Заслужить любовь

Браунинг Аманда

Разум пытался остеречь ее: поцеловав Чейза, она совершит ошибку. Роковую ошибку. До этого момента она лишь догадывалась, что может значить его поцелуй. Если же откликнется на его просьбу, воспоминание об этом окажется невыносимым, особенно после их скорой разлуки. Самое время проявить благоразумие. Собравшись с силами, чтобы отказаться, Таша еще раз взглянула ему в глаза и… не смогла вымолвить ни слова.

— Таша.

Он прошептал ее имя, и оно отозвалось в каждой клеточке ее существа. Она не могла пошевелиться. От доводов разума не осталось

и следа, ею овладело безумное желание почувствовать его губы, их вкус. От этого, казалось, зависит вся ее жизнь. Будто притянутая невидимой стальной паутиной, Таша медленно склонила к нему голову.

От огненного прикосновения его губ у нее перехватило дыхание. Чейз резко вздохнул, снимая всякие сомнения в том, что он испытывает то же, что и она. Ее губы беззвучно прошептали его имя, и, подчиненная некой слепой силе, она снова прильнула к его губам.

Его рука опустилась ей на затылок, и мир вокруг заполыхал. Ничто больше не имело значения, лишь бы это чудо продолжалось. Она обессиленно опустилась к нему на постель, отдаваясь безмерному удовольствию, которое дарил ей его чувственный рот. Сердце рвалось из груди. Ее будто лихорадило — бросало то в жар, то в холод. Кровь заиграла в ней, заставляя ее дрожать и задыхаться.

Только когда Чейз застонал от боли, она выпрямилась, испуганно посмотрев на его искаженное страданием лицо.

— Что случилось?

Неужто это ее голос звучит так взволнованно, так наполнен страстью?!

— Забыл, что я прикован к этой проклятой кровати, и пытался пошевелиться!

Таша закусила губу. Как она могла вести себя так безрассудно? У человека сломаны ребра, а она тут навалилась на него.

— Господи, прости меня. Тебе больно? спросила она, отодвигаясь. Она встала бы на ноги, если бы он не держал ее за запястье. Чейз покосился на нее и огрызнулся:

— А ты как думаешь?

Но она не собиралась брать всю вину на себя:

— Не ори на меня, Чейз Калдер! Тут целовались двое, а не один. Если ты помнишь, ты сам об этом просил. — Боже, что это был за поцелуй!

Эти ее слова заставили его взглянуть на нее в упор.

— И не зря просил, — проворковал он. Ощущая его взгляд каждым сантиметром своей кожи, Таша пыталась сохранить хладнокровие.

— Как это понимать?

— А так, что я получил гораздо больше, чем ожидал, — пояснил он, и у Таши пересохло в горле.

— Правда? — Господи, почему ее голос звучит так беспомощно!

Ему удалось смутить ее, и уголки его губ довольно поползли вверх.

— Угу.

Таша отвела взгляд, чтобы набраться сил, и, не поднимая ресниц, спросила:

— Насколько больше?

Блаженное воспоминание отразилось на его лице.

— На все сто процентов, — ответил он, ловя ее удивленный взгляд. — Этот поцелуй был особенным. Раньше такого не было.

Эти слова заставили ее сердце биться еще сильнее, но совсем по другой причине.

— Никогда? — поинтересовалась она, нуждаясь в подтверждении этой почти невероятной возможности.

Чейз

поймал другую ее руку и сжал пальцы. — Никогда. Не знаю почему, но после аварии между нами возникло какое-то невероятное притяжение. Я не могу разобраться в этом и, если честно, не очень-то и хочу. Что-то со мной… с нами… произошло, — кстати, к лучшему. Не то чтобы мне не нравилось раньше тебя целовать, но сейчас совсем другое дело.

Это признание разлилось у нее в груди волной радости. Непостижимо. Невероятно. Так удивительно, что повергает ее в дрожь.

— Да, сейчас лучше, — признала она с беззвучным смехом. Ей нужно все обдумать. — Меня это тоже удивило.

Очарованная, она наблюдала, как губы Чейза сложились в усмешку.

— По крайней мере приятный сюрприз, — сказал он, рассеянно поглаживая ее руку большим пальцем. Но вот он коснулся обручального кольца и поднял руку, чтобы взглянуть на него. — Так ты решила его оставить?

Вероятно, она побледнела, испугавшись.

— Оставить? — переспросила Таша в замешательстве.

— Я заметил, что оно не очень тебе понравилось. Думал, ты уж давно его поменяла, — произнес он спокойно, и Таша поняла, что Наталья предпочла бы нечто более роскошное.

Но не она. Она считала кольцо прекрасным, такое и сама бы выбрала.

— Да нет же, — возразила она, лихорадочно соображая. — Просто я расстроилась, что оно великовато, но это оказалось поправимо. — Если он не попросит чек от ювелира, ее ложь останется незамеченной.

Он нахмурился, задумавшись над ее словами. Потом вопросительно взглянул на нее.

— Так тебе нравится?

— Оно прекрасно, — ответила она честно, и он пожал плечами, списывая такую перемену во вкусах на женское непостоянство.

— Я подберу тебе подходящие серьги, — решил он и так широко улыбнулся, что Таше, чтобы успокоиться, пришлось сделать глубокий вдох.

Но взволновала ее и мысль о том, что придется принимать от него подарки, не ей предназначенные.

— Не стоит, — увильнула она, но его палец снова скользнул по ее руке.

— Может, сменим тему, а то мне не удастся заснуть, — предложил он. — Расскажи мне о матче. Я не знал, что ты увлекаешься бейсболом.

Попробуй тут сосредоточиться, когда он гладит ее руку! Все же она попыталась собраться с мыслями:

— Да, обожаю. Когда есть возможность, не пропускаю ни одного матча. Сегодня мы выиграли, к радости Стиви.

Его палец остановился.

— Стиви? — спросил он кратко.

Таша взглянула на него: неужели ревнует? Похоже, что так, если судить по его хмурому виду. Она чуть было не расхохоталась, но прикусила губу.

— Стиви — мой друг, — пояснила она небрежно.

— Мама мне сказала, — проворчал он, и тут она расхохоталась:

— Видел бы ты сейчас свое лицо! Стиви — сын моей лучшей подруги. Ему десять лет… нет, одиннадцать. Уже за полночь, так что наступил день его рождения. Матч был моим подарком. Доволен? — смеялась она.