Затаившийся Оракул

Риордан Рик

и Харли были убеждены, что Аннабет Чейз заново его спроектирует, когда снова здесь побывает.

В лучшем случае его восстановят к следующему лету. А вот домику Деметры и впрямь не

повезло. Я это понял только после сражения. Колосс умудрился наступить на него до того, как

устремился на пляж. Такое ощущение, будто он четко следовал некоему плану: сначала прошел к

берегу, раздавил домик номер 4, а уж затем вернулся к морю. Учитывая то, что произошло с Мэг

МакКэффри,

мне с трудом верилось, что это доброе предзнаменование. Миранду Гардинер и

Билли Ын временно разместили в домике Гермеса. Добрую половину ночи они просидели как

громом пораженные среди обломков, а вокруг них на холодной промерзлой земле появлялись

ромашки.

Несмотря на жуткую усталость, я спал урывками. Мне не мешали Кайла и Остин, которые, не

переставая чихали, и негромкий храп Уилла. Даже цветущие на подоконнике гиацинты,

заполнившие комнату своим меланхоличным ароматом, были мне нипочем. Но из головы не шли

образы дриад, поднимавших к огню в лесу свои руки, Нерона и Мэг. Стрела Додоны, что

покоилась в висевшем на стене колчане, помалкивала. Однако я подозревал, что скоро она

начнет давать советы раздражающим меня шекспировским языком. И в том, что она, возможно,

намекнет мне о моем будущем, привлекательного было мало.

На рассвете я тихо поднялся, взял колчан со стрелами и боевое укулеле и побрел на Холм

Полукровок. Страж-дракон Пелей не узнал меня. Когда я приблизился к Золотому руну, он

зашипел, поэтому мне пришлось присесть чуть дальше, у ног Афины Парфенос. Меня не

тревожило то, что меня не узнают. Сейчас я не хотел быть Аполлоном. Вина за все разрушение,

которое я видел внизу... лежала на мне. Я был слеп и самодоволен. Я позволил римским

императорам, в том числе и одному из моих потомков, втемную взойти к власти. Из-за меня

некогда великая сеть оракулов погибла, и даже Дельфы были потеряны. Я чуть не уничтожил

Лагерь Полукровок.

А Мэг МакКэффри... О, Мэг, где же ты? "Делай то, что должен, – сказала она мне. – Таков мой

последний приказ". Ее приказ был настолько туманным, что я даже мог пуститься за ней в

погоню. В конце концов, отныне мы крепко связаны. То, что я должен был сделать, – это найти

ее. Я гадал, специально ли Мэг сформулировала свой приказ таким образом или же мне просто

хотелось так думать.

Я устремил взгляд на спокойное лицо Афины, сделанное из алебастра. В жизни она выглядела не

так бледно и отчужденно – по крайней мере, не всегда. Я размышлял, зачем древнегреческий

скульптор Фидий решил изобразить ее такой неприступной и согласна ли была с этим сама

Афина.

Мы, боги, часто обсуждали то, как сильно люди могли изменить нашу природу просто

потому, что так видели или воображали нас. В XVIII веке, например, я никак не мог избавить от

напудренного парика. Мы, бессмертные, не любим затрагивать тему нашей опоры на

людей. Возможно, я заслужил того, что меня поместили в оболочку смертного. После всего

моего безрассудства и глупости, быть может, люди не должны видеть во мне никого, кроме

Лестера Пападопулоса. Я тяжело вздохнул.

— Афина, что бы ты сделала на моем месте? Что-нибудь умное и полезное, наверное.

Афина не ответила. Как и всегда, она спокойно смотрела на горизонт своим необъятным

взглядом. Мне и не нужно было, чтобы богиня мудрости сказала мне, что делать. Я должен

немедленно покинуть Лагерь Полукровок до того, как все проснутся. Они взяли меня под свое

крыло, чтобы защитить, а я едва их не угробил. Я больше не мог подвергать их опасности.

Как же я хотел поговорить с Уиллом, Кайлой и Остином – своими смертными детьми. Как же я

хотел помочь Харли наклеить смайлики на его огнемет. Я хотел пофлиртовать с Кьярой и

похитить ее у Дэмиена... Или, возможно, похитить Дэмиена у Кьяры, я еще пока не решил. Я

хотел улучшить свои навыки музыканта и лучника посредством странной штуки под названием

"практика". Я хотел обрести дом.

"Уходи, – сказал я себе. – Поскорее". Будучи трусом, я ждал слишком долго. Внизу в домиках

загорелся свет. В дверях показались полукровки. Шерман Янг приступил к утренней растяжке.

Харли отправился на пробежку по холмам, держа высоко над головой сигнальный маячок Лео

Вальдеса в надежде, что он все-таки заработает.

Наконец парочка знакомых фигур заметила меня. Они подошли ко мне с разных сторон – со

стороны Большого дома и домика номер 3 – взбираясь на холм, чтобы поприветствовать. Это

были Рэйчел Дэр и Перси Джексон.

— Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Рэйчел. – Не надо.

Я сделал вид, что удивился.

— Вы умеете читать мои мысли, мисс Дэр?

— Мне это не нужно. Я знаю тебя, владыка Аполлон.

Неделю назад ее слова меня бы рассмешили. Смертный не мог меня знать. Я прожил четыре

тысячи лет. От одного взгляда на меня любой человек превратился бы в дым. Однако сейчас

слова Рэйчел были более чем справедливы. Она видела то, что видела – Лестера Пападопулоса. И

тут уж ничего не попишешь.

— Не называй меня владыкой, – вздохнул я. – Я просто смертный подросток. Мне не место в