Защитники людей
Шрифт:
– Да хрена им на воротник – капитулировать! – хмыкнул Двуха. – Мы их, гадов, с фланга обойдем и в тыл влупим. От души влупим – по самые помидоры, через все потроха до гланд, чтоб голова не качалась!..
Сомик аж поперхнулся от такого оборота. И Олег покрутил головой:
– Однако!..
– А то! – самодовольно хмыкнул Двуха. И тут же стер ухмылку с лица.
Поднялся, открыл свою сумку и, порывшись там, извлек четвертинку водки.
– Давайте пацанов наших помянем, – серьезно предложил он. – Я эту бутылку
Скрутив крышку, он поднял четвертинку на уровень лица.
– За Гогина Виктора Николаевича. За Ломова Никиту… как его по отчеству, Олег?
– Сергеевич, – подсказал Трегрей.
– За наших, – договорил Игорь, – живых и мертвых. За всех ненормальных… Если б все были, как эти двое, жизнь совсем другая б стала…
Он отпил большой глоток.
– Все – это многовато, – хмуро высказался Женя, принимая бутылку. – Если б даже каждый десятый таким был, как они, уже достаточно… Вечная память павшим!
И он выпил. И передал четвертинку Олегу.
Тот посмотрел сквозь бутылку на густое, как кровь, рассветное пламя, текущее вверх.
– За Гогу и Никиту, – сказал Трегрей. – За Переверзева Николая Степановича. За Беликову Марию Семеновну. За… Глазову Светлану Алексеевну. Вечная память павшим.
Он глотнул водки. Закашлялся…
– Ты прямо как в первый раз, – проговорил Двуха. – Выдыхать же надо перед глотком! Погоди-ка… – он недоверчиво прищурился на Олега. – Неужели и вправду первый раз в жизни водку пьешь?
Олег кивнул, подтверждая.
– Дела-а… – хмыкнул Игорь. – Что ж, у вас там… водки не было, что ли?..
Вопрос был задан как бы между прочим, но Двуха, тем не менее, продолжал пытливо смотреть на Олега. Да и Сомик заметно подобрался, явно ожидая ответа.
– Отчего же… – произнес Трегрей. – Была.
– Ага, – непонятно к чему сказал Двуха. И тут же осторожно поинтересовался. – А что еще было? У вас… там?..
– Много чего было, Игорь, – произнес Трегрей. – И есть…
Он снова замолчал.
А Двуха и Сомик переглянулись.
– Ладно тебе, Олег, – проговорил Женя почему-то басом. – Давно уже всем понятно, что ты… не отсюда. Столп Величия Духа… имперский боевой комплекс… Нас-то можно посвятить в… тайну своего происхождения, разве нет? Это кто-нибудь чужой тебя сумасшедшим назовет, а мы – поймем.
– К чему загадочность-то наводить? – просительно высказался и Двуха.
– Не имею права ничего рассказывать, – став сумрачным, сказал Олег. – Сожалею, но – не имею права.
– Да почему?! – в один голос воскликнули Игорь и Женя.
Трегрей помедлил, прежде чем ответить.
– Я не могу знать принципов перехода, – сказал он. – И о причинах его – могу только лишь строить предположения. И не могу быть уверенным, что преданные гласности доказательства
Сомик потер подбородок, осмысливая сказанное. А Двуха, как ни странно, уловил суть быстрее:
– Короче, если по-простому… – объяснил он Жене, – Олег наш Трегрей боится: а вдруг местные мыслители загадку этого самого перехода разгадают – и хлынут тогда из нашего болота в его идеально правильный мир толпы немытых варваров… Так, что ли?
– Приблизко, – хмуро ответил Олег. – Понимаю, что для вас это звучит оскорбительно…
– Оскорбительно, – подтвердил Сомик. И вздохнул: – Хоть и справедливо. Варвары-то не каменными топорами вооружены. А ядерным и биологическим оружием.
– А с чего вы взяли, что варвары обязательно воевать кинутся? – не сдавался Двуха. – Оно им надо, варварам?.. Вот торговлю наладить, взаимовыгодное сотрудничество…
– Неизвестно, что хуже… – обронил Олег. – Так или иначе, этот мир ни к какому взаимовыгодному сотрудничеству пока не готов. Печально, но это так.
Он снова закашлялся – видно, водка здорово обожгла ему горло. И, словно рифмуя этот кашель, заурчал, приближаясь, невидимый пока за поворотом, укрытым лесом, автомобиль. Олег посмотрел на часы.
– Вовремя, – сказал он.
Серая «нива-шевроле», подлетев к перекрестку на немалой скорости, лихо продемонстрировала что-то вроде пресловутого «полицейского разворота» – правда, едва не перевернувшись при этом.
– Ну, дает, гад, мажорик наш! – восхищенно проговорил Двуха. – Как был выпендрежником, так и остался. Будь достоин! – выкрикнул он.
– Будь достоин! – повторили Сомик и Олег.
– Долг и Честь! – белозубо откликнулся, высунувшись в окошко с водительского сиденья, Саня Командор, он же – Александр Вениаминович Каверин. – Вот я гнал-то… Думал, опоздаю. Успел!
Он выскочил из машины, по очереди обнялся со всеми троими.
– Прямо как в старые добрые… – умиленно проговорил Каверин. – Мансура вот только не хватает!.. Как он, кстати? Я так понял, вроде несильно его зацепило?..
– Выживет, – ответил Двуха. – В такого бугая всю обойму разряди, он через недельку здоров будет.
– А вы, я погляжу, тут не мерзли, амигос, – заметил Каверин, кивнув на почти пустую четвертинку, стоявшую у ног Олега. – А я вам тоже кое-чего привез – погреться…
– Довольно уже греться! – настрожился Олег.
– Да я не это самое… – с готовностью возразил Командор. – Я чая горячего привез. В термосе. Вы же с поезда… Ну и еще кое-чего.
Он открыл багажник, недолго покопался там среди пакетов и свертков и картинно взмахнул руками:
– Прошу к столу, амигос!
Угощение оказалось нехитрым, но пришлось, как тут же оценил Трегрей, «превесьма кстати».