Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют

Замулин Валерий Николаевич

Приведённый документ интересен ещё и тем, что командир корпуса четко сформулировал задачу корпусу на 12 июля:

«С 21.00 11.07.43 г. все части должны быть готовы к движению в исходный район для ввода в прорыв».

Как известно, прорыв — это важный этап наступления, а не прием ведения оборонительной операции, подобно контрудару. О контрударе же в распоряжении ни разу не упоминается. Что же все-таки планировало советское командование 12 июля: остановить контрударом глубоко вклинившегося в оборону фронта противника или перейти в контрнаступление?

Анализ документов показывает, что формально (противник все еще наступал) по форме всё-таки фронтовой контрудар, но по сути юго-западнее Прохоровки войска переходили в наступление, а армию генерала П. А. Ротмистрова планировалось ввести в прорыв. Причем перед танковой армией однородного состава были поставлены не свойственные ей задачи и их выполнение не было обеспечено должным образом.

Как известно, успех наступления определяется в основном в его начале и зависит

от того, как быстро войска сумеют прорвать тактическую зону и углубиться в тыл врага. Для прорыва создаются два эшелона. Первый составляют общевойсковые соединения, усиленные мощной артиллерийской группировкой. Они должны взломать передний край противника, уничтожить его противотанковую оборону и создать условия для ввода в прорыв второго эшелона — подвижных соединений танковых корпусов или армии, которым предстояло развить успех первого этапа из тактического в оперативный. Под Прохоровкой 5-й гв. ТА предстояло фактически выполнять задачу и первого, и второго эшелонов, то есть и прорывать оборону, и развивать Успех. Впереди танкистов находились стрелковые дивизии, которые из последних сил сдерживали наступающего противника и были не в состоянии осуществить прорыв, а о мощной артиллерийской группировке и говорить нечего. О том, как бестолково была организована артподготовка утром 12 июля, разговор еще впереди. В то же время сама танковая армия не располагала необходимым количеством артиллерии для надежного подавления ПТО, а потому вся тяжесть по выполнению боевой задачи ложилась на танки и мотопехоту. В таких условиях сверхпотери боевых машин были предопределены.

Командование Воронежского фронта пыталось выполнить одновременно две задачи: остановить наступление противника и в то же время уничтожить его ударную группировку танковым тараном. Такие «неподъемные сверхзадачи» ставились перед армией однородного состава, вероятно, из-за отсутствия опыта их применения командованием фронта, а также в силу завышенных требований, которые Ставка предъявляла к войскам Воронежского фронта, после того как Центральный фронт практически завершил к этому времени оборонительную операцию. Возможно, на это решение повлияло и тяжелое положение, сложившееся к исходу 11 июля под Прохоровкой, и явное намерение противника завершить прорыв третьей оборонительной полосы в ближайшие часы.

Таким образом, командование фронта главную надежду возлагало на танки. Ему удалось создать на направлении главного удара 5-й гв. ТА беспрецедентную плотность бронетанковой техники на 1 км фронта. С 17.0011 июля в оперативное подчинение П. А. Ротмистрову передаются 2-й тк и 2-й гв. Ттк. В результате количество танковых корпусов его армии возросло до четырех, а численность бронетехники увеличилась более чем на 200 единиц и составила в общей сложности 931 танк, 42 СУ-76 и СУ-122, а также 12 СУ-152 [212] , в том числе 581 Т-34 (62,4 %) и 314 Т-70 (33,7 %). Из этого числа в строю в районе сосредоточения основных сил (восточнее Прохоровки) находилось 797 танков и 43 САУ, остальные — в ремонте и в пути. К утру подошло еще несколько машин, перед атакой в 5-й гв. ТА на ходу было 808 танков и 32 СУ-76 и СУ-122. Сведения о наличии танков и САУ в 5-й гв. ТА на 11 июля 1943 г. см. в таблице № 5.

212

1529-й сап, укомплектованный СУ-152, был формально передан в оперативное подчинение армии 11 июля 1943 г., но фактически 11 июля и в ночь на 12 июля еще находился в полосе 7-й гв. А.

Три танковых корпуса — 18-й, 29-й и 2-й гв. Ттк, составлявших первый эшелон ударной группы армии, имели на утро 12 июля в строю 538 танков и 2 °CАУ. Главный удар первыми должны были нанести соединения генералов Б. С. Бахарова и И. Ф. Кириченко с рубежа: Прелестноое — горизонт 240 — южные окраины х. Сторожевое. Весь их участок имел протяженность по фронту около 7 км, для 18-готк: пойма р. Псёл — Прелестное — горизонт 240 (3 км), для 29-го тк: выс. 241.6 — южные окраины х. Сторожевое (4 км). После захвата эсэсовцами этого района рубеж развертывания был отодвинут восточнее свх. «Октябрьский». В результате из-за глубокого оврага севернее совхоза, протянувшегося от реки почти на 2 км, участок прорыва 18-го тк сузился примерно до 1,5–2 км и составил для двух корпусов в общей сложности 5,5–6 км. Утром перед атакой оба корпуса имели в строю 368 танков и 2 °CАУ, следовательно, плотность бронетехники на 1 км фронта первоначально должна была достигнуть почти 56 единиц. В действительности смогли добиться даже больше — 60 танков на 1 км, не учитывая САУ. Поэтому надежды советского командования расколоть 2-й тк СС казались вполне обоснованными. А если учесть, что затем в бой должны были вступить более двухсот танков второго эшелона (5-й гв. Змк — 158 танков и 2-й тк — 59 танков) совместно с пехотой 5-й гв. А, то прорыв на 30 км казался делом хотя и трудным, но вполне выполнимым.

