Застольные беседы

Плутарх

3. Наступившее после этой речи молчание прервал Флор. «Второй пункт, затронутый здесь, заключает в себе большую трудность. Как было сказано, нельзя, приглашая иноземного гостя, отказать ему в возможности привести своих друзей и нельзя предусмотреть, сколько их и кого именно он приведет». Отвечая ему, я сказал: «Рассуди, однако, что предоставляя приглашаемым возможность приглашать с собой и других, мы не вменяем в обязанность получающим такое приглашение принимать его. Некрасиво давать то, что не подобает просить, равно как просить то, что не подобает давать, и вообще делать какие-либо предложения, принять которые может показаться неуместным. Принимая у себя высоких особ или иноземцев, хозяин дома принимает и их спутников, слагая с себя выбор остальных гостей. Но, угощая близкого друга, будет более любезно самолично направить и остальные приглашения, показывая этим, что и для тебя не чужие люди его знакомые, близкие и родственники: почетнее для него будет видеть, что ты знаешь, чье общество ему особенно приятно и желательно, рад будет он и тому, что его близкие почтены наравне с ним. Иногда, однако, бывает уместно и ближе подойти к склонностям приглашаемого, подобно тому как приносящие жертву божеству оказывают почитание богам, которым посвящен данный храм или данный алтарь, хотя и не именуют их каждого в отдельности: ведь ни кушанья, ни вина, ни благовония не услаждают так симпосий для приглашенного, как дружелюбный и любезный сотрапезник. Расспрашивать приглашенного на симпосий, какие кушанья и какие сласти он предпочитает, обсуждать с ним различные марки вина и сорта благовоний — назойливость, отзывающаяся нравами богача-выскочки; но нет ничего неприятного или неуместного в том, чтобы просить приглашаемого в гости, у которого много друзей, родных и близких, самого выбрать тех, чье участие в симпосии было бы ему наиболее приятно, и привести их с собой: ведь и плыть на корабле совместно с человеком, который тебе нежелателен, и иметь его своим соседом по дому или сотоварищем в судебном разбирательстве не столь тягостно, как иметь его сотрапезником [673] , а если он тебе приятен, то это всего отраднее: ведь симпосий — это общение и в серьезном, и в шутках, и в речах, и в действиях. Поэтому участниками его должны быть люди не случайные, а близкие друг другу, которым встреча доставит радость. Кушанья повара составляют из материалов различных качеств и вкуса — из терпкого и жирного, сладкого и острого: но невозможен правильный и благопристойный

симпосий, составленный из разнородных и разномыслящих людей [674] , переродившихся в одно согласованное целое.

673

Кн.7 — 92

…не столь тягостно, как иметь его сотрапезником… — Возможно, здесь отголосок представления о религиозной связи, возникающей между людьми, разделившими хлеб, соль и совместные возлияния богам за трапезой.

674

Кн.7 — 93

…симпосий…из разнородных и разномыслящих людей… — В подлиннике — ’ , термин аристотелевой этики (ср. Никомахова этика, 1095 b 22, Arist. Magna Moralia, 1210 b 21, 1211 a 1).

Согласно учению перипатетиков, в природе вещей есть первый двигатель [675] , сам недвижимый, и последнее движимое, ничего не движущее, а в промежутке между ними нечто и движущее другие вещи и движимое другими. Подобно этому, — сказал я, — и у нас шла речь о троих: один только приглашает, другой только получает приглашение, третий и приглашает и получает приглашение. Но разобрали мы только то, что относится к первому случаю, и было бы не менее важно, как мне кажется, обстоятельно рассмотреть остальные два. И вот, что касается того, кто, будучи приглашенным, приглашает и других, то прежде всего он должен, думаю я, быть сдержанным в отношении их численности, не набрасываться вкупе со своими приглашенными на угощение, уподобляясь вражескому войску, не расталкивать друзей хозяина, занимая их места, словно поле противника на шашечной доске, иначе устроители симпосия окажутся в таком положении, как учреждающие жертвенную трапезу Гекате [676] и божествам охранителям; они не вкушают сами от жертвенных приношений ничего, кроме дыма и хлопот. Поэтому над нами и подшучивают: [677]

675

Кн.7 — 94

…первый двигатель… — Аристотель, Метафизика, 1072 а 24 сл. Перводвигатель — центральное понятие космологии и теологии Аристотеля, «движущая причина» по отношению к космосу в целом, ср. Физика, VIII 256 а 16 сл.

