Заставь меня развестись
Шрифт:
Передвигаясь по квартире, я шла так тихо, насколько это было возможным. Поворот, еще один, две двери: кабинет и наша спальня. На последнюю дверь я стараюсь даже не смотреть, сразу же открываю другую и двигаюсь к столу, где в верхнем ящике лежит папка со всеми документами.
Наверное, надо будет сообщить как-то Никите, что это я забрала их. Может, через Кристину или написать сообщение Регине Борисовне, маме Никиты, которая в первые дни после случившегося пыталась до меня дозвониться, а потом резко перестала. Точно.
Телефон в сумке начинает вибрировать, и я от неожиданности дергаюсь.
– Мирусь, все чисто, но мне пришлось машину отогнать чуть назад. Ты кого-то подперла, мужик возмущаться начал.
– Хорошо. Я все взяла, сейчас буду выходить.
Но вместо того, чтобы идти на выход, я захожу в ванную, умываясь холодной водой, чтобы успокоить нервы. Ужас, но у меня руки дрожали, и я понятия не имела, как с тошнотой справиться. Сколько я потратила времени на то, чтобы привести себя в чувство, неизвестно. Очнулась только тогда, когда услышала шаги в коридоре. Решив, что это Иде надоело скучать в машине, выскакиваю навстречу:
– Мы же договаривались, что ты в машине ждать будешь. Блин, если Никита вернется и увидит нас здесь, то нам придется…
Нет.
Нет.
Нет.
Это все нереально. Обман зрения. Я убью Игнатову.
Но, судя по тому, как Никита удивленно смотрел на меня, Иду он не видел.
– Значит, Игнатова сейчас дежурит на улице, – спокойно говорит Чернов, бросая на низкий столик ключи. – Ты пришла.
– Что… Что ты здесь делаешь в такое время? – выдавливаю из себя, делая шаг назад.
– Кристина на выходных заезжала и забыла здесь свою сумку. Просила привезти. А ты?
В это легко поверить. Кристина вечно что-то забывает.
– А я уже ухожу. Извини, что побеспокоила.
Идти, бежать, срываться с места и выпрыгивать в окно. Вот о чем я думала, когда пыталась двигать ногами. Они не слушались. Все тело перестало меня слушаться.
Кровь прилила к лицу, когда Никита собой загородил дверной проем, мешая выйти.
Я не должна так реагировать на него.
– Никит, дай мне пройти, пожалуйста.
Чернов лишь качает головой.
– Не хочу. Не могу.
Он протягивает ко мне руку и тут же одергивает себя, сжимая челюсть. Чего он добивается? Разве не понимает, что мне и так сложно находиться рядом с ним? Ком в горле мешает дышать. Паники нет, но
– На улице меня ждет Ида, – сказала так, будто это что-то изменит.
– Она подождет. Что у тебя в руках? – щурится, подходя ближе. – Мира?
– Забрала трудовую книжку. С этим же нет проблем? Она все-таки моя.
Шум в голове усиливается.
– Зачем она тебе? Мира, тебе не надо работать, чтобы доказать мне, что…
Я не знаю, о чем Никита говорил и что имел в виду, но мне до зубовного
– Ох, трудовая мне очень нужна. – Без понятия, откуда во мне столько уверенности на сарказм, но Чернов заслужил. – Хочу в какой-нибудь офис секретаршей устроиться. Насколько я знаю, нескучная работа. Частые командировки, новые города, лучшие отели. А если босс молодой попадется, то…
– Хватит!
Переборщила, что ли? Мне так не показалось.
5.
– Ты сам спросил, – непринужденно пожимаю плечами, отмечая, как Никита напрягся. – Теперь пропустишь? Ида и правда ждет меня на улице.
Взгляд Чернова снова падает на мои руки.
– Останься здесь. Зачем тебе жить с родителями, имея мужа и свою квартиру?
Он не имеет права просить меня остаться. У него вообще нет никаких прав. Хочется топнуть ногой и сказать, что мужа у меня больше нет.
– А я и не останусь у родителей, – зачем-то отвечаю ему. – Перееду в свою квартиру.
– Что? – спрашивает он. Не смотрю на его руки, но точно знаю, что пальцы сжались в кулак. – Там живет твой брат.
– Придется нам потесниться.
Видимо, действие адреналина в моей крови заканчивалось, и мне становилось неуютно стоять напротив Никиты в комнате, где кроме нас никого не было.
– Мира, хватит дурить. Эта квартира – твоя. Она наша. И ты должна жить здесь со мной, а не вместе с…
– Дуришь себя ты, Никита, – спокойно отвечаю ему. – И я тебе больше ничего не должна. Командуй своими секретаршами, или кто они там тебе, но не мной. Сюда я больше не вернусь. Даже не думай о таком варианте.
Чернов молча смотрит на меня. Этого достаточно, чтобы в груди что-то больно и сильно защемило.
Я же его…С первого взгляда, с первого слова. А он…
Тянуть дальше не стоит. Воспользовавшись моментом, пытаюсь обойти мужа, но он хватает меня за руку.
– Я никогда бы не смог тебе изменить, – говорит тихо, прямо в шею, вызывая волну мурашек по позвоночнику. – Мира, ты самое лучшее, что у меня есть. Я бы никогда…
Это уже слишком. На такое вранье даже Мюнхгаузен не пошел был. Но слова попадают точно в цель, я срываюсь и отдергиваю руку.
– Да сколько можно меня мучить? Хватит! Я все видела! – толкаю его в плечо, но парень не шевелится даже. – Вашу переписку, отели, в которых вы бронировали номера, даты сходились с твоими отлучками. А барышня твоя, которая умела только кофе приносить? Да она же не отлипала от тебя. А сколько было ее ночных звонков? Ты отмазывался, ссылаясь на важные рабочие моменты. Никит, у нас с тобой разные понятия о самом лучшем человеке. И раз все это произошло, я для тебя такой никогда не была.