Застенец 2
Шрифт:
Тем временем лечение началось. Я первый раз видел подобное. Варвара создала не одну большую форму, а множество мелких, крошечных. Они ложились на ногу словно доминошки.
—Крохотная трещина в кости и гематома, — заключила она. — Я сделаю все, что смогу. Вы даже сможете играть, но я бы рекомендовала поберечься и взять небольшой перерыв. Пара сильных ударов, и кость может сломаться.
—Главное, об этом никому не говорить, — улыбнулся я. — Спасибо, Варвара Кузьминична. — И у меня есть еще одна тема для разговора. Илларион, поставь, пожалуйста, чайник.
—
— Нет, пусть Илларион пойдет! — с нажимом ответил я.
А когда слуга скрылся, вкратце рассказал о ситуации с Ладой.
—Позвольте, как, говорите, фамилия врача из госпиталя? — нахмурила свой красивый лоб Варвара Кузьминична.
—Ботвинников, — сказал я. — Так он представился.
— Нет, — решительно отозвалась девушка. — Впервые слышу. Может, он…
— Не может, — прервал ее я. — Как только мне Илларион рассказал про случайно подвернувшегося доктора, я сразу понял — развод. Скорее всего, отсматривают родственников безнадежных больных и играют на чужом горе. Глупо только, в закрытом городе при довольно ограниченном населении. Вот, заработают они денег, и что потом? Все равно же не сбегут никуда. Да и нарвутся рано или поздно.
Я помолчал, не зная, как выразить свою основную просьбу. В конечном итоге решил сказать как есть. Чего юлить? Сможет помочь — хорошо. А на нет и суда нет.
—Варвара Кузьминична, есть ли какой-то способ перевести племянницу Иллариона к вам в госпиталь. Я понимаю, что она не из дворян. Да и сам госпиталь забит под завязку. Я готов заплатить столько, сколько потребуется.
Девушка открыла рот, чтобы возразить, но я лишь стал говорить быстрее.
— Это не взятка. Я готов потратить эти деньги на нужды госпиталя. Типа спонсорской помощи. Купить то, что вам необходимо. Не знаю, как в этом мире, но у нас больницам всегда что-нибудь нужно.
— Я поговорю с Климом Егоровичем, — потупив глазки, сказала лекарь, — если он что-то сможет придумать, то… Но ничего обещать не могу.
—Хорошо. Спасибо большое. И, Варвара Кузьминична, я жду Вас в воскресенье на заводе. Горчаков должен к тому времени закончить с новым лабиринтом. Думаю, понадобится Ваша помощь. Скажите, сколько я должен за ногу?
—Запомните, граф, не все измеряется в деньгах, — гордо ответила девушка. — Есть вещи, которые люди делают бескорыстно.
Ага, вот только для получения в дальнейшем собственной выгоды. Не то, чтобы я не верил в человечество, просто подобных примеров в жизни было не так много.
— Всего доброго, Николай… — она поколебалась, но добавила, — Федорович. До свидания, Мария Семеновна.
— Что же Вы, даже чай не попьете? — удивилась тетя. — У нас и шарлотка есть.
— Нет, прошу прощения, но я тороплюсь. Я ведь сломя голову сюда летела, а сама на дежурстве нахожусь.
Она ушла, а я довольно зажмурился. Угу, значит, сломя голову летела, когда узнала, что мне грозит смертельная опасность? И это несмотря на слухи о борделе. Интересно, очень интересно.
—Хорошая девочка, — вернула меня в реальность тетя. — Вы дружите?
—Сотрудничаем, —
— Мне кажется, ты ей нравишься.
— Тетя Маша!
— А что? Как есть, так и сказала. Меня только смущают все эти «вы» и обращения по имени-отчеству. Она же мне в дочки годится, а посмотри, Варвара Кузьминична.
— Ты еще со всякими Высокоблагородиями и Превосходительствами не сталкивалась, — ответил я. — И по правилам этикета мы должны были проводить гостью. Так и помрем дремучими застенцами.
А сам осторожно поднялся на ногу и прихрамывая прошел метров пять. Нога не то, чтобы болела, скорее, ныла, как после большой нагрузки. И еще у меня подсознательно сработал страх, как только я наступил на нее. Сама же сказала, что трещина. Варвара, понятное дело, подлатала, как смогла, но кто его знает…
— Куда соскочил? — встрепенулась тетя. — Лежи иди.
— Так иди или лежи? Ох уж этот противоречивый русский язык, — осторожно попрыгал я. Нога с нагрузкой справлялась. — Нормально все, ты же видишь. Опухоль вон сходит прямо на глазах. Варвара очень хороший лекарь.
—Никогда не привыкну к этой магии, — всплеснула руками тетя.
Я искоса поглядел на нее, но ничего не сказал. Ты даже не понимаешь, тетя Маша, что привыкаешь быстрее, чем тебе кажется. И меня это очень сильно пугает.
К примеру, я не представляю, как теперь жить без нее. Казалось, стану попросту бытовым инвалидом. Дар — это та же власть. И чем больше тебе ее дается, чем дольше ты живешь с ней, тем тяжелее от всего этого отказываться.
Оставшийся день прошел в угоду одному из смертных грехов, как выразился Илларион — чревоугодию. По словам тети Маши, мне нужно есть, потому что я растущий организм. Иллариону по другой причине: — «Он мужчина. А они мало вообще не едят». А Пал Палычу… тут я объяснение пропустил. Но судя по аппетиту, с которым соседушко наворачивал третью тарелку солянки, аргументация была железобетонная.
Утро следующего дня началось с проверки тети на дар. Если бы она была каким-нибудь термометром, то я бы заключил просто — заполненность ниже середины. Решил оставить передачу сил на сегодняшнюю ночь. Тогда все пройдет намного проще, тетя заснет и не будет дергаться из-за непонятного магического феномена.
Я надел чистую выстиранную форму (все-таки в совместном проживании с любящей тебя женщиной есть определенные плюсы), вышел на улицу и замер. Хотя бы потому, что здесь собралась вся команда.
— Это что тут за несанкционированный митинг?
— Мы проведать тебя пришли.
— Можно в дверь постучать, — усмехнулся я. — Не всегда, но довольно часто ее кто-нибудь откроет. Давно стоите?
— Чуть больше часа, — ответил Никитка. — А стучать неудобно было, нас вон сколько.
— Я говорила, что мы все внутри не уместимся, — поддакнула Лиза. — Лучше скажи, как ты?
— А как я выгляжу? — ответил вопросом на вопрос.
—Хорошо выглядишь, — честно признался Никитка. — Я вот футболку не догадался постирать. Мама обычно по воскресеньям стирает, а сегодня…