676

Кн.7 — 95

…как учреждающие жертвенную трапезу Гекате… — При жертвоприношении обыкновенно сжигалась лишь часть туши жертвенного животного, остальное съедалось на торжественном пире участниками жертвоприношения, которые, таким образом, мыслились разделившими трапезу с божеством. С Гекатой трапезу не разделяли, вероятно, в силу ее связи с подземным миром, а также, возможно, потому, что обычной жертвой Гекате была собака. Упоминание дыма может быть обусловлено связанным с Гекатой ритуальным очищением дома — окуриванием , где также приносилась в жертву собака (ср. Рим. воп. 52, 68 и 111).

677

Кн.7 — 96

…над нами и подшучивают… — Плутарх имеет ввиду дельфийских жрецов, к коллегии которых он принадлежал.

Принесши жертву в Дельфах, мясо покупай. [678] [679]

Вот, в самом деле, что постигает тех, кто принимает у себя бесчинных иноземцев или друзей, которые в сопровождении множества теней, подобных Гарпиям [680] , накидываются на угощение и расхищают его.

Далее, отправляясь на прием, надо приводить не кого вздумается, а предпочтительно знакомых и близких угощающего, как бы упреждая его собственное приглашение; или же по крайней мере тех из своих знакомых, которых он, как можно предположить, выбрал бы и сам — скромных к скромному, ученых к ученому [681] , вообще близких ему по характеру и общественному положению, если можно: даже таких, с которыми он сам давно искал случая познакомиться: доставить ему такой случай, полагающий начало дружественному общению, — большая любезность. Напротив, бестактно и невежливо поступит тот, кто в ответ на дружеское приглашение приведет с собой людей совершенно неподходящих: к трезвеннику — винолюбивого, к умеренному в образе жизни — склонного к роскоши и расточительности, или же, обратный случай, к молодому любителю выпить и позабавиться — суровых стариков или философов, важно вещающих из глубин бороды. Приглашенный должен быть не менее приятен угощающему, чем приглашенному тот, кто оказывает ему гостеприимство; а быть приятным он сможет, если не только он сам, но и те, кого он привел, проявят воспитанность и дружеское расположение.

678

Кн.7 — 97

CAF, adesp., 460; Paroemiographi, I 393.

679

Кн.7 — 98

Читаем (Райске).

680

Кн.7 — 99

…подобных Гарпиям, накидываются на угощение… — Согласно мифу, посланные Аполлоном полудевы-полуптицы Гарпии расхищали всю пищу у фракийского царя Финея.

681

Кн.7 — 100

…скромных к скромному, ученых к ученому… — Ср. 618 Е.

