Застрянец
Шрифт:
— Где ковры? — спросил я у Архипа. — И что с Баратынским?
Пока все сидели и упрямо пялились на меня, Баратынский совсем обнаглел. Развалился на моём кресле и дрых.
— Вы с Баратынским тут всё и заблевали, — сказал Архип. — Ковры выкинули.
— Чего?!
Раиса прикоснулась холодной ладонью ко лбу. Стало полегче.
— Ты вчера за столом вырубился, — продолжил Архип. — Я тебя наверх оттащил, спать положил, а ночью Раиса пришла.
— Забралась к тебе, — перехватила Раиса, а ты…, — она прикрыла рот и закрыла глаза. — Мёртвый… Почти
Раиса легла мне на живот и заплакала. Я попробовал погладить её по голове, рука не послушалась.
— Раиса меня подняла, я сгонял за Баратынским, — Архип пнул доктора по ноге. — Тот бухой в говно. А что делать? Расшевелил его немного.
Представив, как Архип здоровенной лапой хлещет Баратынского по учёной морде, я улыбнулся.
— Тот двадцать минут мычал и ползал. Я его прямо здесь ведром ледяной воды окатил. Оклемался немного. Начал тебя смотреть. Вроде разобрался. Сунул шланг тебе в рот и давай водой накачивать. Я думал его пристрелить. Ты как лежал жмуром, так и лежал, только живот надувался немного. Потом что-то сработало. Жесть, конечно…
Раиса заплакала ещё сильнее.
— Ты извивался и дрыгался. Вроде и мёртвый, но шевелишься, — Архип помотал головой. — А потом, как хлынет из тебя. Литров десять выблевал. Я ещё подумал, откуда в таком хлюпике, столько жидкости?
— Ты как про своего господина?..
— Лежи уже! Отдыхай! — Архип пригрозил мне пальцем. — И блевотина у тебя — воняет, чуть сами тут все не подохли. Баратынскому плохо стало. И вы в два ствола начали тут метать! Ковры выкинули, мебель отодвинули, чтобы вымыть. Я хотел тебя вниз отнести, но этот, — Архип кивнул на спящего Баратынского, — сказал, что трогать нельзя.
Мда-а-а, шоу тут вчера, похоже, было отменное. Пьяный врач спасает пьяного господина, накачивает его водой под дулом Архипа. Кульминация — оба извергают фонтаны и отключаются.
Как же скучно я раньше жил.
Полчаса я лежал и отвечал на вялые вопросы Архипа и Раисы про своё состояние. Состояние становилось лучше. Хотя мозги напрочь отказывались работать. Постепенно рукам вернулись силы, и я смог сам приподняться:
— Где Дементий?
— Со вчерашнего вечера его не видели, — ответил Крис и спрыгнул со шкафа. — На ночь глядя куда-то ушёл и больше не появлялся.
— Мы его ищем, — ответил Архип.
— Хорошо. — я кивнул. — А сейчас, давайте-ка вы все свалите отсюда и дадите мне побыть одному. И это храпящее тело прихватите! — я показал на Баратынского.
— Ты в порядке? — спросила Раиса.
— Да, да. Всё хорошо. Спасибо, что не забываешь подниматься наверх.
Она улыбнулась и чуть снова не расплакалась. Народ начал медленно валить из комнаты. Крис посчитал, что должен уйти последним, и сопровождал всех, придерживая дверь.
— Поправляйтесь, господин Глинский, — сказал он. — Если вдруг что-то понадобится…
— Если мне что-то понадобится — ты сюда пулей прилетишь.
— Точно! — он улыбнулся.
—
— А?
— Сгоняй в библиотеку. Там есть шкаф возле окна, а внутри всякие травы и пузырьки. Притащи!
— Сделаю!
… … …
Глядя на барахло, которое притащил Крис, я вспоминал нашу первую встречу с Дементием. Тогда возле меня тоже стояла лечебная дрянь и запах был схожим. Сомнений, что меня отравил помощник-размазня, не было. Он бокал мне, скотина, сменил и засветил химическую кляксу на руке.
Ещё в первые дни мне показалось, что Дементий уж слишком легко принял моё изменение. Потерял память? Окей, давай я тебе всё расскажу. Настаивал на своих советах и странно говорил. Вспомнилась фраза: «раньше господин Глинский очень искусно обращался с мечом». Очень странная фраза, особенно если ты говоришь её Глинскому.
Дементий прикидывался дурачком, хотя на самом деле знал, что Глинский уже не тот.
Он не лечил прежнего господина, а сам его пришил. Подсыпал в стакан яду, и всё! Упокой господь его душу!
Дементий знал, что я займу тело. Не именно я, но кто-то. Точно. Первое, что он спросил — имя. Я посчитал, что он проверяет — в своём ли я уме, не брежу ли. А оказалось, хотел понять кто перед ним. Потом совпадение с именами: Макс и Максимилиан.
Самое интересное впереди.
Фраза того старика возле поместья Румянцева обрела новый смысл. Он сказал, что Румянцев болел. Два раза за последний год при смерти лежал. Еле-еле очухивался, но всё дурнее и дурнее становился. Перед болезнью был одним, а после — совсем другой.
Готов спорить, Румянцев болел той же болезнью, что и Глинский. Не без помощи Дементия или другого выродка. Каждый раз он становился другим. Тело оставалось прежним, а содержимое умирало.
Так-так-так. Моё странное и счастливое появление в этом мире, как шанс прожить вторую счастливую жизнь, уже не казалось совпадением и случайностью.
И Глинского, и Румянцева умерщвляли и не один раз. Зачем?
Чтобы подобрать покладистых. Мещерскому требовалось, чтобы нашими районами управляли не самые ответственные люди. Нет, я, кончено, ответственный, просто были кое-какие дела и… Кончай! Разп*здяй ты редкостный, как и Румянцев. Хотя Румянцев меня превзошёл, потому его и грохнули окончательно. Вышел из-под контроля, заложников взял, армию хотел собрать. Пришлось действовать жёстко.
Не убивали Глинского и Румянцева, потому что с землями не хотели возиться. Одобрение людей, советы господ, всё это довольно муторно. Бюрократия, бумажки. А ведь есть ещё Мясник, Оскал и бандиты в районе Румянцева. Намного проще сохранить видимость постоянства и менять людей, не меняя их оболочку.
Получается, ублюдки умеют призывать души из других миров. Интересно, а дорожка обратно имеется?
Ну и последний вопрос: зачем им нужны были мудаки на местах господ?
Чтобы кормить харва. Когда я пришёл к Мещерскому, он сразу понял, что я — тот, кто ему нужен. Молодой болван, жаждущий денег. Такой я и есть… или был…