Заставь меня жить
Шрифт:
Он призывно кивает в сторону думоотвода, мы же успеваем обменяться быстрыми взглядами прежде, чем окунуться в омут.
Улица, закутанная в пышное снежное одеяло, режет глаза своей ослепительностью. Тусклые лучи зимнего солнца отражаются пушистым снежным покровом, заставляя чаще моргать в попытке разглядеть мир вокруг. Вскоре я замечаю невдалеке знакомую фигуру: Слизнорт, что-то радостно насвистывая под нос, приближается к двери в фасаде одного из зданий, плотно стоящих друг к другу. Гораций долго возится с запирающими чарами: ему мешает внушительных размеров бумажный пакет с продуктами, который он пытается удержать другой рукой. Последний взмах палочки - замок поддаётся, но ярко-красное яблоко всё-таки выпрыгивает из пакета и прокатывается по крыльцу. Мы со Снейпом
– Святой Мерлин… - Гораций прижимает ладонь к груди, не веря глазам, когда Регулус Блэк подхватывает сбежавший фрукт и поднимается по ступеням, сверкая широкой улыбкой.
– Неужели успели похоронить меня, профессор?
– мелодичный голос переливается озорством с долей притворной обиды, когда Регулус поворачивает голову вправо, а затем влево, демонстрируя, что он более чем реален.
Слизнорт не сразу отходит от шока: он по-прежнему не может вымолвить ни слова, даже когда принимает оброненное яблоко и заворожено смотрит на него. Убеждаясь, что призраки не могут прикасаться к осязаемым предметам.
– Семь лет, Регулус, - он вглядывается в серые глаза напротив, - семь лет от тебя не было никаких новостей, но вот ты, стоишь на пороге моего дома и…
Внезапно Гораций дёргается в неудачной попытке всплеснуть руками, и это вполне могло бы обернуться катастрофой для пакета, если бы не Блэк: он вовремя подхватывает его, удерживая в вертикальном положении, и смеётся.
– Прости мою старческую невнимательность, - шутит Слизнорт, толкая локтём дверь и предлагая своему неожиданному гостю войти, - совсем из ума выжил, держать доброго человека на пороге, да ещё зимой!
– По мне так вы ничуть не изменились, - добродушно заявляет Регулус, пристраивая пакет на низком пуфике, когда мы вслед за ним проскальзываем в хорошо освещённую прихожую. Оставив мантии на вешалке, волшебники проходят в изысканно обставленную гостиную, и Гораций изучает лицо любимого ученика с тёплой улыбкой, фиксируя малейшие изменения.
– Чего не скажешь о тебе, - он похлопывает Регулуса по плечам, а потом бросается к высокому серванту с той прытью, которая присуща человеку его комплекции.
– Восемнадцать лет минуло с тех пор, как ты окончил школу - тогда мы виделись последний раз. Сколько всего произошло! Я, наконец, смог оставить Хогвартс и заняться зельями вплотную: всё лучше, чем учить детей. Стоит сказать, сегодняшняя молодёжь не такая одарённая, как в прежние времена. Ты, Северус, Том и другие - вот кто действительно смыслил в зельях, был венцом этой тонкой науки, а сейчас…
Пока Гораций разливает коньяк по низким пузатым бокалам, в предвкушении водя пальцами по густым усам, Регулус, осмотревшись, присаживается на край большого дивана, обтянутого коричневой кожей.
– Поверьте, все, кого вы перечислили, уже не те, что были восемнадцать лет назад, - с горечью подмечает он и принимает бокал. Пригубив напиток, Блэк качает головой, будто подтверждая худшие догадки, тени от которых мелькают во взгляде Горация.
Я весь превращаюсь в слух, осторожно покосившись на Снейпа: он задумчиво щурится, и, кажется, происходящее способно рассказать ему гораздо больше, чем мне.
Тем временем, Регулус делится с профессором последними новостями: грея в ладони бокал, он слегка наклоняет голову вперёд, отчего волна угольно-чёрных волос закрывает ярко выраженные скулы.