Остается третий из подлежащих нашему рассмотрению: приглашенный кем-либо пойти вместе с ним в гости к кому-то другому. Если он гнушается самого прозвания тени и негодует против него, то можно сказать, что он поистине боится тени [682] . Однако это положение требует величайшей осмотрительности. Не годится с готовностью принимать предложение сопроводить в гости, не учитывая, от кого и при каких обстоятельствах оно получено. Если это не близкий человек, а богатый важный деятель, желающий покрасоваться, словно на сцене, блестящим сопровождением телохранителей или убежденный, что таким предложением он оказывает большую честь, то это предложение следует немедленно с извинением отклонить. А если это близкий знакомый, то и тут нельзя соглашаться безоговорочно, а только при том условии, если ему необходимо поговорить с тобой по важному делу, а другой благоприятный случай для встречи не представляется; или он вернулся из длительного путешествия; или, собираясь в путешествие, он хочет иметь своим сотрапезником именно тебя среди немногих товарищей; или он надеется на этой встрече содействовать установлению у тебя дружеских отношений с устроителем симпосия, прекрасным человеком, вполне достойным дружбы. Конечно, дурных людей, как бы они ни домогались сближения с нами, необходимо тщательно обходить, как терновник или репейник; [683] и если даже порядочные люди приглашают к таким, порядочность которых вызывает сомнение, то не следует принимать такое приглашение, приобретая при посредстве доброго друга дружбу дурного и как бы вкушая вместе с медом горькое зелье. Странно также идти в гости к совершенно незнакомому человеку, разве только это человек выдающихся качеств, который благожелательно отнесется к посетителю, сопровождающему приглашенного друга, и сочтет посещение началом прочной дружбы. Да и к хорошо знакомым ходить в гости по приглашению другого человека лучше только при тех условиях, если и его самого ты принимал у себя в качестве спутника приглашенного тобой гостя. Скоморох Филипп находил [684] , что вызовет больше смеха, явившись на обед без приглашения. А для людей благовоспитанных особенно приятно встретить у себя гостей, пришедших к ним в подходящее время без предупреждения: такое посещение и хозяевам дома доставит радость и будет почетно для того, кто привел этих гостей. Но явиться в гости к людям знатным, богатым и влиятельным, получив приглашение не от них самих, а от кого-то третьего, отнюдь не следует тому, кто хочет избегнуть обоснованного подозрения в наглом искательстве».

682

Кн.7 — 101

…поистине боится тени. — Поговорочное выражение.

683

Кн.7 — 102

…обходить, как терновник или репейник… — ср.: Plu. De amicorum multitudine 94 , где Плутарх добавляет к этому, что к достойным людям следует стремиться, как к лозе или оливе.

684

Кн.7 — 103

Скоморох Филипп находил… — Ксенофонт, Пир, I, 13. О противопоставлении благовоспитанным людей, приходящих без зова, ср. выше, примеч. 81.

Вопрос VII

Надо ли приглашать на симпосий флейтисток

Участники беседы: софист, стоик, Филипп

1. На одном симпосий в Херонее при участии пергамца Диогениана зашла речь о застольной музыке. Нам стоило немалого труда возражать густобородому софисту стоической школы, который, опираясь на Платона [685] , выступал против тех, кто приглашает на симпосий флейтисток, мешающих участникам вести общую беседу. Но присутствующий другой представитель той же школы, Филипп из Прусы, был того мнения, что не надо тревожить пирующих у Агафона [686] , речи которых сладостнее звуков флейт и цевниц: удивляться тут можно не тому, что в этом обществе флейтистка оказалась излишней, а тому, что зачарованные такими дивными речами сотрапезники не позабыли об еде и питье. Но вот Ксенофонт не постеснялся вывести [687] напоказ рядом с Сократом, Антисфеном и другими столь же замечательными людьми скомороха Филиппа, словно сладостный лук, вприкуску напитка [688]

685

Кн.7 — 104

…опираясь на Платона… — Протагор, 347 С; Пир, 176 Е.

686

Кн.7 — 105

…пирующих у Агафона… — Имеются в виду персонажи диалога Платона «Пир».

687

Кн.7 — 106

…Ксенофонт не постеснялся вывести… — Подразумеваются изображенные в «Пире» Ксенофонта развлечения на симпосий. Интересно, что Афиней, сравнивая эти два одноименные произведения, отмечает, что Платон изгоняет с пира флейтистку, а Ксенофонт нет (Ath. XI 504 ), а Филон в сочинении «О жизни созерцательной» называет забавы на пиру, описанные Ксенофонтом, — флейтистки, акробаты, фокусники — «более человеческими» , трактуя тему платоновского диалога в нарочито сниженном тоне (Philo Iudaeus, De vita contemplativa (7) 57–59); см. русский перевод в изд.: Смирнов И. Терапевты и сочинение Филона Иудея «О жизни созерцательной». Киев, 1909.

