Защитник

Бирюк Александр

– То были танки Роммеля, дорогой мой.
– произнес Торранс, загадочно улыбаясь.
– Понимаете?

– РОММЕЛЯ?
– выпучил я глаза.

– Ну да!
– Торранс словно обрадовался моему удивлению.
– Денкер обвел вашу разведку вокруг пальца! А план, такой великолепный план, предложил сам Эрвин Роммель, он ведь признанный мастер на такие неожиданные дела, или разве вы забыли? Роммель выдал свои потрепанные в боях танки за новенькие "тигры" Денкера, он всячески надувал ваших разведчиков, благо особого труда это ему не составляло. Даром, что ли, его прозвали Лисом Пустыни, причем хи-и-трым лисом!
– Торранс потряс прямо перед моим носом своим пальцем.
– А Денкер тем временем спешил не в прорыв ему на помощь, а скрытно накапливал свои силы против

французских позиций. И вот сейчас кулак занесен. А союзники ни о чем и не догадываются - они ведь ждут удара совсем в другом месте!

Я замер, пораженный, но тут же сообразил, что в этом рассказе что-то не так.

– Но позвольте, - пробормотал я, усиленно соображая. А в чем же тогда заключается дезинформация?

Торранс снова усмехнулся.

– Сейчас я вам объясню, в чем тут заключается дезинформация.
– ответил он, устраиваясь в кресле поудобней.
– В том донесении, которое вы так спешили доставить своим командирам, была изложена как раз та расстановка сил, про которую я вам сейчас рассказал, а именно: немцы хотели убедить союзников в том, что Денкер тайно замышляет мощное наступление именно против французских позиций, слабее вооруженных и гораздо менее стойких в обороне, нежели мы, британцы. И вы представляете себе, что бы тогда произошло? Вам командующий объединенными армиями генерал Монтарек совсем не та штабная крыса, неспособная к действию, какой оказался так позорно продувший Волгу русским Паулюс. Монтарек - парень по-американски простой и стремительный, рубака-парень. Он перебросил бы все свои главные силы на север во мгновение ока, но вернуть их назад, после того, как внезапно выяснится, что никаких немцев там НЕТ И В ПОМИНЕ, а танки Денкера - это всего лишь перекрашенные соответствующим образом грузовики, он не сможет уже НИКОГДА, будьте в этом уверены. Денкер тоже далеко не Паулюс, и в случае успеха операции ему даже стрелять из пушек особо не придется - он на плечах наших респектабельных друзей американцев так и въедет в Алжир, а Роммелю останется разве что заняться бухгалтерским учетом брошенных припасов, которые американцы с таким размахом переправили через океан сюда для своих и наших армий... Ведь в тылу у них целый Клондайк, шутка ли? С такими запасами проныра Роммель может оборонять всю Африку хоть сто лет.

Я не удержался, и наконец впервые за всю эту дикую ночь расхохотался. Подумать только, ведь еще сутки назад я считал себя счастливейшим из всех британских летчиков!

– Как все просто у вас получается!
– нервно проговорил я.

– Вот именно - просто!
– серьезно ответил Торранс.
– Но все гениальное - всегда до ужаса просто.

Я задумался, а затем потерянно спросил:

– Неужели наша разведка работает э-э... так плохо?

– Плохо?
– иронически поднял бровь Торранс.
– Этого я не хочу, конечно, сказать, но напомню вам, что к большой игре всякий игрок готовится основательно, иначе это уже не игрок, а дилетант. Ни Роммеля, ни Денкера дилетантами назвать нельзя, согласитесь.

– Соглашусь.
– кивнул я.
– Значит, если бы меня не перехватили, то я бы оказал своей армии плохую услугу. Так?

– Наконец-то!
– воскликнул Торранс.
– Наконец-то вы себе это представили! Только не армии, друг мой, а всей нашей стране. Короче, вы оказали бы плохую услугу ни более ни менее ВСЕМУ МИРУ!

... Я снова задумчиво огляделся. Офицеры на крыле высматривали что-то на невидимом горизонте и вполголоса спорили.

– Ладно.
– сказал наконец я.
– Пусть будет по-вашему. Но каким же это все-таки образом, хотел бы я наконец знать, вы меня перехватили?

Капитан Торранс опять поглядел на свои наручные часы.

