Заставь меня остаться
Шрифт:
– С дружбой, ну да, – не особо впечатлился Марат.
Я зарычать готова.
Ну какая же он скотина!
Я не блаженная дурочка. Знаю, чего Марат хочет от меня. И мое предложение ему видится детским садом. Я и сама раньше уверена была, что не может мужчина с женщиной дружить, а уж бывшие любовники и подавно. Но сейчас мнение мое изменилось. И это мое
Жаль, что Марат так не думает.
– Да, дружба! – процедила я. – Тебе стоит подумать, и оценить то, что я сказала.
– По саунам со мной будешь ходить, подруга? По барам? Готова видеть, как я девок снимаю? – спросил Марат с ничем не прикрытой насмешкой. – Я дружу именно так: отвлекаясь от работы иду в бар, или в клуб, выпиваю, и ищу женщину на ночь. Искал.
– Издеваешься? – прошипела я.
– Да. Также как и ты надо мной, – спокойно подтвердил Марат.
– Пошел ты!
– А как же дружба? – рассмеялся он, и остановил меня, придерживая за плечи. – Только начали дружить, а ты уже меня посылаешь. Хреновая из тебя подруга, Аль. Я разочарован. Прямо-таки раздавлен.
– Не хочу с тобой разговаривать. Ты невыносим. Я ради ребенка стараюсь, а ты всё в шутку переводишь.
Отвернулась от него, обошла, и пошла по тротуару дальше.
– Я перевожу все в шутку, потому что ты сама не понимаешь, что говоришь, – ровно произнес Марат мне в спину.
И зашагал со мной дальше.
– Ты старше меня, конечно, но не так уж сильно, я знаю, что предлагаю. Я просто хочу, чтобы ты видел меня беременной, – решила я быть откровенной с ним. – Мне кажется, это важно для тебя, как для отца ребенка: смотреть, как мой живот растет; чувствовать первые толчки малыша во мне; разделить со мной эти моменты, понимаешь? Если у нас не будет нормальных отношений, то я не смогу тебя подпустить так близко. Вместе как пара мы закончились, этого уже не изменить, что бы ты там ни думал по этому поводу. Но другие отношения выстроить можно. Дружбу. Я не про походы по пивнушкам и блядство говорила, а про нормальные
Марат молчит. Мы идем дальше, людей, как назло, нет. Разгар дня, но город словно вымер, и мы одни на улице. Тишина эта идиотская давит. И Марат тоже давит.
Я от родителей натерпелась именно этого – все мои слова они не воспринимали всерьез. Стоило мне только сделать шаг им навстречу, поделиться чем-то за ужином, как папа усмехался, мама закатывала глаза, и просила не молоть чушь. Чушью для них было мое желание научиться играть на гитаре, желание побывать в Мачу-Пикчу, и другие увлечения. Маме было можно любить лошадей, а вот моя мечта попробовать заняться серфингом для них – идиотизм. И не потому что опасно, а просто так.
Смирилась я в шестнадцать лет, когда меня одолела первая любовь. Его звали Лукас – восемнадцатилетний классический «плохой парень». Прямо как из фильма «Три метра над уровнем неба»: темноволосый красавчик на байке, разгильдяй и мерзавец. Но как же он умел улыбаться!
И он улыбался мне целую неделю. Были прогулки, поцелуи. Я даже училась расписываться, его фамилию примеряя. Первая любовь со всеми вытекающими. Призналась родителям, хоть и стыдно было, и скрыть могла. Многие девочки скрывали влюбленности, хотя отношения у них в семьях намного лучше были. Но я этот шанс хотела использовать, чтобы хоть какое-то подобие нормы у нас было. Чтобы папа заставил меня приходить домой пораньше, чтобы мама побеспокоилась, и попросила не торопить события. Чтобы они хоть как-то отреагировали.
Они отреагировали чертовой усмешкой. Правду сказали – что бросит он меня, так как несерьезный, махнули рукой на моё рассказ, и продолжили ужинать. В тот день я впервые выкурила сигарету. Побежала искать Лукаса на эмоциях, и встретила его с другой. После этого я выкурила вторую сигарету, вернулась домой, и больше ничем с семьей не делилась.
Конец ознакомительного фрагмента.