Застенец 3
Шрифт:
— В таком случае объяснитесь, где Вы были? — не унимался директор.
— Болел, — ответил я. — У меня случились небольшие проблемы с Даром. Поэтому пришлось пройти обследования в госпитале. Вот здесь все написано.
Я вытащил сложенный листок и передал директору. Для этого, несмотря на свое разбитое состояние, вчера под вечер пришлось все-таки съездить к Сильвестру Андреевичу. Вообще, после похищения сульфара я ожидал чего угодно. Однако старший врач не подал вида, что связывает исчезновение кристалла со мной.
Но все же справка досталась дорогой
Пока Зейфарт изучал документы, которые были в полном порядке, я думал. А что бы случилось, если б я оказался не так сообразителен и не подстелил соломку? Меня б исключили из лицея? Не знаю, вряд ли. Максутов бы точно этого не допустил. Тогда почему не вмешался заранее, когда меня собрались распекать? Как-то все это странно.
— Слава Богу, — вздохнул Зейфарт с искренним облегчением. Надо же. — Но прежде чем мы перейдем к основной причине нашей встречи, выясним еще один вопрос.
Блин, а умеет Федор Григорьевич интриговать, ничего не скажешь. Я даже весь подобрался. Если мой «залет» — не главная причина, а лишь один из кирпичиков в нашем разговоре, то какая же тема здесь основная?
— Из полицейского управления прислали сводку, что Вы были замечены возле сгоревшего дома некоего Исакова Григория Гавриловича, недома, который был найден внутри мертвым. И они ждут разъяснений.
Я скрипнул зубами, сильно сжав челюсть. Но все же ответил. Говорил медленно, стараясь не сорваться.
— Исаков Григорий Гаврилович, более известный всем нам как Будочник, умер на моих глазах. Его последней волей было — предать тело огню. И судя по тому, что из полиции не пришли лично ко мне, а лишь прислали бумагу с просьбой разъяснить все, они знают, что он уже был мертвым, когда горел дом. А еще, наверное, все дело в том, что здесь замешан маг, и, как вы выразились, недом. Следовательно и дополнительный ход этому делу никто давать не собирается.
Вот ведь, пытался говорить спокойно, а все равно внутри кипел. И судя по смущенному взгляду Зейфарта, почти со всем попал в точку. Будочника, героя войны, с легкостью выбросили на помойку и тут же забыли, потому что он стал недомом. Перефразируя знаменитое движение в застенном мире, здесь важны лишь жизни магов. Вот и Максутов подтвердил это в недавнем разговоре, когда я спросил, как эвакуировать остальных жителей Самары сюда. Недомы никому не нужны. Одним больше, одним меньше — никакой разницы.
— Никто Вас ни в чем не обвиняет, — сказал Зейфарт. — И Вашего объяснения вполне достаточно. А теперь давайте, наконец, покончим с этими неприятными делами и перейдем новостям хорошим.
Господин директор достал из ящика листок, погоны, чуть приосанился и зачитал:
— За доблесть, проявленную в сражении с созданиями Разломов присвоить портупей-юнкеру Ирмер-Куликову внеочередное звание подпоручика. Приказ пришел на днях, но Вы
— Служу Царю и Отечеству, — без особого энтузиазма ответил я.
— Что-то я не слышу радости в твоем голосе, — заметил Зейфарт, вновь перейдя на «ты».
— А надо радоваться? Что обер-офицерский чин, который, насколько я понимаю, не дается в мирное время, достается первокурснику? Без экзамена и всякой выслуги? Скорее всего, мы на пороге чего-то ужасного. Потому что, если мальчишек делают офицерами, вот так, наспех, значит, дела совсем плохи. И радоваться здесь особо нечему. Разве я не прав, Ваше Превосходительство?
— Саблю и форму получишь у фельдфебеля, — сдержанно протянул мне погоны Зейфарт. — Только прошу повременить с этим пару дней. Пока улягутся все пересуды. Можешь быть свободен.
Я взял погоны и молча удалился. Собственно, не скажи он про эти пару дней, и сам бы я не стал торопиться. Только лишнего внимания мне сейчас не хватает. Да и очередное повышение не радовало. Это напоминало последний ужин смертников в тюрьме, когда им приносят все, что те захотят. С другой стороны, в финальной битве, когда она настанет, лучше быть офицером, чем рядовым.
Я вернулся в класс, даже не особо обращая внимания на говорившего у доски преподавателя. Помолчал еще немного и повернулся к Дмитриевой.
— Ты права. Ни в каком борделе я не был. Но это все, что я могу сейчас сказать. Спасибо за то, что ты веришь в меня. Наверное, единственная. Надеюсь, настанет время, когда я смогу все рассказать.
— Так бы сразу, — пожала плечами Лиза, не став меня пытать новыми вопросами. — И ты бы с футболистами нашими встретился. Фима пытался их тренировать, но выходит у него откровенно плохо. Да и погода, опять же…
Я кивнул. Собственно, она права. До похода в родной мир магов время у меня есть. Сначала надо дождаться, пока Максутов соберет все необходимое для помощи самарцам. Чтоб два раза не вставать. А это точно за день не сделается.
Думать постоянно о предстоящем походе — себе дороже, с ума свихнешься. Надо переключиться на какие-то более мелкие задачи, занять себя. Тем же футболом. И к обеду я даже придумал, что мне делать.
Как известно, всеми любимый вид спорта по названию «футбол» — летний. Но так уж вышло, что на большей части нашей необъятной Родины холодная пора занимает подавляющее время года. В столице эту проблему давно решили крытыми манежами с искусственным покрытием. Иногда подобная роскошь появлялась и в регионах. Тут все зависит от личного участия некоторых неравнодушных лиц. К примеру, в Оренбурге имеется хорошее поле девять на девять под крышей, а в Самаре такого нет. Как и почему — вопрос другой. «Крылья» уже несколько лет грозились постройкой необходимого манежа, однако воз стоял и ныне там.