– Был один способ.
– сказал он.
– Но мы заплатили за этот способ слишком дорого... Впрочем, еще пока не заплатили, но через десять минут начнем платить. Короче, в строго рассчитанное время мы влупили по вашему самолету мощным направленным радиоизлучением, и счастье, что на "Защитнике" имеются радары новой конструкции. У немцев пока таких нет. Иначе у нас ничего не вышло бы. Наш инженер как-то обратил внимание на то, что при значительной

перегрузке и в определенном режиме работы радара на экране мелькают какие-то непонятные тени. Прошло немало времени, пока он сообразил, в чем дело. Но эксперимент никак поставить не удавалось - для этого требовалось очень много энергии. Случай сыграл на руку. Однажды в системе произошло короткое замыкание, и мы перетянули к себе из вашего мира кое-какие мелкие предметы. Все дальнейшее было делом техники. Мы поняли, что нам выпала редкая возможность наладить одностороннюю связь с тем миром, из которого мы сюда попали. Вот потому вы и здесь.

– А почему вы так уверены в том, что я возвращусь назад, тем более целым и невредимым?

– Когда мы экспериментировали, то случайно перетянули к себе чайку. Дважды. Одну и ту же птицу. Во второй раз на чувствовала себя прекрасно.

– И вы считаете, что между мною и птицей можно провести параллель?
– с сомнением спросил я.

Торранс подумал, прежде чем ответить.

– В любом случае вы уже ТУТ, - наконец сказал капитан.
– И вам придется, хотите вы или не хотите, верить в то, что вы отсюда выберетесь. Лично я в этом уверен. Вы - инородное тело тут, Моран, вы тут словно фантом, невзирая на кажущуюся материальность, и находитесь тут только благодаря воле людей, населяющих этот мир. Природе же этого мира вы чужды. Вас выкинет отсюда обратно сразу же, как только я дам сигнал на центральный пост. Но вот когда вы умрете... там у себя... там, откуда вы пришли... Вот тогда вы станете полноправным членом нашего общества.

В этот момент вахтенный офицер доложил Торрансу, что корабль очищен от самолетов.

– Порядок.
– капитан скупо улыбнулся и довольно потер руки.
– Теперь для нас самым главным является скорость. Мы еще потягаемся с этим пиратом!

– Кстати, - сказал я.
– Вы мне объясните, как на Средиземное море попал "Бисмарк"? Каким образом вы пропустили его сюда из Атлантики?

– Как пропустили?
– переспросил Торранс, и взгляд его вдруг потускнел. Он сделал попытку отвернуться от меня, но затем, видимо, передумал. Просто, мой друг. Очень просто.

Я подумал о Гибралтаре, запирающем Средиземноморье от врага, и мне в голову пришла до неправдоподобности ужасная мысль.

– Неужели немцы... захватили Гибралтар?

Торранс сокрушенно кивнул.

– Не немцы.
– поправил он меня.
– Испанцы.

– Что-что?
– не поверил я своим ушам.
– Вы хотите, чтобы я поверил в то, будто слабоумный негодяй Франко решился выступить против нас?

– Именно.
– снова кивнул капитан.
– Такого решительного шага от Франко не ожидал никто. Испания - чуть ли не самая нищая страна в Европе, не способная на участие в какой бы то ни было войне, но Гитлер все-таки уговорил Франко, и тот вступил в войну в самый неподходящий для нас момент. Испанская авиация буквально засыпала нашу крепость немецкими бомбами, а гитлеровцы только докончили начатое. Итальянцы еще эти...
– поморщился Торранс.
– Французы...

– Как? Удивился я.
– Несчастные французы повернули оружие против Британской империи?

– Есть разные французы, дорогой мой.
– сокрушенно сказал Торранс. Просто В ЭТОМ мире врагов у нас оказалось куда больше, чем друзей. Американцев вышибли из Исландии, и теперь там база нацистов, снабжаемая из Ирландии. Швеция заключила с Германией военный союз. Арабы от Марокко до самой Персии подняли бунт и теперь приветствуют Гитлера как освободителя. Теперь в Средиземном море не один "Бисмарк" рыщет. Да что там! Сюда идет весь германский флот во главе с самим "ТИРПИЦЕМ"!

Я почувствовал легкое, но устойчивое головокружение. Во рту пересохло.

– Но что же у Гитлера останется там, возле самой Англии?!

– А ему там уже ничего и не нужно оставлять, - ответил Торранс, горько вздохнув.

– НЕ НУЖНО?!

Торранс метнул в меня страдальческий взгляд.

– Соединенного Королевства тоже больше не существует, - просто сказал он, будто речь шла о зажаренной курице. Я ужаснулся.

– Вы хотите сказать, что нацисты высадились на остров и оккупировали его?!