Заставлю вспомнить Русь...
Шрифт:
— Дочь моя, я — пастырь своих духовных чад, и главное для меня не обстоятельства, при которых каждый из них принял веру Христа, а чистота их помыслов при свершении сего действа и искренность веры в Спасителя, — осторожно ответил Григорий. — Для меня, недостойного раба Божьего, все прихожане равны, я не делю их на простолюдинов, знатных вельмож и великих князей, поэтому буду одинаково счастлив, когда бы и в каком обличье — обычной женщины или великой княгини — ты, дочь моя, ни явилась в лоно нашей церкви.
— Ой ли? — насмешливо прищурилась Ольга. — Ну да ладно, ты говоришь то, что должен говорить как проповедник учения Христа, а я могу позволить себе сказать то, о чём мы оба думаем. Дабы, став христианкой, великая княгиня не опасалась
Григорий слушал Ольгу, затаив дыхание и боясь пропустить хоть слово. Оказывается, она уже не только допускает мысль о переходе из язычества в христианство, но даже всесторонне и с присущей ей обстоятельностью продумала, когда и как ей это сделать с наибольшей выгодой для себя, не только сохранив жизнь и титул великой княгини, но и не выпустив из своих рук власть. Услышанное откровение было для Григория неоценимым — зная, в какой ситуации Ольга намерена принять христианство, он не будет надеяться только на волю случая, а постарается в меру сил способствовать, чтобы он представился.
— Начинает светать, — произнесла Ольга, подходя к одному из узких окошек комнаты. — Тебе, Григорий, надобно отдохнуть перед утренней службой, да и мне предстоит немало хлопот, дабы поскорее возвратить стражу к своим покоям. Сегодня я не стану провожать тебя — вход и выход из моих покоев открыты всякому, дорога в них доступна, как в жилище простой горожанки.
— Дочь моя, я могу побыть с тобой до рассвета, — предложил Григорий. — Некогда я был хорошим воином и в случае необходимости смогу защитить тебя.
Ольга рассмеялась.
— Защитить? Григорий, если ты когда-то был неплохим воином, то я и сейчас не из последних на Руси витязинь. — Она указала на покрывавший часть стены ковёр, на котором висели мечи, сабли, боевые ножи и пара небольших круглых щитов, применяемых русскими девами-витязинями в конных сечах. — Я прекрасно рублюсь на мечах и саблях, без промаха мечу нож и сулицу [11] . Правда, я не могу сравниться с воинами-мужчинами в умении действовать тяжёлой булавой либо секирой, зато в точности стрельбы из лука и самострела не уступлю ни одному из них. Я сама смогу постоять за себя, поэтому, Григорий, можешь смело оставить меня. Появление великого князя прервало нашу беседу, приходи вечером, как обычно, и мы завершим её. Ступай.
11
...без промаха мечу нож и сулицу. — Сулица — короткое метательное копьё.
После ухода Григория Ольга перешла от оконца, выходившего на Днепр, к тому, откуда можно было наблюдать за пиршеством на великокняжеском подворье. Комнатка в башне имела четыре оконца, смотревших в разные стороны света, но, поскольку каждое не превышало в ширину полутора локтей, в сравнительно небольшой комнатке на стенах нашлось место и для ковра с оружием, и для полок с книгами. Помимо этого, в одном
Вот и свершилось то, что рано или поздно должно было случиться. Игорь счёл, что жена слишком зримо переступила ту недозволенную грань, что отделяет влияние великой княгини на внутреннюю жизнь Руси и её взаимоотношения с соседними странами от власти великого князя, единоличного вершителя судьбы державы, и вздумал поставить Ольгу на место. Возбуждённый хмельным зельем, вольно или невольно он отважился на несвойственный ему решительный поступок, низводящий Ольгу с высоты имеющейся у неё огромной власти до положения обычной женщины. Он не призвал жену к благоразумию, не потребовал её умерить властолюбие, а набрался смелости раз и навсегда избавиться от Ольги и как от жены, с которой у него давно не заладилась супружеская жизнь, и как от великой княгини, слишком много возомнившей о себе и стремящейся при живом муже прибрать его власть к своим рукам.
Но если рано или поздно это должно было случиться, ей в любой миг надлежало быть готовой к подобному развитию событий. Готова ли она к ним сегодня? Да. Ещё только начиная борьбу с мужем за власть, Ольга понимала, что последнюю точку в ней поставят два обстоятельства: кого она сможет привлечь на свою сторону и отколоть от Игоря, сделав нейтральным в своей схватке с ним, и те решительность и твёрдость, которые сам Игорь проявит в поединке с женой. Так с чем она пришла к сегодняшнему дню, когда должна решиться судьба всей её жизни, ибо сейчас она борется и за будущее своего сына, которого решила родить в самое ближайшее время?
Она давно пользуется уважением и любовью среди киевских горожан и купечества, на нужды которых Игорь никогда не обращал внимания, с радостью предоставив все заботы о них жене. Ольгу может поддержать и дальновидная часть боярства, которому более близка умная, просвещённая великая княгиня, чем способный только воевать её муж. Но не горожане и купечество, не боярство будут главной силой в схватке Ольги с Игорем — её исход решит дружина, точнее, те несколько воевод, которые пользовались её безграничным доверием и чьи приказы она всегда беспрекословно выполняла. Стремясь завоевать благорасположение простых дружинников, Ольга, научившаяся хорошо владеть оружием ещё в отчем доме, несколько раз с согласия Игоря ходила в походы как дева-витязиня, участвовала наравне с другими женщинами-воительницами в битвах, и её имя стало небезразлично для дружины, как имя предыдущей великой княгини, жены князя Олега. Этому способствовало и то, что Ольга постоянно оказывала помощь раненым и увечным воинам, заботилась о семьях павших, никогда не упускала подходящего случая предстать в выгодном свете перед дружиной.
Что касается воевод, чьей воле была послушна дружина, то борьбу за них Ольга начала с момента, когда окончательно убедилась, что её муж, выросший и возмужавший под чрезмерной опекой князя Олега, способен без его советов стать в лучшем случае хорошим военачальником, но никак не достойным, разумным правителем такой могущественной, необъятной державы, как оставленная ему в наследство Олегом Русь. Умный и осторожный Олег, чья дружина состояла из приплывших с ним из Новгорода викингов и местных днепровских славян, имел при себе и двух самых близких воевод-соперников — киевлянина Асмуса и варяга Свенельда, держа каждого на одинаковом расстоянии от себя и не позволяя ни одному хоть в чём-то возвыситься над другим.