План казался вполне реальным, особенно если учесть, что главная проблема прежних контрударов — нехватка времени на сосредоточение войск — была решена. Обе армии уже находились на месте. Оставалось лишь правильно использовать столь значительные силы, но именно это и стало для советской стороны главной проблемой.

Однако как говорилось в одном расхожем четверостишье времен войны: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить».Не были учтены такие важные факторы, как технические возможности советской бронетанковой техники и рельеф местности на участке ввода её

в бой. О районе развертывания 18-го и 29-го тк мы поговорим позже, а пока коснемся качества танкового парка 5-й гв. ТА. Так, из 177 танков 18-го тк, находившихся в строю и в пути 11 июля, 35,5 % составляли Т-70, остальные — Т-34 и Мк-4, а в «ударном» 29-м тк «семидесяток» оказалось еще больше — 38,8 %. Т-70 относился к классу легких машин и не был способен на равных бороться ни с одним немецкими танком и основными орудиями ПТО противника. Исключение составляли лишь случаи, когда в их боекомплект включались кумулятивные или подкалиберные снаряды, но в 18-м и 29-мткнатотмоменттаковыхнебыло. По воспоминаниям Павла Алексеевича, руководство фронта знало, что более одной трети его армии составляют Т-70 [213] . А значит, еще до начала ера-жения в расчеты закладывалась возможность больших потерь.

213

Ротмистров П. А.Стальная гвардия. — М.: Воениздат, 1984. — С. 180.

Командование 5-й гв. ТА прекрасно осознавало опасность, грозящую армии при фронтальном ударе, и как могло пыталось выправлять ситуацию. Так, в первый эшелон было выведено четыре бригады, в составе которых находилось 30 % Т-70, Вместе с тем комбриги в первый эшелон ставили батальон «тридцатьчетверок», а батальон легких танков — во второй. Для усиления огневой мощи бригад первого эшелона 29-го тк им придавались по одному САП. Таким образом, при планировании боевого построения армии все, что было в его силах, П. А. Ротмистров сделал, острие ударного клина составили наиболее сильные соединения.

Контрудары с использованием нескольких танковых корпусов проводились и до Курской битвы, и в ходе нее, но опыт их организации, ошибки и недочеты под Прохоровкой не были полностью учтены, и прежде всего в вопросе артиллерийского обеспечения и авиационного прикрытия.

Сосредоточение на участке прорыва достаточного количества артсредств является важнейшим условием успешного ввода в сражение танковой армии, особенно в первые часы боя, то есть при преодолении первых 10 км рубежа. Для подготовки артиллерийского наступления перед танковой атакой проводится большая организационная работа. Она ведется по трем направлениям. В первую очередь готовится артиллерия танковой армии и ее корпусов, а также стрелковых дивизий и полков, взаимодействовать с которыми придется танкистам. Оборудуются позиции для дивизионов и батарей, разрабатываются схемы, огня, устанавливается связь, подвозятся боеприпасы. Для эффективности будущей артподготовки крайне важно провести тщательную, глубокую и всестороннюю разведку противника, оборудовать удобные НП для наблюдения и корректировки огня. Все это требует больших затрат времени, четкого взаимодействия между штабами танковых корпусов и стрелковых соединений, которые обороняются на рубеже ввода армии в сражение. Именно этого и не хватало под Прохоровкой.

Основные силы артиллерии 5-й гв. ТА из-за нехватки автотранспорта начали подходить в район выжидательных позиций армии вечером 10 июля и утром следующего дня. Всё это время шли ожесточенные бои с наседающим противником, поэтому провести рекогносцировку и разведку при высокой динамике боя было практически невозможно. Основная часть артиллерии вышла на огневые позиции вечером 11 июля и в ночь на 12 июля. П. А. Ротмистров вспоминал:

«В результате некоторого отхода войск фронта к исходу 11 июля условия артиллерийского обеспечения контрудара 5-й гв. танковой армии ухудшились, так как часть артиллерии во время выдвижения ее на огневые позиции была уничтожена танками противника.

Чтобы упредить противника в наступлении западнее Прохоровки, в условиях недостатка времени для сосредоточения артиллерии я назначил начало атаки на 8 часов 30 минут 12 июля и сократил время артиллерийской подготовки контрудара с 30 до 15 минут.

Мы прекрасно понимали, что в этих условиях больших результатов от огня артиллерии ожидать нельзя. Но учитывая, что противник добился на ряде участков обороны Воронежского фронта определенных успехов, мы спешили с началом наступления, чтобы лишить противника инициативы на прохоровском направлении.

…К тому же следует отметить, что артиллерийская разведка из-за недостатка времени почти не проводилась, артиллерия выдвигалась совместно с танковыми и мотострелковыми бригадами корпусов. Это привело к тому, что в боевых порядках войск к началу контрудара не было артиллерийских наблюдательных пунктов» [214] .

214

В огне Курской битвы. Из воспоминаний участников. — Курск, 1963. — С. 313

В работе штабов всех уровней отмечалось большое количество неувязок, чисто технических проблем, мало внимания уделялось отработке вопросов взаимодействия между артиллерийскими частями, действующих впереди стрелковых дивизий, станковыми соединениями.

Особую сложность составляла подготовка артчастей, которыми фронт усиливал армии П. А. Ротмистрова и А. С. Жадова. Увязывать их в общий план артиллерийского наступления было довольно сложно. Из-за нехватки автотранспорта и радиосредств они не успевали своевременно прибыть в назначенные районы, наладить связь со штабами соединений, участвующими в контрударе, и в полном объеме провести необходимые мероприятия по подготовке огня. Трудности в сосредоточении артиллерии во многом объяснялись захватом ротивником рубежа, намеченного для ввода танковой армии в сражение.