– Как вам известно, Том действительно продолжил обучение в Албании, но я не смог поехать с ним: мир слишком велик и интересен, чтобы останавливать свой выбор на одной стране. Наши пути разошлись, но мы не прекращали переписку - до тех пор, пока семь лет назад странная идея не посетила его
Далее Регулус подробно рассказывает о том, что Реддл предложил ему обрести бессмертие и продемонстрировал первый крестраж - змею, доказывая тем самым, что его задумка реальна. Реакция Блэка очевидна: шок и недоверие, сомнение, хотя доказательство было более чем очевидным.
– Он был на грани отчаянья, - напряжённо вздыхает Регулус и одним движением опрокидывает остатки коньяка, отчего складывается впечатление, будто он вновь переживает те события. Гораций, обеспокоенный и поражённый историей, подливает в его бокал ещё напитка.
– Том так и сказал: «Меня предали абсолютно все. Остался только ты». Что я мог на это ответить? Передо мной стоял друг, лучший и самый близкий. Том был ближе, чем родной брат Сириус. Том, с которым нас объединяла всепоглощающая страсть к новым открытиям и знаниям. Том, ступивший на столь опасный путь. Что кривить душой, мы увлекались тёмной магией, но никогда не опустились бы до убийства ради бессмертия, потому что то и другое - противоестественно.
– Ты же не согласился?
– уточняет Слизнорт, и мы со Снейпом взволнованно переглядываемся.
Регулус отрицательно качает головой и осушает второй по счёту бокал. Откинув голову на спинку дивана, он некоторое время молчит, глядя в потолок, и всё во мне переворачивается от любопытства, пока волшебник не заговаривает вновь:
– Я не смог уйти, так же как забыть идею отговорить его, попытаться переубедить. Том откуда-то узнал про города, в которых отмечена самая большая концентрация тёмных сил, и загорелся желанием побывать там. Я отправился вслед за ним, и мы на время забыли обо всех разногласиях: видимо, ему было достаточно того, что я был рядом. Моя ошибка заключалась в уверенности, что им ведёт исключительно научный интерес.
– Что же произошло?
– Гораций отставляет бокал, когда я медленно обхожу диван, чтобы лучше видеть лицо Регулуса. Снейп выглядит так, будто уже обо всём догадался, хотя я тоже уверен в том, что услышу дальше.
– Он тайно создал новый крестраж и спрятал его в одной пещере в Праге. Я был в ярости, и наши «войны» возобновились, но всё было тщетно: мне не хватало уверенности покинуть его, а Том… даже не представляю, что вело им. Он был уже не тем человеком, каким я знал его, изменился в худшую сторону, хотя иногда случались проблески былого светлого разума. Возможно, именно это держало меня: вера в то, что не всё потеряно. Мы оказались во Франции, и вновь я не смог уследить за ним. Так появился третий крестраж. Однако Том внезапно пошёл на уступки: он обещал спрятать его так, что никто не сможет отыскать, и забудет про него. Либо предлагал мне собственноручно уничтожить медальон, но я не смог. С одной стороны, это была опасная, злая вещь, с другой - часть души Тома. Я не нашёл в себе силы поднять палочку.
Сделав паузу, Регулус покидает диван и, пройдя мимо нас, останавливается возле камина. Облокотившись на полку, он сжимает пальцами виски и продолжает упавшим голосом:
– Турин был последней остановкой - Том появился там для того, чтобы создать последний крестраж. Он поставил меня перед выбором: либо я с ним, либо без него. Я больше не мог оставаться с ним…
Регулус вновь замолкает и, кажется, надолго. К счастью, Гораций придумывает, как разрядить обстановку: он приглашает бывшего студента на кухню, куда левитирует продукты, и ставит чайник на плиту. Когда на обеденном столе появляются две чашки с чёрным чаем и блюдо с вишнёвым пирогом, а заботливая рука Слизнорта добавляет пару ложек ароматного ликёра в чай, к Регулусу возвращается способность говорить: