Застрявшие во сне (сборник)
Шрифт:
Потап разговаривал с этими парнями после их выступления. Они признавались, что часто не знают, какой именно трюк вывернут в воздухе. Можно поднять колесо повыше, пониже, можно сделать переворот с мотоциклом один раз, а можно и два. А первое, что им приходит в голову после приземления – это: круто, что ты – вновь на земле!
Потап очнулся от воспоминаний, когда на небе начала загораться заря. Вспомнив о своих друзьях, он поспешил к ним. Они все мирно спали. Пластиковые занавески на окнах были закрыты. Воздух в помещении был спертый.
– Ничего не изменилось, – грустно подумал Потап и вдруг почувствовал, что где-то в глубине него оживает вулкан. Вулканическая лава начала клокотать в груди, голове, животе, пока не вылилась наружу неудержимым потоком бешенства.
Потап зарычал, как зверь, бросился к окну, сорвал занавески, рывком открыл старые деревянные рамы. Но даже ворвавшийся в комнату свежий ночной воздух не смог остудить клокочущее в его теле пламя.
Потап набросился на товарищей, изо всей силы тряся их. Он приподнял спящую Ксению и усадил ее на кровать, но та, сложившись, как тряпичная кукла, и вновь упала на матрас. То же самое он проделал и с Ланой, но и та не проснулась. Тогда Потап схватил за ноги Макара и стащил его на пол. Но тот, пробормотав что-то неразборчивое, перевернулся на бок и продолжил сон. Тогда Потап взвалил Макара на плечо и, отнеся его в душевую, положил в ванну.
Юноша долго пытался справиться с душем. Вода, бьющая из душевой насадки в разные стороны, была или ледяной или кипятком. Потап направил на Макара струю холодной воды, надеясь, что она разбудит его, наконец. Вода стекала с головы Макара, опускалась по плечам и груди вниз. Мокрые волосы прилипли к лицу, одежда намокла и разбухла. Но парень продолжал спать.
Оставив Макара в ванной, Потап вернулся в комнату, прикидывая в уме, чтобы еще предпринять, чтобы разбудить всех. Взгляд его упал на телевизор, висевший на стене. Найдя пульт, он включил телевизор на полную мощность. На экране появился толстяк в яркой рубашке, который вел шоу, рассказывая анекдоты.
– Извини, мои друзья, вряд ли оценят сейчас твои шутки, – сказал толстяку Потап и переключил телевизор на другой канал. В комнату ворвались громкие звуки рока.
– Это – то, что нужно! – вслух сказал Потап и оглядел комнату.
Девушки никак не реагировали на ужасающе громкую музыку и продолжали спать в тех позах, в которых их оставил Потап. Это его доконало окончательно: он больше не мог видеть всего этого.
Выбежав на улицу, Потап бросился к своему байку, оседлал его и нажал на газ.
– На фиг, этот чертов мотель! Надо убираться отсюда! Я смогу, я уеду!
Он выехал на шоссе и выжал скорость до максимально разрешенной. Потап мчался по шоссе, испытывая эйфорию от чувства свободы, охватившего его. Он обгонял машины, встречающиеся ему на пути, объехал по обочине пробку из грузовиков и фур, промчался мимо освещенной витрины круглосуточного магазина и горящей яркими огнями
Его верный байк мчался вперед и вперед. Ах, как он любил его!
Потап вспомнил, как кропотливо собирал мотоцикл из деталей. Многие их них он вытачивал сам на токарном станке в гараже отца. Как любовно протирал каждую из них, доводя до блеска. Он проводил в гараже все свободное от учебы время, зачастую и ночуя в нем.
Зато потом, когда мотоцикл был собран, его радости не было предела. Он помнил тот день, когда впервые вывел его из гаража, как бросились к нему все мальчишки из окрестностей, любуясь и восхищаясь сияющим на солнце байком. Потап помнил, как одобряюще похлопал его по плечу отец, как уважительно жали его руку механики.
Байк сполна отплатил своему создателю – он ни разу не подвел его. Вот и теперь он усердно уносил юношу все дальше и дальше от мотеля.
Неожиданно какой-то слабый звук вторгся в сознание Потапа, настойчиво пробиваясь сквозь грохочущую музыку. Этот звук все сильнее и сильнее стучался в голову Потапа, пока он ясно не расслышал:
– Помоги мне, Потап, спаси меня!
Это был голос Ксении, это она звала его на помощь.
– Какой же я эгоист, – подумал парень, – Как же я мог бросить свою девушку?
Он начал снижать скорость и, вскоре, развернувшись, помчался назад.
Ему не пришлось долго ехать, ему вообще не пришлось ехать. Он вновь сидел на лавочке во дворе мотеля, как будто и не уезжал никуда. В руках у него, как и прежде, была сигарета.
– Интересно, сколько сигарет я выкурил, пока «ехал» по трассе? А может быть, всего одну?
В его памяти всплыло прочитаное им раньше: «Структура времени меняется. Во сне оно растягивается, умещая в себе, как прошлое, так и будущее. В реальности время все больше сжимается».
«Еще чуть-чуть и сон совсем вытеснит нас из реальности, – думал Потап. – Скоро он не оставит нам ни одного шанса проснуться».
Бросив окурок на землю, Потап раздавил его ботинком. В свете фонаря он заметил темное пятно на правой штанине джинсов. Он наклонился, чтобы лучше его рассмотреть – это была моторная смазка.
– Черт, опять подтекает правый цилиндр! – подумал он и вдруг замер, разглядывая пятно.
– Стоп! Если смазка попала на штанину, значит, я все же уезжал из мотеля?
Он побежал к домику, у которого стоял мотоцикл. Парень положил руку на мотор – тот еще не остыл от быстрой езды.
– Мотор горячий, на джинсах – смазка. Значит, я действительно уезжал? Но как я оказался вновь на лавочке? Растерянный Потап вновь и вновь клал руку на мотор, ощущая его тепло, проводил ладонью по масляному пятну на джинсах.
– Этот сон, действительно, вышел из-под нашего контроля. Такое впечатление, что он управляет не только нами, но и самой реальностью. Все труднее становится понять, чему верить, а чему – нет.