688

Кн.7 — 107

Ил. XI 630, цитируется также выше, книга IV, 669 В.

у

Гомера. А Платон включил в свой «Пир» речь Аристофана о любви [689] как нечто комическое и в конце диалога снова раздвигает занавес, показывая затейливую сценку из драмы — появляющегося хмельного Алки-виада, увенчанного и ведущего праздничное шествие. А затем это шуточное препирательство с Сократом по поводу его пристрастия к Агафону, эта хвалебная речь о Сократе — о милые Хариты, неужели будет нечестием сказать, что если бы сам Аполлон пришел на этот симпосий с настроенной лирой, то все присутствующие просили бы его повременить с музыкой, пока не закончится эта речь? «И вот, — продолжал Филппп, — такие люди, блистающие несравненной прелестью речи, все же находили уместным расцветить свой пир шуточными и развлекательными эпизодами, а в наших застольях, где политики и деловые люди встречаются с простыми, а подчас и мужиковатыми людьми, мы отбросим всякое увеселение? Или сами удалимся, как будто убегая от Сирен? [690] Почтительно удивлялись атлету Клитомаху [691] , который подымался с места и покидал общество, как только кто-нибудь заводил речь о любви. Но не смешон ли философ, убегающий от флейты на симпосий [692] , громко требующий подать ему обувь и зажечь дорожный факел, едва заслышит звуки настраиваемой лиры, гнушающийся этими невиннейшими удовольствиями, как навозный жук благовониями [693] . Ведь именно за вином более чем когда-либо позволительно доставить себе эти удовольствия, предав душу божеству. Мне близок Еврипид, но не могу согласиться с его пониманием задач музыки [694] как средства облегчить траур и горестные переживания: врачевание больного духа должно быть предоставлено серьезному и трезвому слову, а музыку в сочетании с дарами Диониса надо отнести к веселому времяпрепровождению. Один лаконец, попав в Афины в пору постановки новых трагедий и видя широкие приготовления хорегов и усердие соревнующихся хородидаскалов, метко сказал [695] что не в здравом уме тот город, который вносит в игру столько серьезности. Действительно, играя, надо играть, нельзя затрачивать на развлечения такие средства и столько времени в ущерб другим надобностям. Но в часы отдыха и за вином можно уделить место и музыке, стараясь, однако, и из этого развлечения извлечь какую-то пользу».

689

Кн.7 — 108

…Платон включил в свой «Пир» речь Аристофана о любви… — Пир, 189 С — 193 Е… хмельного Алкивиада… — 212 С сл.;…препирательство с Сократом… — 213 С — D, 222 С — Е;…хвалебная речь о Сократе… — 214 Е—222 С.

690

Кн.7 — 109

…как будто убегая от Сирен? — См. выше, примеч. 76. Возможно, поговорочное выражение, ср. Платон, Пир, 216 В — Алкивиад говорит, что убегает от речей Сократа, будто от Сирен, боясь в противном случае навеки попасть под их очарование.

691

Кн.7 — 110

…удивлялись атлету Клитомаху… — См. об этом Ael. VI, 1; Элиан, Пестрые рассказы, III 30.

692

Кн.7 — 111

Но не смешон ли философ, убегающий от флейты на симпосий… — Возможно, намек на речь Ламприя из вопроса V данной книги (706 С — D).

693

Кн.7 — 112

…как навозный жук благовониями. — Как видно из Plu. Non posse, 1096 А, источником подобного представления является Феофраст (Thphr. CP, VI 5, 1).

