Застигнутый врасплох
Шрифт:
Вексфорд заглянул за ограду и увидел квадратный участок земли, заросший сорняками и заваленный мусором, — задний двор Ловеллов. Из открытого окна кухни тянулся электрический провод, футов пятьдесят, прямо к сараю, из которого доносился этот грохот. Вексфорд слегка попятился, зажимая ладонями уши.
Потом опустил руки. В сарае кто-то разговаривал. Тон и тембр голоса ни с чем спутать невозможно, и акцент тщательно имитируется. Северо-восток США, решил Вексфорд.
Его разбирало любопытство, и он стал слушать.
Обращаясь к невидимой и в действительности несуществующей аудитории как «парни и девушки», Шон
Музыка смолкла. Шон снова заговорил, и по мере того, как до Вексфорда доходил истинный смысл слов юноши, его охватывала острая жалость. «Пожалуй, — подумал он, — нет в мире занятия печальнее, чем подслушивать человека, оставшегося наедине со своими грезами, удовлетворяющего свою тайную и нелепую страсть».
— А теперь… — Голос Шона казался бесплотным. — То, что вы так ждали. Сегодня вы проделали долгий путь, и я обещаю, что вы не будете разочарованы. Вот он, мальчики и девочки. Давайте поприветствуем нашего Шона Ловелла!
Он запел — без аккомпанемента. Вексфорд ушел, двигаясь очень осторожно и тихо для такого крупного человека; ни одна ветка не хрустнула у него под ногами на усыпанной сосновыми иглами земле.
Теперь он знал, чем занимался Шон в тот вечер, чем занимался каждый вечер и, возможно, будет заниматься еще не один год, пока его не подцепит какая-нибудь девчонка, которая покажет, как умирают грезы, и объяснит, что жизнь возделывает лишь сады богачей.
Глава 15
Вексфорд так устал, что заснул, едва коснувшись головой подушки. Подобно большинству людей, достигших той жизненной поры, когда средний возраст подходит к концу, а старость еще не наступила, он все хуже и хуже спал по ночам. Много лет назад, еще в молодости, у него выработалась разумная привычка ночью освобождать свой мозг от тревог и забот дня и переключать мысли на домашние дела и приятные воспоминания. Но подсознание было ему неподвластно, и дневные тревоги часто проявляли себя в виде снов.
Так было и этой ночью. Во сне он гулял вдоль берега реки по одной из своих любимых тропок, как вдруг увидел мальчика, ловившего рыбу выше по течению. Мальчик был светловолос и худ, с костлявым англосаксонским лицом. Вексфорд приблизился, держась в тени деревьев, по какой-то необъяснимой причине желая остаться незамеченным. У реки было тепло и приятно — стоял летний вечер, какой обычно приходит на смену долгому жаркому дню.
Потом он услышал чей-то голос и увидел девочку, бегущую по кромке холма. Светлые, почти желтые волосы и черты лица сказали ему, что это сестра мальчика, старшая, лет четырнадцати или пятнадцати. Она пришла за братом, и Вексфорд услышал ожесточенный спор, потому что мальчик хотел остаться и удить рыбу.
Вексфорд знал, что должен пойти за ними через луг. Они бежали впереди; волосы девочки развевались на ветру. В небе над ними появился самолет, от которого отделились бомбы, похожие на черные перья.
Дом рухнул не полностью; голые стены без окон окружали дымящуюся груду, из которой доносились крики заживо погребенных. Дети не были потрясены или испуганы — ночной кошмар, как правило, лишен
Придя в себя, Вексфорд обнаружил, что сидит в постели, а его крик — это всего лишь приглушенный храп. Жена, лежащая рядом с ним, даже не пошевелилась. Он потер глаза и взглянул на светящиеся стрелки часов. Пять минут третьего.
Вексфорд знал, что, проснувшись в такой час, уже не заснет; обычно он спускался на первый этаж, садился в кресло и читал. Пока старший инспектор надевал халат и шел к лестнице, сон не отпускал его, яркий и навязчивый. Утром нужно будет выяснить подробности того, что произошло в тот день, когда разбомбили дом Виллерсов. А теперь за книгу…
В молодости, когда свободного времени было больше, а обязанностей меньше, он много читал и особенно любил биографии писателей и литературную критику. Миссис Вексфорд не могла этого понять, и он вспоминал, как жена спрашивала, зачем ему чужое мнение о книге. Почему бы не прочесть книгу самому? Он не знал, что ей ответить, как объяснить, что в этой области не доверяет своему мнению, поскольку он всего лишь полицейский и не оканчивал университета. Не мог Вексфорд и признаться, что нуждается в наставлениях и знаниях, поскольку цель образования — обратить взор души к свету.
Размышляя об этом, а также об удовольствии, которое ему доставляют такие книги, он обратил взор — глаз, а не души — на книгу «Влюбленный Вордсворт», оставленную на кофейном столике. Вексфорд спал всего четыре часа, но усталость прошла, и он чувствовал себя гораздо бодрее, чем вчера, когда впервые взялся за эту книгу. Может, попробовать еще раз? Жаль, что книга о Вордсворте. Довольно скучный поэт, по мнению Вексфорда. Все о единении с природой и о прогулках по Озерному краю. И вправду немного занудно. Другое дело, например, лорд Байрон — есть чем поживиться. Интересная личность, неисправимый романтик: удивительные любовные приключения, крайне неудачный брак и скандал с Августой Лей. Как бы то ни было, книга не о нем, а о Вордсворте. Что ж, он ее прочтет, и даже если книга покажется скучной, возможно, удастся понять, почему Виллерс так восхищается поэтом «Озерной школы», испытывает к нему такую страсть, что написал о нем бог знает сколько книг.
Вексфорд принялся за чтение, и на этот раз следить за рассуждениями автора было просто и приятно. Через какое-то время старший инспектор уже жалел, что плохо знает стихи Вордсворта. Он понятия не имел, что поэт был влюблен во француженку, участвовал в революции и едва не лишился головы. Хороший, добротный материал, и слог у Виллерса приличный.
В шесть часов Вексфорд заварил себе большой чайник чая. И читал дальше, увлеченно и все больше волнуясь. Комната начала наполняться светом, и в голове Вексфорда тоже стало проясняться — так же медленно, как занималась заря. Он дочитал последнюю главу и захлопнул книгу.