всей поляне, несмотря на окружающую влагу и дождь, сжигая всё на своём пути.
Первым делом до меня дошла взрывная волна, против которой будучи почти мёртвым я уже не мог сопротивляться. Она откинула меня прямо с обрыва, будто бы я такой же древесный листочек, что и множество других.
А потом тьма. Глухая и непроглядная, она поглощала всё живое.
Глава 15
Где-то среди всей этой ужасающей тьмы и смрада гуляла чистейше белая женщина в панаме, которая была единственным белым угольком в угасающем костре жизни, который я продолжал видеть и ощущать несмотря ни на что.
— Привет, милый! — с улыбкой неподдельного счастья сказала она, будто бы не замечая окружающей тьмы.
Я не чувствовал ног, рук, даже глаз и языка у меня не было… Не понимаю как, но всё-таки я смог ответить ей:
— Что ты здесь делаешь?..
— Ухх! — мило разозлившись, она продолжала
— Но ведь всего день прошёл… — не помня самого себя ответил я, чувствуя, как эта тьма понемногу наполняет меня, хотя, что она может наполнить во мне, если я есть ничто?
— Всего день?! — ещё милее разозлившись, она скорчила мне рожицу и показал язык. — Прошёл уже ЦЕЛЫЙ день, дурашка!
На секунду сознание меня покинуло, и я просто в изнеможении смотрел на её мягкие скулы, на её небольшой нос и узкие губы, которые строили самую очаровательную улыбку на земле. Будто бы читая меня на сквозь, она немного грустно поникла и от одной этой грусти я почувствовал, будто бы моё сердце разорвало на части, но уже спустя секунду, вновь прочитав мои мысли, она прекрасно улыбнулась, своими зелёными глазами заглядывая на меня, как на желанный подарок.
— А как прошла работа, любимый? — моё сердце йокнуло от её слов, и я не смог сдержать молчания. Сознание слово вернулось в моё ничего, и я ответил ей.
— Не очень хорошо… По-моему, я проиграл. — легко сказал я, ожидая какой-то поддержки в моём проигрыше.
— Что?.. П-проиграл? — внезапно как летний дождь, на её глазах закатились слёзы, горечь которых исчислялась тысячелетней тоской, несравнимой с чем-либо, что я ощущал когда-то раньше. — Но ведь ты говорил, что если ты когда-нибудь проиграешь, то мы больше никогда не встретимся…
А? Как это так? Тогда почему же мы всё-таки видим друг друга–
Мысли в моей голове внезапно грохнулись мне на душу и я почувствовал, как тьма вокруг неё стала не только сгущаться, но и трепетать в ужасе, испуская тряску по всему существу.
— И… И ты ведь обещал мне… — слёзы на её лице пропали и сменились каким-то любовным, мягким выражением какой-то бархатной нежности и самой страстной любви, которая буквально раздирала нас обоих насквозь. — Что никогда… Никогда-никогда-никогда! — она стала говорить по-детски, точно ребёнок, который узнаёт, что Деда Мороза нет. — Не проиграешь…
Тогда по моему сердцу будто бы током прошли и слёзы начали катиться уже у меня. Я вспомнил те десятки, сотни раз, что я день за днём, выход за выходом, заказ за заказом убеждал её в одном и самом главном. В том, что я обещал исполнить ценой всех жизней на земле, даже самой важной и нужной.
Внезапно, у меня в голове появился вопрос, который отзеркалился тысячами слов: «Кто она?»
Но на этот раз я не пропал, я не исчез, и она не исчезла. Ведь я знал, несмотря на имя, звание, роль в этом мире, я знал её существо, её главную черту и неотъемлемую часть самого её появления. Она — свет. Первый и последний, ярчайший и нежнейший. Испепеляющий всё живое и возрождающий мир подобно фениксу. Она спаситель, она убийца, она — та, кто спасла меня.
Но тогда же всплыл неприятный, противный вопрос, от которого я всю жизнь пытаюсь убежать, который я пытаюсь заглушить звуками выстрелов, своей и чужой кровью, любящим человеком и миллионами жертв, который полегли в землю из-за меня.