694

Кн.7 — 113

…не могу согласиться с его пониманием задач музыки… — См. Еврипид, Медея, 190 сл. В «Наставлении супругам» (38, 143 D) Плутарх, напротив, выражает согласие с этой точкой зрения.

695

Кн.7 — 114

Один лаконец… сказал… — В слегка измененном виде цитируется также в Plu. De gloria Atheniensium, 348 F: афиняне совершают ошибку, предаваясь забаве с большим усердием, т. е. тратя на театр то, что следовало бы потратить на флот и войско. Хорег нанимает за свой счет трагический хор для постановки трагедии, выполняя тем самым одну из афинских общественных повинностей — хорегию («устроение хора»), хородидаскал разучивает с актерами хора их партии.

Вопрос VIII

Какая музыка предпочтительна за обедом

Участники беседы: Плутарх, софист, Филипп, Диогениан

1. Пока софист собирался возразить на эту речь, я его упредил, обратившись к Диогениану. «Так как акроаматическое сопровождение ( букв, «слышимое») на симпосий бывает самое различное, Диогениан, — сказал я, — то следовало бы кому-нибудь рассмотреть, какой именно род такого сопровождения представляется предпочтительным. Попросим нашего философа высказаться об этом: ведь будучи совершенно бесстрастен [696] и неподвластен никаким чарам, он не ошибется в выборе, приняв самое приятное за наилучшее». Софист немедленно откликнулся на наше Диогенианом предложение и сказал, что, отсылая прочие виды акроаматического сопровождения симпосиев к сцене и орхестре, он признает для симпосия недавно введенную в Риме, но еще не получившую широкого распространения разновидность: «Вы знаете, что среди диалогов Платона есть повествовательные, а есть драматические; [697] вот из этих драматических наиболее легкие дают заучить наизусть молодым рабам для актерского исполнения на симпосиуме, с усвоением речевых и мимических приемов, соответствующих характерам участников воспроизводимого диалога. Это новшество чрезвычайно понравилось всем серьезным и образованным людям; но против него выступили обабившиеся, лишенные слуха, художественного вкуса и понимания прекрасного, люди, о которых Аристоксен говорит [698] , что их рвет желчью, когда до их извращенных ушей донесется что-нибудь гармоничное; не удивлюсь, если они и вовсе искоренят это: ведь бабство преобладает».

696

Кн.7 — 115

…будучи совершенно бесстрастен… — В подлиннике ’: насмешка над стоическим учением о «бесстрастии / апатии» «мудреца» : стоический нравственный идеал заключается в способности не радоваться и не страдать по причинам, вызывающим эти эффекты у обычных людей. Поэтому Плутарх и говорит, что стоик не примет за «наилучшее», т. е. за благо, «приятнейшее», ’ (как это сделал бы эпикуреец).

697

Кн.7 — 116

…среди диалогов Платона есть повествовательные, а есть драматические… — Диоген Лаэртский называет такое разделение различением «со сценической точки зрения» (возможно, имея в виду преобладание длинных рассуждений или кратких реплик) и противополагает ему различение «с точки зрения философской» — на «наставительные» (физические, логические, этические и политические) и «исследовательные» (повивальные, испытательные, доказующие, опровергающие) — Д. Л. III 49–50. Как видно из того же Диогена Лаэртского, Фрасилл, издавая диалоги Платона по тетралогиям, снабдил каждый двойным заглавием — по теме и по виду, что и дошло до нас, например: «Федон, или О душе», этический (Д. Л. III 56–61).

698

Кн.7 — 117

…о которых Аристоксен говорит… — FHG II 288. «Гармоничное» — в оригинале , возможно, речь идет в специальном смысле о музыке с энгармоническими интервалами, см. примеч. 71 к книге IX.

2. Тут Филипп, видя, что некоторые раздражены этой речью, воскликнул: «Пощади, друг, отведи куда-нибудь эту, направленную против нас брань. Ведь мы первые осудили [699] это распространившееся в Риме новшество, выступив против тех, кто хочет превратить Платона в развлечение на празднике, перемежая слушание его диалогов с винной чашей, вкушая пх наравне с десертом и благовониями. Меня, пожалуй, совесть заставила бы отставить кубок в сторону, слушая хотя бы песни Сапфо и Анакреонта. Многое еще можно было бы добавить, но не хочу дать повод сказать, что я слишком серьезно отнесся к твоим словам. Поэтому, передавая, как видишь, круговую чашу дорогому Диогениану, поручаю ему «отмыть заздравным словом морскую пену услышанного»».

699

Кн.7 — 118

…мы первые осудили… — Речь идет о стоиках.

3. Приняв вызов, Диогениан отозвался: «Но я и от тебя слышу трезвые слова: как видно вино нами не овладело и обходится с нами милостиво. Вместе с тем боюсь, не подвергнуться бы и мне упрекам: ведь многие акроамы придется отклонить. И прежде всего трагедию, ибо говорит она вовсе не подходящим для симпосия, а более торжественным голосом и касается дел, вызывающих страсти и скорбь. Что касается плясок, то я отстраняю так называемую пил адову, как слишком напыщенную и патетическую и притом требующую многочисленных исполнителей, но пз уважения к похвалам, которые воздает пляскам Сократ [700] , допускаю так называемую батиллову, близкую к кордаку [701] и воспроизводящую приплясывание Эхо или какого-нибудь Пана, или Сатира, вдохновляемого Эротом и выступающего в праздничном шествии.

700

Кн.7 — 119

…похвалам, которые воздает пляскам Сократ… — Ксенофонт, Пир, II 15 сл.: Ксенофонт сообщает, что Сократ приравнивал танцы к гимнастическим упражнениям и сам танцевал. Плутарх также пишет, что Сократ считал танцы видом упражнений, не лишенным приятности, ср. Plu. De san. 124 ; Плутарх, О том, что Пифия более не прорицает стихами, 401 С (ВДИ № 2, 1978).

701

Кн.7 — 120

…так называемую батиллову, близкую к кордаку — Танцы получили названия по именам их создателей. О Пиладе и bатилле, пантомимах времен Августа, упоминает Афиней (Ath. I 20 D—). Кордак — комический танец с непристойными телодвижениями.

Из двух разновидностей комедии [702] древняя вследствие ее неоднородности не подходит для симпосия: свойственное ей в так называемых парабасах страстное свободоречие слишком стремительно и напряженно, а в своих насмешках и шутовстве она сверх меры откровенна и наполнена непристойными речениями и грубыми наименованиями. Да и еще: подобно тому как на царских трапезах каждому из обедающих придан особый виночерпий, так для восприятия древней комедии каждому участнику понадобится грамматик, который будет объяснять ему, кто такой Лесподий у Евполида, Кинесий у Платона, Лампон у Кратина, [703] вообще каждый, кого высмеивает комедия, так что либо наш симпосий превратится в грамматическую школу, либо насмешки останутся непонятными.

702

Кн.7 — 121

Из двух разновидностей комедии… — В корпусе сочинений Плутарха до нас дошел краткий пересказ специального сравнения Аристофана и Менандра, т. е. самых ярких представителей соответственно Древней и Новой комедии. Парабаса — непосредственное обращение хора к зрителям от имени автора, нарушающее сценическую иллюзию; важный элемент Древней (аристофановской) комедии.

703

Кн.7 — 122

…кто такой Лесподий у Евполида… — CAF, fr. 102, см. выше, примеч. 17… Кинесий у Платона… — CAF, fr. 184. Здесь имеется в виду комедиограф Платон, однако Кинесий упоминается и у философа Платона (Горгий, 501 Е); Кинесий — автор дифирамбов и постоянный объект насмешек комедиографов (Аристофан, Птицы, 1372–1410)… Лампон у Кратина… — CAF, fr. 117. 57.